– Мы не пойдём впереди. Где вы остановились на ночь?
– А где лучше всего?
– Этот старый немец держит комнаты для гостей. Лучше остановитесь здесь. Если вы не хотите видеть Билла, то не выходите наружу. Он будет в салунах, где пьют и играют в фаро. Билл до смерти любит карты.
– Я слышал, – со вздохом сказал мистер Понд.
Джек вышел, а Понд позвал владельца и снял комнату.
Как только рыжеволосый, который назвался Джеком, вышел из немецкого ресторана, он пошёл к конюшне. Он позвал своего коня, который стоял здесь, в один миг запрыгнул в седло и галопом поскакал на запад от города.
Он скакал не больше часа и проехал где-то восемь-десять миль. Он не следовал каким-то курсом, но скакал прямо, как стрела.
Он остановился в небольшом овраге, почти скрытом густыми зарослями и издал особый свист. Свист прозвучал трижды, затем из оврага, точнее из его устья, осторожно вышел некий человек. Он был высокий, стройный и всё же казалось, что у него кости и мускулы гиганта. В его смоляно-чёрных глазах сверкала свирепость. Его лицо отличалось суровой, почти классической красотой. Он мог бы стать моделью для античного скульптора. У него были магазинное ружьё, два револьвера и нож на поясе. С головы до пят он был одет в оленью кожу.
– Ты Хурма Билл?[6] – спросил Джек.
– Да. А ты кто такой, и как ты узнал про условный сигнал?
– От одной женщины в городе, которая мне доверяет.
– Её имя Адди?
– А фамилия – Нейдик.
– Ладно. Я вижу, что она тебе доверяет. Чего тебе нужно?
– Помоги мне отомстить.
– Хорошо, я в деле! Какая помощь тебе нужна?
– Мне нужно захватить живым одного человека из старательской партии – для пыток. Я хочу, чтобы он умер по кусочку.
– Сколько человек в партии, и где они сейчас?
– Двадцать-тридцать человек. Они в лагере на краю Ларами и через несколько дней пойдут в Чёрные холмы.
– Если всю партия, кроме нужного тебе человека, перебьют, тебя это устроит?
– Да. Они его друзья, и я их тоже ненавижу!
– Ладно. Дай мне список имён, скажи, как они вооружены, какие у них животные и припасы, чтобы я был готов. Они не пройдут и полпути до холмов, а тот, кто тебе нужен, будет доставлен тебе прямо в руки. Всё это и даже больше я сделаю ради той, которая отправила тебя сюда.
– Ты её любишь?
– Она любит меня! Я не из тех, кто тратит много воздуха на болтовню о любви. Мои воины оглала-сиу называют меня Убийца Солдат. Будь осторожен, когда поедешь обратно. Никому, кроме Адди Нейдик, не подавай даже намёка, что в Лощине мертвеца, как здесь называют этот овраг, есть кто-то живой.
– Не бойся, я ни с кем это не обсуждал. Я знал Адди Нейдик ещё до того, как она приехала сюда. Мы случайно встретились, я открылся ей, и она отправила меня к тебе.
– Ладно. Езжай обратно. И будь осторожен, когда подаёшь сигнал, или потеряешь свой скальп.
– Скальп?
– Да, моя охрана настороже.
– Охрана?
Хурма Билл засмеялся, глядя на удивлённое лицо своего гостя, засунул пальцы в рот и издал пронзительную трель.
Через секунду выход из оврага был перекрыт вооружёнными и раскрашенными воинами – сиу из племени оглала. Их было не меньше пятидесяти.
– Ты видишь мою охрану. Эти красные дьяволы не будут дожидаться моего приказа и снимут скальп по своему почину, как только представится такой шанс, – сказал Хурма Билл.
Он вырвал орлиное перо с алым кончиком из головного убора вождя и при всех индейцах передал его Джеку.
– Храни его. Когда ты будешь на равнинах, надень его на шляпу, на самое видное место, и сиу не причинят тебе вреда, и ты сможешь безопасно проехать мимо них. Сейчас езжай, добудь список и все сведения, какие сумеешь, и как можно скорее привези их сюда. Когда поедешь сюда опять, скажи Адди, чтобы скакала с тобой.
Джек положил перо во внутренний карман жилетки, поклонился, развернул коня и помчался к городу. Не проехав и сотни ярдов, он оглянулся. Хурма Билл исчез, индейцев не было видно, и никто бы не догадался, что рядом находятся такие опасные люди.
Над деревьями не было ни дымка, ни одна лошадь не паслась вокруг, ничто не нарушало заброшенность этого места.
– И это Хурма Билл? – пробормотал рыжеволосый всадник, когда галопом ехал обратно. – Такой красавец, он не похож на убийцу, как его называют. И всё же, если это правда, он убивал десятки там, где Дикий Билл убивал одного. Не важно! Он будет мне полезен, и это всё, что меня волнует.
Когда Дикий Билл и Сэм Чичестер вошли в салун, который упоминался в первой главе, их приветствовали несколько жизнерадостных мужчин. Билл с особенной теплотой обратился к двоим, назвав одного из них Калифорния Джо, а другого – Капитан Джек.
– Давай выпьем, Кроуфорд! – сказал он. – Я сухой, как пустая пороховница!
– Мне никакой выпивки, Билл, – отозвался Кроуфорд, или Капитан Джек. – Я шесть месяцев не притрагивался к этому яду.
– Что? Бросил пить, Джек? Скоро конец света!
– Думаю, он когда-нибудь наступит. Но к моей выпивке он не имеет отношения. Я обещал старому Кейлу Дергу[7] бросить и бросил. Я никогда не чувствовал себя лучше. Я свеж, как маргаритка, силён, как матёрый олень, и счастлив, как антилопа на просторных пастбищах.
– Ладно, Джек. Но я должен выпить. Давайте, ребята, все, кто хочет, выпьем за мой счёт.
Калифорния Джо и остальные приняли приглашение, а Капитан Джек взял сигару вместо того, чтобы, как он сказал, «сдвигать черепицу с крыши».
– Куда направляешься, Билл? – спросил Капитан Джек, когда Билл поставил пустой стакан на стойку и обернулся.
– К Чёрным холмам с твоей партией, если доберусь туда живым.
– Живым! Неужели ты думаешь о смерти? Ты никогда не выглядел так хорошо.
– Значит, мой труп будет выглядеть здоровым, Джек. Говорю тебе, моё время на исходе. Я шесть месяцев чувствую это своими костями. Я видел во сне призраков, а когда просыпался, чувствовал, что они вокруг меня. Бесполезно, Джек. Когда время на исходе, человек должен уходить.
– Ерунда, Билл. Не думай об этом. Долгая и весёлая жизнь – вот мой девиз. Мы поедем к Чёрным холмам, разбогатеем, а потом будем наслаждаться жизнью в диких местах.
– Мальчик, я знал счастье только в диких местах. Здесь ты убиваешь то, что создано для убийства – ради еды. Тот, кто убивает в цивилизации, делает это по своей склонности.
И Билл содрогнулся, как будто подумал о тех, кого он преждевременно отправил в могилу.
– Чушь, Билл! Ты свихнулся из-за своего театра. Ты так много играл, что реальность кажется тебе странной. Пойдём в лагерь и поговорим о предстоящем пути.
