Ближе к полудню наш состав снова замедлил ход и вскоре остановился. Я продолжал дремать и даже не открыл глаз. Вскоре поезд тронулся, громыхая и скрипя сцепками вагонов.
Но вот и станция. Три-четыре домика, армейская палатка с вывеской «Отель», несколько огороженных загонов для лошадей. Пассажиры выскочили из поезда и дружно понеслись к вокзальной столовой: кто первый добежит, тому первому и подадут. Я оказался за одним столиком с ковбоем.
— Далёко? — поинтересовался он, бешено молотя челюстями.
— В Каролину… если повезет.
Он вопросительно на меня посмотрел. Даже на секунду перестал жевать.
— Думаешь, нет?
Я равнодушно пожал плечами.
— Кое-кто этого очень не хочет.
— Я со скотом, — продолжил он, помолчав. — Вообще-то должен ехать в товарняке, но… провались они все пропадом! Никогда не ездил как белый человек, вот и решил прокатиться.
— А кондуктор?
— Нормально. Мой хозяин перевозит шесть тысяч голов в год. Пусть только пожалуется.
Мы уминали поджарку из антилопы в каком-то вонючем соусе, но мне приходилось жевать и похуже. Зато кофе подали — что надо. Хотя времени насладиться им как положено не хватило. Паровоз засвистел, и нам не оставалось ничего другого, как догонять свой вагон. Я первый вскочил на подножку и протянул руку ковбою.
— Спасибо, — отдышавшись, улыбнулся он. — В Канзасе меня будет ждать хозяин. Не хотелось бы, чтобы он меня не увидел.
— Крутой?
— Круче, чем солдатский сапог. Хорошо платит, хорошо кормит, требует двойную работу за день.
Мы оба уснули. Даже не сговариваясь. Потом проснулись. Тоже не сговариваясь. Солнце клонилось к закату, мимо неслось стадо антилоп…
Ковбой с интересом на меня посмотрел.
— Что они с тобой сделают, если поймают?
— Застрелят. Или попробуют. Понимаешь, для них это вопрос денег.
— О, — произнес он и бросил выразительный взгляд на рукоятку моего револьвера. — Приходилось пользоваться?
— М-гу. Хотя, надеюсь, не придется.
Поезд снова замедлил ход. Мы ехали не быстрее, чем пешеход.
— Билли Дженкинс, — вдруг сказал он, протягивая руку.
— Кирни Макрейвен, — ответил я и подал свою.
— Приходилось крутить коровам хвосты?
— Приходилось. Этой зимой пас в горах целое стадо. Потом приехал в город и узнал, что убили моего папу.
— Те самые?
— Они.
— Приедем в Кейси, отведу тебя к хозяину. Бену Блокеру. Мужик что надо! Расскажи ему обо всем. Крутой, но справедливый. Знает людей.
— В моем деле вряд ли поможет.
— Тебе только кажется. Поговори с Беном. У него на все есть ответ. И редко ошибается.
— Спасибо!
Поезд тащился дальше, останавливаясь, дергаясь и ободрительно посвистывая. Мы спали, просыпались, перебрасывались ничего не значащими словами… Затем остановились у какой-то станции.
— Надо проверить коров, — вскочил Билли.
— Пойдем, помогу.
Мы прошли по вагонам. Одна корова почему-то свалилась. Подняли, чтобы другие не затоптали, обтерли.
— Если придется стрелять, на меня не рассчитывай, — предупредил Билли. — Не могу бросить своих коров. Убьет!
— Тебя никто и не просит. Мое дело. В любом случае я их опередил… Если, конечно, не телеграф.
— Сколько их?
— Много. Может, дюжина, или больше. Не знаю. Видел всего двух. Одна — женщина.
— Молодая?
— Вполне… И очень красивая… Но хуже, чем гремучая змея.
Я проснулся от прикосновения холодного дула к моему виску и краем глаза увидел высокого худого человека в длинном черном сюртуке и черной шляпе.
— Вставай, — приказал он, — и не дергайся.
Сопротивляться? Лучше драться, чем быть убитым, словно безропотная овца! Да, но блондинка с двумя детьми!
— Ладно, только и вы не дергайтесь.
Я медленно встал с сиденья. Билли Дженкинс крепко спал… или притворялся. Женщина испуганно вытаращила глаза. Ее спутник тоже.
В конце вагона стоял еще один в длинном черном сюртуке и черной шляпе с винчестером в руках. Даже если бы я попытался что-то сделать, они успели бы разорвать меня на части. И других тоже.
— Иди к выходу, — приказал первый и, как только я повернулся, выхватил мой шестизарядник и швырнул его на сиденье.
Спутник блондинки привстал.
— Эй, что это вы собираетесь с ним сделать?
— Дедушка, хочешь жить, сиди спокойно. Нам надо с ним побеседовать, — не повышая голоса, но с угрозой заявил тот, что меня обезоружил, а второй добавил:
— Сиди и не двигайся!
Поезд снова замедлил ход. Пошатываясь из-за тряски вагона, я двинулся к тому с винчестером. Пронзительные голубые глаза, худое удлиненное лицо, тонкие усы ниточкой… Шрам на подбородке.
Он отступил влево, пропуская меня. Когда я шагнул на платформу, соединявшую наш вагон с рестораном, поезд резко дернулся. Моя реакция не подвела и на этот раз: сначала выбить винтовку, потом резкий удар в челюсть. Само собой, он тут же вырубился.
Так, теперь прыжок. Отлично! Несколько ссадин на коленях. Ерунда! И тут же достать револьвер, о котором они не подозревали.
— Кирни! — заорал Дженкинс в окно и бросил мне мой револьвер с перламутровой ручкой и птичками. И очень кстати. Один из этих как раз спрыгнул с поезда под мою пулю. Задергал руками, и я тут же выстрелил еще раз. Он свалился на землю, покатившись куда-то в сторону футах в тридцати от меня.
Спереди из паровоза раздались яростные проклятья. Оказывается, они устроили и завал. Значит, там есть и третий.
Я вскочил и вихрем понесся к первому вагону. Мимо просвистела пуля, другая с визгом ударилась о поручень вагона. Поезд постепенно набирал скорость, но мне все-таки удалось вспрыгнуть на ступеньки товарного вагона. Так где же этот третий? Ответ не заставил себя долго ждать. Раздался грохот выстрела, и пуля расщепила дерево рядом с моей головой. Я пригнулся, тоже несколько раз выстрелил, конечно, ни в кого не попал, но выиграл время и тем спас себе жизнь. Теперь ему уже меня не догнать.
Переждав на всякий случай еще минут пять, пристально вглядываясь в темноту, я по крышам добрался до своего вагона, спустился и вошел внутрь.
У Билли Дженкинса отвисла челюсть, когда он увидел меня, а у блондинки и ее дочерей широко-широко раскрылись глаза.
— Спасибо, — поблагодарил я Билли, садясь на свое место.
— Решил, что тебе он не помешает, — протянул ковбой, не сводя с меня глаз.
— Не помешал, это уж точно.
Зачем ему знать, что у меня есть запасной.
— В кого-нибудь попал?
— М-гу.
— Думаешь или видел?
— Видел. Он мертв… два раза.
— Хорошо, одним меньше.
— Хорошо… А сколько еще?
— Сделай, как я сказал. Поговори с Беном, когда приедем в Канзас-Сити. Он всегда знает, как надо поступить.
