— Может быть, он сумасшедший?
— Вам следовало бы выяснить, в чем дело! — сказал губернатор.
Пирс сунул ему в руки свой второй револьвер.
— Вот что, губернатор, идите и выясняйте сами.
Губернатор взял револьвер.
— Пойду и наверняка выясню!
Он пересек салон, приоткрыл переднюю дверь и хотел было выглянуть, но тут же раздался выстрел, и пуля прошила стенку вагона как раз в том месте, где должна была находиться голова губернатора, если бы он, выглядывая, не наклонил ее.
Он захлопнул дверь и отпрыгнул в сторону. В столовую он вернулся бледным, как снег за окнами.
— Ну, выяснили? — ехидно осведомился шериф.
Дрожащей рукой Ферчайлд положил револьвер на стол и молча потянулся к своему стакану с виски.
Дикин тем временем стоял рядом с Марикой и через другую бойницу выискивал револьвером Рафферти цель.
— Нашим приятелям спокойно не сидится? — спросил он.
— Мой дядя… — коротко ответила девушка, с отвращением рассматривая дымящийся револьвер.
— Попали?
— Нет.
— Жаль. В следующий раз стреляйте двумя руками.
Дикин вернулся к рычагам паровоза и сбавил скорость.
Марика, не оставляя своего поста у задней стенки тендера, бросила на него вопрошающий взгляд.
— Уже останавливаемся?
— Нет еще. — Он махнул ей рукой. — Пригнитесь, чтобы вас прикрыли с боков эти чурки.
— Думаете, будут стрелять?
— Да уж вряд ли станут забрасывать розами.
Состав полз совсем медленно, делая не более десяти миль в час.
Белая Рука совсем рассвирепел и вскочил на ноги, забыв о маскировке.
— Почему они не останавливаются?!
Он замахал руками, но поезд, хоть и небыстро, но все-таки полз и полз вперед.
Белая Рука прокричал своим людям новую команду. Индейцы вскочили, скользя и спотыкаясь на заснеженном склоне, побежали вверх.
На всякий случай Дикин немного увеличил скорость.
О'Брейн, Пирс, губернатор и Генри смотрели в окна с возрастающей тревогой.
— Смотрите! Белая Рука! — завопил Пирс. — И с ним его воины!
Он первый побежал к задней площадке. За ним последовали остальные. Когда они собрались там, поезд снова поехал медленней. Ферчайлд проворчал:
— Мы могли бы спрыгнуть. Белая Рука прикрыл бы нас…
— Идиот! — Уважение, которое когда-то Пирс питал к губернатору, испарилось без следа. — На это он нас и провоцирует! До форта еще очень далеко… — Пирс замахал рукой в сторону локомотива. — Там, там!
Белая Рука сделал округлое движение рукой в знак понимания, что-то крикнул своим воинам, все ружья мгновенно повернулись к кабине машиниста и открыли огонь.
Дикин бросился в тендер, где уложенные у стенок дрова были более надежным укрытием, чем открытая сзади металлическая будка, на которую обрушился настоящий ливень пуль.
В наступившем на мгновение затишье он выглянул назад.
Индейцы, перезаряжая ружья, догоняли поезд.
— Что он делает, черт побери?! — прорычал совершенно сбитый с толку майор. — Ведь он может легко оставить их позади!
Он посмотрел на Пирса, но тот ответил ему таким же недоуменным взглядом.
Благополучно добравшись до леса, Клермонт быстро пробирался между деревьев. Он был уверен, что охрана находится на опушке леса, наблюдая за происходящим в долине.
Лошадей было около шестидесяти. Ни одна из них не была ни стреножена, ни привязана. Клермонт глазом кавалериста выбрал трех самых свежих. Остальных он собирался разогнать.
Двое часовых действительно стояли на опушке леса, переглядываясь при звуках беспорядочной стрельбы. Со стороны то, что происходило у насыпи, выглядело совершенно непонятным. Поэтому оба были настолько поглощены, что Клермонт подошел к ним почти вплотную. С такой дистанции стрелять из ружья показалось ему излишним. Он тихо прислонил его к дереву и вытащил свой револьвер.
Высунувшись с площадки почти до пояса, Пирс и О'Брейн отчаянно показывали Белой Руке, что он должен вернуться в рощу. Уразумев, наконец, что значат эти сигналы, вождь паютов повернулся к своим воинам и выкрикнул:
— К лошадям!
Он и сам бросился было бежать по склону вниз, но вдруг остановился. В морозном утреннем воздухе хлопнули два револьверных выстрела.
С бесстрастным лицом вождь тронул двух своих воинов и указал на рощу. Они пошли в ту сторону, но уже не торопясь. Было ясно, что спешить уже некуда.
Пирс злобно сказал:
— Теперь ясно почему Дикин замедлил ход и устроил взрыв. Чтобы отвлечь внимание, когда Клермонт спрыгивал с другой стороны.
— Меня гораздо больше беспокоят два других обстоятельства — почему Белая Рука оказался здесь и как Дикин узнал, что он тут окажется? — пробурчал О'Брейн.
Индейцы стояли, понурившись, опустив ружья. Поезд находился от них уже в трехстах ярдах. Оглянувшись назад, Дикин еще больше замедлил ход.
Ферчайлд вдруг истерически заорал:
— Мы должны остановить его! Смотрите, он плетется почти со скоростью пешехода! Мы можем спрыгнуть по двое с каждой стороны и атаковать локомотив!
— Скорее всего мы увидим, как он помашет нам на прощание ручкой, мгновенно прибавив ходу, — нехотя ответил О'Брейн.
— Вы уверены, что он притормаживает именно с этой целью?
— А с какой же еще?
Клермонт, погоняя свою лошадь, вел в поводу еще две. Остальных он прогнал в противоположную от форта сторону. Впереди уже был виден западный выход из ущелья Разбитого Сердца.
Морщась от боли, полковник посмотрел на свою раненую руку. Рукав его белого балахона и уздечка, в том месте, где он держал ее — все пропиталось кровью. Он пустил лошадей в галоп.
Теперь поезд пошел быстрее. Белая Рука смотрел на возвращающихся разведчиков. Приблизившись, старший из них не сказал ни слова, лишь поднял руки ладонями вверх. Вождь кивнул и отвернулся.
Все его люди пошли по шпалам в след исчезающему поезду.
На задней площадке третьего вагона Ферчайлд, О'Брейн, Пирс и Генри следили за удаляющимися фигурками индейцев. Их настроение совсем упало после того, как они услышали два револьверных выстрела.
— И все-таки, что это было? — спросил губернатор.
— Наверняка Клермонт! — ответил Пирс. — Он сигнализировал Дикину, что разогнал к чертям всех лошадей Белой Руки и теперь возвращается на поезд. А это значит, что нашим друзьям-индейцам предстоит долгая прогулка пешком до форта Гумбольдт. Когда они туда доберутся, Дикин уже успеет подготовить им горячую встречу!
