— Иии-ги-ги! — пронзительно заржал он и задними копытами пробил стенку денника. Раскачавшись на спине, он, одурманенный, ослепший на один глаз, поднялся на ноги.
— Должно быть, спиртяга жжет дьявольски, — заметил конюх, — раз они сразу вскакивают. Я ж до черта опиата намешал!
К тому времени вернулся Чарли. Братец купил мешочек арахиса и теперь, молча встав позади нас, лузгал орешки.
— Что это со Жбаном? — спросил наконец Чарли.
— Мы вырвали ему глаз, — пояснил я. — Точнее, вот этот человек вырвал.
Братец прищурился, взглянул на морду Жбана и вздрогнул. Потом он предложил мне орешков.
Я зачерпнул горсть. Конюха тоже решили угостить. Он запустил было руку в мешочек, но тут Чарли заметил, что пальцы у него блестят от слизи, и подался назад.
— Лучше я вам отсыплю, ладно?
После того как и с конюхом поделились, мы встали треугольником. (Представьте: три взрослых мужика сосредоточенно лузгают орешки.) Впрочем, конюх не лузгал. Он жрал их только так, целиком, с кожурой. Жбан, стоявший в сторонке, вздрагивал: из опустевшей глазницы по морде стекал спирт. Тут он пустил струю себе под ноги, и конюх, смачно чавкая и хрустя арахисом, обернулся ко мне.
— Буду очень признателен, если заплатишь положенные пять долларов до вечера, — сказал он.
Я вручил ему денежку, и старичок поспешил спрятать монету в кармашек на изнанке комбинезона. Чарли же приблизился к Жбану и заглянул ему в глазницу.
— Надо бы ее набить чем-нибудь.
— Нет, — возразил конюх. — Сейчас на пользу пойдут свежий воздух и промывания спиртом.
— Черт, смотреть-то на него страшно.
— Ну так и не смотрите.
— Не могу, само смотрится… Может, повязку наложим?
— Свежий воздух и промывания, — напомнил старичок.
Я спросил:
— Когда он оправится?
— А вам далеко ехать?
— К золотым приискам к востоку от Сакраменто.
— На пароме поплывете?
— Не знаю. Чарли?
Мой братец бродил по конюшне и чему-то загадочно улыбался. Не иначе пропустил еще стаканчик или все два. Вон какой веселый и дружелюбный. И вопроса моего, как пить дать, не слышал. Ладно, не стану наседать.
— Да, скорее всего, на пароме и поплывем, — сказал я конюху.
— Когда отправляетесь?
— Завтра утром.
— Достигнув приисков, спать собираетесь под открытым небом?
— Именно.
Конюх подумал немного и ответил:
— Слишком рано, конь не оправится.
Я погладил Жбана по морде.
— Так он вроде очнулся уже.
— Я ж не говорю, что конь не дойдет. С виду он крепкий. Однако, будь это моя животина, я бы ее с неделю выхаживал.
Чарли, нагулявшись, вернулся, и я попросил у него еще орехов. В ответ он перевернул мешочек вверх дном. Пусто.
— Где тут самый дорогой ресторан? — спросил братец у конюха. Тот аж присвистнул и почесал одновременно в паху и во лбу.
«Золотая жемчужина» словно купалась в вине: всюду бордовый бархат, над каждым столиком по люстре на сотню свечей; тарелки из тонкого фарфора, приборы из чистого серебра и шелковые салфетки. Обслуживал нас официант. Весь такой расфуфыренный и лощеный: кожа цвета слоновой кости, черный-пречерный смокинг, синие гетры и рубиновая булавка в лацкане, смотреть на которую было больно (так резало глаз отраженным в ее гранях светом). Мы заказали по стейку и вина, предварить которые следовало рюмочкой бренди.
— Замечательно, — произнес официант, несказанно польщенный и обрадованный, и записал заказ в блокнотик. — Просто замечательно.
Он щелкнул пальцами, и тут же перед нами поставили по хрустальной рюмке. Официант с поклоном удалился, однако я шкурой чуял: весь вечер, что мы познаéм местную кухню, он, такой шустрый и раболепный, будет за нами приглядывать.
Пригубив бренди, Чарли сказал:
— Боже мой, ну и вкуснота.
Я тоже отпил и сразу почувствовал разницу. Этот бренди настолько отличался от выпитых мной прежде, настолько превосходил мои ожидания, что я подумал: а бренди ли это? Как бы там ни было, вкус мне понравился, очень, и я поспешил сделать второй, еще больший глоток. После, стараясь говорить непринужденно, спросил у Чарли:
— Ну, и как нам быть с заданием Командора?
— В каком смысле? — переспросил братец. — Доведем дело до конца.
— Он ведь нас обманул.
— А что ты предлагаешь, Эли? Не время сейчас рвать связи с Командором. По крайней мере, стоит сначала разобраться с этой Светящейся рекой.
Даже не работай мы на Командора, я бы все равно докопался до сути.
— Что, если Моррис и Варм преуспеют? Ограбишь их?
— Пока не знаю.
— Если же они потерпят неудачу, придется, думаю, прикончить их.
Чарли безразлично пожал плечами.
— Слушай, я и правда пока не думал!
Официант принес наши стейки. Чарли отрезал кусочек, отправил его в рот и замычал от удовольствия. Я тоже попробовал мясо, однако разум мой был занят отнюдь не ужином. Пока Чарли в хорошем настроении, надо разобраться во всем.
— Я тут прикинул: если не говорить, что мы нашли дневник Морриса, то и в Орегон вернуться не стыдно. Даже с пустыми руками.
Чарли проглотил недожеванный кусок мяса. Настроения как не бывало.
— Какого хрена, Эли? О чем ты толкуешь? — спросил он. — Изволь-ка объясниться. Во-первых, что мы скажем Командору?
— Правду. Скажем, что Моррис бежал с Вармом, а куда — неизвестно. С какой стати нам искать их, если неизвестно, где они?
— Командор потребовал бы самое меньшее проверить участок Варма.
— Верно. Можем сказать, что были там и никого не нашли. Но если тебе так неймется, заглянем на прииск на обратном пути. Все равно Варм туда не сунется. Это я к чему: если преследовать Варма нас побуждает исключительно содержимое дневника, то сжечь его, и вся недолга. Забудем, что видели записи.
— А что, если дело не только в них?
— Для меня в них и только в них.
— Ты на что намекаешь, братец?
Я ответил:
— Сложим деньги из заначки Мейфилда и собственных сбережений, и не надо больше вкалывать на Командора.
— С какой стати?
— Ты же сам собирался. Помню, как ты обмолвился: «Я подумывал завязать…»
— Любой, кто имеет постоянную работу, нет-нет да подумывает об уходе.
— Пора нам завязывать, Чарли.
— А дальше? Дальше-то что? — Чарли выковырял застрявший в зубах кусочек жира и бросил его на тарелку. — Аппетит мне хочешь испортить?
— Откроем на пару факторию, — предложил я.
— Чего? Чего мы откроем?
— Подзадержались мы на службе у Командора. Оставили порядком и здоровья, и юности. Сейчас хороший шанс завязать.
