— Лайна, тебе придется спрятаться, — заявил Шевлин. — На какое-то время скрыться из виду, и надежней места, чем мой номер, для этого не найти. У меня есть кое-какая еда, а искать тебя здесь никому и в голову не придет.
— А ты?
— Я вывожу золото. Бен предложил мне сделку — он отдает мне долю Джентри.
Она внимательно посмотрела ему в лицо.
— Это, должно быть, много, не так ли?
Майк обнял ее за плечи.
— Да, довольно много. И он попытается убить меня. Наверное, даже прежде, чем я достигну конца маршрута, или, по крайней мере, сразу же после выгрузки. Но если мне удастся продержаться, то в результате стану богатым человеком. Вот только это не даст мне того, чего я больше всего хочу.
— И что же ты хочешь?
— Тебя.
Лайна не пыталась вырваться или отстранить его. Она просто смотрела ему в лицо холодным, почти оценивающим взглядом.
Майк думал о ней слишком много за последние несколько дней и сам себя за это называл дураком. Он не верил, что у него хватит духу сказать ей что-либо подобное. Но вот хватило же, и она не рассмеялась ему в лицо. Это было что-то.
Наконец она пришла в себя и прошептала:
— Но ты же так рискуешь! Стоит ли того это золото?
— У меня уже нет выбора. Я вывезу золото, чтобы сохранить его для тебя. И постараюсь выжить. Все теперь завязано в один тугой узел.
— Майк, я боюсь.
— Ты останешься здесь. Я вернусь. Если Бен лишится золота, ему конец. Он не сможет выкупить прииск, не сможет расплатиться со своими людьми. Для него и Мерриэма Клэгга песенка спета. Мерриэм заложил все имущество ради того, чтобы скупить золото.
— Они пойдет на все.
— Я тоже так думаю.
— Будь осторожен. Ты идешь совсем один.
Шевлин посмотрел на нее и улыбнулся печально.
— А когда я имел компанию?
— Неужели у тебя никогда никого не было, совсем никого?
— Нет… не было. Может, поэтому я все время переезжаю с места на место. Легче оставаться одному, если ты все время в движении. Кажется естественным не иметь друзей и близких, если ты в чужом краю.
— Майк, — взмолилась она, — пожалуйста, не уходи. Давай уедем отсюда. Пойдем в законодательное собрание, обратимся к губернатору, пусть он расследует.
— Лайна, к тому времени они вывезут твое золото, и все будет шито-крыто. Конечно, ты уволишь Бена Стоува и вернешь себе прииски, но можешь не сомневаться, они взорвут проходы к месторождению, и тогда ты потратишь все свое состояние только на то, чтобы открыть его заново. — Поколебавшись, Шевлин добавил: — Я приехал сюда, потому что хотел узнать правду об Элае Паттерсоне, смыть позор с его честного имени и посадить его убийцу в тюрьму, кем бы он ни был.
— Ты не убьешь его?
— Нет, если только он меня не вынудит. Когда-нибудь закон придет и в эти края. Чем скорее такое случится, тем лучше. Мы не можем жить без закона, и каждый из нас должен по мере сил помогать тем людям, которые его претворяют в жизнь. В конце концов, они наши слуги, без них у нас расцвела бы анархия. Поверь, я знаю, что говорю, видел и то и другое.
Возле двери он задержался.
— Держи револьвер поблизости и не открывай, если кто-нибудь постучится.
Шевлин вышел и закрыл за собой дверь. Он уже прошел коридор, когда Лайна поняла, что забыла взять с собой револьвер. Она подперла дверную ручку стулом, потом села на кровать и сняла туфли. Нужно сидеть совсем тихо, чтобы не возникал вопрос: кто остался в номере Майка Шевлина после его ухода?
О Дотти Клэгг переживать тоже не стоит. Она, конечно, будет смертельно напугана и взволнована, но если Лайна вернется в дом доктора, то принесет с собой только лишнее беспокойство. Она доверится Шевлину и будет ждать.
Шевлин интересовал ее. И она поняла, что между ними уже возникли чувства, для которых не нужно слов. С самого начала ее тянуло к нему. Худой и немножко нелепый, он в то же время обладал какой-то необычной мягкостью и природной чуткостью.
Пытаясь вспомнить все, что дядя Элай рассказывал о нем, Лайна прилегла на подушку и тут же заснула. Она не видела, как ручка двери медленно повернулась, не слышала, как дверь тихонько заскрипела под давлением чьей-то руки.
Стул, припертый к ручке, стоял неподвижно, и человек в коридоре оставил попытку войти. Если бы она не спала, то могла бы услышать его дыхание, а потом приглушенный скрип половиц, сопровождавший его отступление. Но Лайна смотрела другие сны.
…Рафтер растворился во мгле, словно следящая за добычей кошка, но от его столь же бдительных, как у кошки, глаз ничто не могло укрыться, или почти ничто.
Проспав три часа, Майк чувствовал себя бодрым. Выйдя на улицу, он взял курс на светящееся окно конторы Бена Стоува. Тишину вокруг непрерывно нарушали ночные шорохи, которые человек не улавливает, но тем не менее четко осознает.
Бен поднял взгляд на вошедшего, и в глазах его сразу же появилась настороженность.
Майк уперся кулаками в письменный стол Стоува.
— Бен, — заявил он. — Я вывезу золото, если ты приготовишь все до… рассвета.
Тот с минуту жевал сигару, размышляя о том, значит такая спешка. Почему Шевлин так быстро решился? Может, узнал о захвате доктора Клэгга и его сторонников? Маловероятно. Бену уже доложили, что Майк ушел из ресторана в гостиницу и не покидал ее до настоящего момента.
— Подумай сам, Бен, — продолжал Шевлин, — если Холлистер все еще рядом, он наверняка заслал в город лазутчиков. Меня подозревать не станут, и если мы двинемся немедленно, то успеем выбраться в безопасное место до того, как Холлистер начнет действовать.
— Похоже на правду, — согласился Бен и пристально взглянул на гостя. — У тебя есть люди, которых ты возьмешь с собой?
— Нет, это твоя забота. Я делаю дело; а ты обеспечиваешь людей. Ты же знаешь, Бен, со смертью Джентри у меня не осталось друзей в городе. Я возьму свою долю и уеду отсюда.
— Хорошо. Через час в устье каньона Перри. Золото будет ждать тебя там.
— Мне понадобятся вьючные мулы, примерно тридцать — сорок. Столько золота по текущим ценам должно весить тонну.
— По каким причинам предпочтение отдается мулам, а не фургону?
— Они будут искать фургон. К тому же я могу пройти с мулами там, где фургон не проедет. — Шевлин понизил голос. — Я хочу перейти хребет, Бен.
— Ты с ума сошел! Там же нет дороги.
— Я гонял коров по всей округе гораздо больше, чем ты, и мне известны тропы, о которых Рэй Холлистер даже не подозревает.
— Хорошо. — Бен отодвинул кресло и встал. — Только не вздумай что-нибудь затеять, Майк. Ты мне нужен, но я тебе не доверяю. Сделаешь дело, мы с тобой рассчитаемся и — прощай! Но только попробуй хитрить — не проживешь и суток.
