Находившиеся в экипаже женщины завизжали, и это было очень похоже на пронзительные крики испуганных бурей птиц. Они закрывали лица руками, как будто желая отгородиться от грабителя, но в то же время не решаясь закрыть глаза.
Внимание же Джима Фэнтома было теперь всецело приковано к горбуну. Тот поспешно развернулся на своем сидении, очевидно, собираясь выхватить пистолет, но его рука так и замерла у бедра, ибо он увидел, направленное ему прямо в лицо дуло кольта, зажатого в правой руке Фэнтома. Дело принимало явно нешуточный оборот!
Усталые кони покорно укротили свой бег; заскрипели тормоза; и экипаж остановился.
Теперь тишину оглашали жалобные всхлипывания и причитания женщин. Одна из них стояла, заламывая руки.
— Боже мой! — причитала она. — Ну почему это должно было случиться со мной?! Именно со мной! — Как будто злая судьба обманула её, вероломно нарушив некие выданные ранее гарантии.
Вторая же плакала навзрыд, силясь что-то говорить сквозь слезы. Это раздражало Фэнтома. Ему совершенно не было их жалко, и он не испытывал ни малейших угрызений совести.
— Ну вы, дуры! — прикрикнул он. — А ну, всем заткнуться! Эй ты там, возница! Живо руки вверх! И ты тоже, урод на заднем сидении. Слезай, приехали!
Женщины немедленно замолчали, как будто им разом зажали рты. Возница покорно вскинул руки над головой. Горбун же принялся осторожно спускаться на землю, что было задачей отнюдь не из простых, так как проделывать все это ему пришлось с высоко поднятыми руками.
Подобная молчаливая покорность разочаровала Фэнтома. Кровь бурлила у него в жилах, а душа требовала чего-то большего. И ему вдруг стало нестерпимо обидно оттого, что вся эта процессия, состоявшая из шести лошадей, тащивших огромную грохочущую карету с четырьмя путешественниками вот так запросто остановилась по первому же его требованию и сдалась без единого выстрела.
Но в следующий момент к нему пришло осознание того, что именно этого ему и хотелось больше всего на свете. Ведь именно этого момента он с таким нетерпением дожидался, затаившись среди зарослей! Он усмехнулся, но эта улыбка больше походила на хищный оскал.
— Теперь иди сюда и выпрягай коня из первой пары. Вот этого, что стоит ближе к тебе, — приказал он горбуну. — А ты, дедуля, если только снова попытаешься протянуть грабли к своему ружьишку, то я пристрелю тебя на месте, как собаку!
Он заставил своего серого пройти вперед несколько шагов, разворачивая его так, чтобы видеть всех, находящихся в дилижансе, а заодно и приглядывать за горбуном, покорно возившимся возле упряжки лошадей.
Тут подал голос возница.
— Послушай, сынок…
— Что еще?
— Мне нужно опустить левую руку. Всего на одну секунду.
— Зачем это еще?
— Уж очень захотелось табачка пожевать, а мы ведь все равно стоим. А то от той пыли, что поднимают с земли эти чертовы клячи, у меня совсем в горле пересохло!
Фэнтом рассмеялся — только идиот мог попасться на такую уловку.
— Сиди, как сидел, дедуля, и не рыпайся, — ответил он. — Как только я уеду отсюда, ты сможешь обожраться своим табаком!
Горбун тем временем успешно освободил коня от упряжи; он обернулся, ожидая от Фэнтома дальнейших указаний. У него было вытянутое и очень бледное лицо. Под глазами темнели большие мешки, а сами глаза даже при лунном свете были словно подернуты пленкой, что придавало им поразительное сходство с глазами дохлой рыбы.
У Фэнтома появилось ощущение, будто он уже где-то видел человека, очень похожего на него. И все же в тот момент он был готов поклясться, что второго такого уродца на всем белом свете не сыщешь.
— Залезай на лошадь! — скомандовал он.
Горбун попытался сесть верхом, но у него ничего не вышло. Ему пришлось подвести коня к ступеньке дилижанса и уже оттуда перебраться на спину лошади.
— Поезжай вперед — прямо в лес — вон туда — на восток!
Горбун повиновался.
Углубляясь все дальше и дальше в темноту леса, Фэнтом слышал, как женщины снова начали рыдать в голос и снова причитать, на что старый возница урезонивающе заметил:
— Да не убивайтесь вы так по этому страшиле. Пацан этот его не сожрет, а если и попробует, то подавится. От одного только взгляда на него с души воротит!
Затем причитания и грубоватый голос возницы смолкли в дали, а Фэнтом вслед за своим пленником выехал на небольшую поляну.
— Остановись и подними руки! — приказал Фэнтом.
— Ты можешь довести свое дело до конца прямо сейчас, — невозмутимым голосом заговорил горбун. — Мне все равно, как ты меня пристрелишь — в грудь или в спину. Но какого черта я ещё должен поднимать вверх руки?
Фэнтом ткнул его в спину дулом револьвера.
— Может быть, это тебя убедит? — спросил он.
Горбун затрясся всем телом, заходясь в беззвучном смехе — он хохотал! Фэнтом изумленно уставился на него, и ему стало не по себе. Никаких сомнений быть не может, он имеет дело с сумасшедшим. И тут снова подал голос горбун:
— Забавно, все-таки. Я, можно сказать, уже стою одной ногой на краю могилы. Еще несколько мгновений, и я умру. И тем не менее, я тупо покоряюсь, подобно тому, как пес послушно бежит на зов хозяина, который собирается вышибить ему мозги и ждет, когда он подойдет поближе! Но если уж тебе так хочется, я и руки могу поднять, мне совсем нетрудно!
Фэнтом умело обыскал его.
Из заднего кармана брюк он извлек револьвер — это была изящная никелированная вещица, годившаяся разве что для дамского ридикюля.
— Ну да, это мой пистолет! — сказал горбун. — Конечно, мне следовало бы вспомнить о нем раньше. Жаль, что я не выхватил его сразу. Но тогда я увидел направленное на меня дуло твоего кольта, мой юной друг, и, признаюсь, это несколько обескуражило меня. Но я все равно ни о чем не жалею. Какого черта лезть на рожон лишь ради того, чтобы быть убитым в перестрелке и пасть смертью героя? Нетушки! К тому же мне представилась отличная возможность для постижения новых истин.
— И чего же такого ты узнал из того, что не знал раньше? — спросил Фэнтом.
— Теперь я знаю гораздо больше о себе самом. Если бы тогда я выхватил пистолет, то умер бы через мгновение под градом пуль, которые вышибли бы мне мозги или же разнесли в клочья мое сердце.
— Я бы просто прострелил тебе правое плечо. Только и всего! — спокойно заметил Фэнтом.
— Ага, — сказал горбун. — Да ты, видать, знаток. А я уж было принял тебя за обыкновенного живодера — за убийцу!
— Слушай, — отозвался Фэнтом, — если хочешь знать, убивать я тебя вообще не собираюсь!
— Ну да, ну да! — засуетился горбун. — И как это я сразу не догадался, что такому симпатичному и обходительному молодому человеку не пристало собственноручно убивать бедного быка. Он, скорее, бросит все свои дела и отведет животное на бойню, но сам не возьмется за нож ни под каким предлогом. Ведь это же добрейший души человек. Да он скорее пнет любимую собаку! Если, конечно, та окажется поблизости!
