Ознакомительная версия.
Ларри не успел пролистать ее, как принесли ужин. Еда была простой, но зато в достаточном количестве, и он поглотил ее с большим аппетитом.
После того как закончился ужин, лампочки в тюрьме погасли, за исключением единственного светильника, висевшего в дальнем конце коридора и едва освещавшего помещение дрожащим люминесцирующим светом. Двое задержанных бродяг попытались было завести разговор со своим более знаменитым братом по несчастью, во, убедившись в тщетности своих попыток, замолчали и вскоре громко захрапели.
При таком тусклом освещении читать было невозможно. Да и просто листать книгу, когда на руках наручники, трудновато. В ушах Линмауса продолжал звучать мягкий голос монаха, встречавшегося с королями и от руки одного чуть было не погибшего. Ничего примечательного для себя в его поведении Ларри не увидел, если не считать одного острого как меч взгляда, который тот бросил на него, протягивая сквозь прутья Библию. Он был уверен, что брат Хуан честнейший на земле человек и в то же время сильный духом.
Размышляя о монахе-францисканце, Ларри непроизвольно сдавил книгу руками. Одна половинка обложки при этом легко перегнулась, но вторая — не поддалась. Ларри удивился, поскольку они были сделаны из одного и того же самого дешевого картона. Тогда он попробовал согнуть эту упругую обложку и обнаружил, что она гнется по краям, а посередине — нет.
Открытие, неожиданно сделанное Ларри, заставило его подняться с кушетки.
Проведя пальцами по упругой поверхности картона, он нащупал на нем еле заметное вздутие. Не долго думая, Линмаус разорвал обложку книги, и из нее на пол выпала тонкая стальная пилка с очень острыми зазубринами.
Так вот что имел в виду хитрый монах, когда говорил о надежде, которая позволит ему, Ларри, выйти на правильную дорогу!
Теперь у него появилась возможность вновь оказаться на свободе. Поднеся к глазам пилку, он даже при тусклом освещении смог по достоинству оценить качество стали и алмазного напыления на ее рабочей поверхности. От такого подарка мысли о десятилетнем заключении у Линмауса сами собой исчезли, и он незамедлительно приступил к работе.
Первая трудность, с которой ему пришлось столкнуться, заключалась в наручниках. Вывернув левую ладонь настолько, насколько только было возможно, он зажал в пальцах правой руки пилку и принялся водить ею по цепи, соединявшей браслеты. Режущая насечка пилки врезалась в высокопрочную сталь словно в дерево. Наконец стальное звено было перепилено, и впервые после ареста Ларри смог разъединить руки.
Теперь он почувствовал запах свободы.
Но ему еще предстояло освободиться от коротких, концов цепей, свисавших с наручников. При каждом его движении они предательски позвякивали. Ларри набрался терпения, и следующие полчаса у него ушли на то, чтобы перепилить браслеты и освободить от них обе руки. В процессе работы пилка пару раз словно мышь пропищала, но эти негромкие звуки не смогли разбудить бродяг, спавших в соседних камерах.
Затем Линмаус занялся дверью. Чтобы попасть в тюремный коридор, ему предстояло перепилить два довольно толстых стальных прута. Если они действительно из высокопрочной стали, как говорил шериф, то с ними придется провозиться до утра, подумал Ларри. И все же он надеялся, что Энтони, говоря о надежности решетки, просто хотел отбить у него желание к побегу.
Первое касание пилки к пруту подтвердило предположение парня — алмазная пилка пошла по стали так же легко, как и по наручникам!
Но толщина прутьев была несравненно больше, чем у его браслетов и цепи. В результате на то, чтобы перепилить два из них, Линмаусу потребовалось целых два часа. Была уже почти полночь, когда он, закончив работу, раздвинул прутья и оказался в тюремном коридоре.
Тихо ступая, Ларри вдруг услышал чей-то вопль и тут же замер.
Затем послышалось невнятное бормотание, и наконец он понял, что эти звуки принадлежат одному из спящих заключенных. С того места, где ему пришлось остановиться, Линмаус видел три чернеющих окошка, через которые в камеры проникал свежий воздух, и очерченную полосками света дверь комнаты надзирателя, в которой горела электрическая лампочка.
На улицу можно было бы выбраться через одно из этих окон, но в комнате у охранника находились все отобранные у Линмауса при аресте вещи: деньги, огнестрельное и холодное оружие, а кроме того, шляпа и котомка с нехитрыми пожитками.
Поэтому он направился прямиком к двери охранника.
Глава 19
ЛИНМАУС ВНОВЬ ОБРЕТАЕТ КРЫЛЬЯ
Несмотря на свет, горевший в комнате, Ларри все же надеялся, что надзиратель спит. Однако, подойдя к двери, услышал легкое покашливание и шелест бумаги: охранник, судя по всему, читал какой-то журнал. Это усложняло его задачу.
Дверь могла оказаться запертой изнутри. Но даже если и не была на замке, то все равно, ворвавшись туда, ему пришлось бы столкнуться лицом к лицу с вооруженным охранником, по зоркому взгляду и сурово сдвинутым бровям которого можно было смело сказать, что тот не из робкого десятка.
Линмаус застыл в нерешительности. Безопаснее всего было бы бежать из тюрьмы через окошко, а что касается вещей, находящихся в комнате надзирателя — не беда, их потерю можно восполнить. К тому же новое оружие всегда стреляет лучше старого. Только вот к нему придется привыкать.
По улице, громко смеясь и крича, пронеслись в галопе два всадника. Ларри даже расслышал скрип стремян из жесткой кожи и фырканье лошадей. И эти доносящиеся снаружи звуки словно подстегнули его сделать выбор. Хотя за ним и утвердилась слава бесстрашного человека, он понимал, что идти на вооруженного надзирателя с голыми руками — полное безумие, но все же решил испытать судьбу.
Он взялся рукой за дверную ручку и стал осторожно ее поворачивать, так медленно, что сидящий в комнате надзиратель, даже если бы и смотрел на нее, ничего не заметил бы. И вскоре почувствовал, как язычок замка вышел из металлической планки. Дверь оказалась незапертой!
Ларри расценил это как доброе предзнаменование и, не торопясь, опасаясь скрипнуть, приоткрыл ее на полдюйма. Заглянув в комнату сквозь узкую щель, увидел надзирателя. Он сидел лицом к двери, а на его коленях лежал карабин!
«Вот невезуха», — подумал Ларри. В душе он надеялся, что охранник будет сидеть если не спиной, то хотя бы боком к нему. Но тот оказался лицом к нему, да еще с оружием!
Судя по всему, надзиратель не чувствовал себя в безопасности, находясь в одном здании с Линмаусом. Даже несмотря на то, что заключенный был в наручниках и сидел за железной решеткой.
Охранник увлеченно читал журнал. История, которая ему попалась, вероятно, была волнительной, потому что он время от времени покусывал губы.
Ознакомительная версия.
