Мэт колебался, ощущая всю фальшь своего положения. Он совсем не хотел говорить этой женщине, что убил ее мужа, и в то же время не желал, чтобы она считала своего мужа трусом.
— Я видел его глаза, когда он схватился за револьвер. Я находился там, мэм, и все видел. Билли Куртин не трусил.
Несколько часов спустя, лежа на койке, он размышлял о судьбе этой семьи. Пять тысяч долларов по-прежнему оставались тайной. Откуда они взялись? Где Куртин достал их?
Он повернулся на другой бок и через несколько минут уснул. Завтра ему предстоит долгий путь.
Утром следующего дня, когда Мэт, наконец, выбрался из койки, ярко светило солнце. Он помылся и побрился, никуда не торопясь, наслаждаясь греющим спину солнцем и радуясь тому, что снова свободен. Он переночевал в доме для работников и надевал пояс с револьверами, когда услышал стук лошадиных копыт; подойдя к двери, выглянул наружу.
Поблизости не оказалось ни смуглолицего Радо, ни Джадсона, когда во двор въехали три всадника. В одном из них он узнал типа из Йеллоуджэкета, а в самом высоком — Галушу Рида. Это был человек внушительных размеров, широкого и плотного телосложения, но не толстый. Его подбородок выражал животную жестокость.
На ступеньках лестницы появилась Дженни Куртин.
— Мэм, — резко сказал Рид, — мы выселяем вас с этой земли. Мы даем вам десять минут на то, чтобы собрать вещи, а один из моих ребят запряжет для вас лошадь. Эта заварушка слишком затянулась, а у меня есть преимущественное право на эту землю. Так что проваливайте!
Дженни бросила быстрый взгляд в сторону конюшни, но Рид покачал головой.
— Не надо искать ни Джадсона, ни это индейское отродье. Мы следили за ними. Сейчас они ушли уже довольно далеко, и несколько моих парней держат под прицелом дорогу. Мы хотим выдворить вас отсюда без крупных неприятностей.
— Вы можете разворачиваться и уезжать, мистер Рид. Я никуда не собираюсь!
— А я думаю, собираетесь, — терпеливо настаивал Рид. — Мы знаем, что вашего мужа убили, и не можем больше мириться с тем, что вы незаконно занимаете нашу землю.
— Вообще-то это моя земля, и я останусь здесь.
Рид фыркнул.
— Не заставляйте нас выкинуть вас отсюда, мэм. Не сердите нас. Здесь… — он небрежно махнул рукой, — мы можем делать все, что угодно, и никто нам не помешает. Вы уедете, и немедленно.
Мэт Сабри вышел из домика и сделал три быстрых шага, по направлению к всадникам. Он выглядел невозмутимым и уверенным в себе, но чувствовал, как внутри у него нарастает ноющее желание устроить потасовку. Подавив его, он заговорил:
— Рид, ты олух из олухов и бандит. Приезжаешь сюда, чтобы справиться с женщиной, потому что думаешь, что она беззащитна. Ну так вот, она не беззащитна. И теперь вы трое развернете лошадей — делайте это крайне осторожно — и поедете по дороге. И чтобы больше сюда ни ногой!
Лицо Рида побелело, затем потемнело от гнева. Он немного наклонился вперед.
— Так ты все еще здесь? Хорошо, мы дадим тебе шанс слинять. Убирайся!
Мэт Сабри сделал еще один шаг вперед. Он чувствовал, как внутри у него растет жажда насилия. Он не сводил глаз с этой троицы и видел, как глаза одного из них расширились от страха.
— Осторожнее, босс! Осторожнее!
— Вот именно, Рид. Осторожнее. Ты рассчитывал застать эту женщину в одиночестве. А она оказалась не одна. Более того, если она возьмет меня на работу, я останусь здесь. Останусь до тех пор, пока ты не уберешься из этих мест или не сдохнешь. Можешь выбрать то, что тебе больше по вкусу. Вас здесь трое. Мне подходит. Во всяком случае, это дает нам равные шансы. Если у тебя есть желание покормить стервятников, просто протяни руку еще на один дюйм к своей пушке — и готово. Это касается всех троих.
Он снова шагнул вперед. В нем пульсировала и бурлила знакомая жажда схватки. Внутри у него все дрожало, но его мускулы налились сталью, а рассудок стал холодным и готовым ко всему. Его пальцы выпрямились, и он снова двинулся вперед.
— Ну давайте же, паршивые койоты! Давайте проверим, много ли у вас мужества. Доставайте пушки!
Лицо Рида окаменело, губы сжались, а глаза широко раскрылись. Какое-то шестое чувство говорило ему, что это особый случай, что он смотрит сейчас в глаза самой смерти, и до него вдруг дошло, что он нипочем не станет играть, если ставки так высоки.
Галуша видел темное желание, которое двигало этим человеком; он видел под его спокойной наружностью всю его ожесточенную готовность драться. При мысли об этом внутри у него все похолодело, и он ощутил дурноту.
— Босс! — хрипло прошептал его помощник. — Давайте смываться отсюда. От него нельзя ждать ничего хорошего!
Галуша Рид медленно протянул руку к луке своего седла.
— Значит, Дженни, нанимаешь бандитов? Хочешь решать дела таким образом?
— По-моему, вы первый стали их нанимать, — холодно ответила она. — А теперь вам лучше уехать.
— По пути обратно, — посоветовал Сабри, — загляните в каньон Хардскрэбл и подберите тело одного из ваших убийц. Прошлой ночью ему не повезло.
Рид недоуменно уставился на него.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — рявкнул он. — Я не посылал никаких убийц.
Мэт Сабри посмотрел вслед троим всадникам, уезжавшим вниз по тропе, и нахмурился. Во взгляде Рида сквозило непритворное недоумение, но если это не он послал за ним тех двоих, тогда кто же? Этих людей он видел в Силвер-Сити и в Эль-Пасо, но они к тому же знали и здешние места и держали связь с кем-то в Йеллоуджэкете. Может быть, они шли вовсе не за ним, а преследовали Билли Куртина?
Он обернулся и улыбнулся молодой женщине.
— Койоты! — воскликнул он. — У них не очень-то много храбрости.
Она как-то странно смотрела на него:
— Вы… Вы бы убили их, правда? Почему?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Но мне не нравится, когда мужчины пользуются тем, что женщина одинока. Во всяком случае… — Он улыбнулся. — Рид не производит на меня впечатления добропорядочного гражданина.
— Он опасный враг. — Она спустилась с лестницы. — Вы действительно имели в виду то, что сказали, мистер Сабри? То есть, что хотите остаться здесь и работать у меня? Мне нужны люди, хотя должна предупредить: у вас мало шансов на успех, к тому же это скорее борьба один на один.
— Да, именно это я и хотел сказать.
Хотел ли он? Конечно. Он вспомнил старую китайскую пословицу: если ты спасаешь человеку жизнь, то берешь на себя ответственность за него. В данном случае получилось не совсем так, но он убил мужа этой женщины, и самое меньшее, что он мог сделать, — это оставаться с ней до тех пор, пока она не выпутается из неприятностей.
Но только ли об этом он думал?
— Я останусь, — решительно заявил он, — и помогу вам. Я дрался всю жизнь, имея на то гораздо менее серьезные причины. Было бы стыдно остановиться именно сейчас.
