— Черт побери, да я о болезнях говорил, а не о руде. Какой же вы доктор! — воскликнул раздраженным голосом Габби, сердившийся скорее на себя, чем на гостя.
Разбойник понял однако, что выдал себя с головой и решился действовать, не теряя времени. Стол полетел на сторону, в руке блеснул револьвер.
Как ни быстр был «Косой», он не подозревал о ловкости старой горной крысы. У Габби уже ранее появилось некоторое подозрение, а выражение, мелькнувшее на лице гостя перед тем, как он уронил стол, дало Габби время сообразить. Ружье еще было привязано к седлу, лежащему снаружи за хижиной. В сухом, жарком климате не приходилось прятать оружие, правда, оно служило больше для охоты, чем для защиты. Габби бросил лампу о стену, согнулся и исчез; во тьме блеснул огонь, направленный на то место, где он за секунду до этого стоял, и затем послышался шум борьбы. Хруст удара по кости, стон и торжествующий голос гостя:
— Проучу вас быть нахалом!
Габби овладело бешенство. Проклятый щеголь, вероятно, убил Сэма, ударив стволом револьвера по его лысой голове. Самая искренняя любовь соединяла этих двух старых товарищей, быть может, еще глубже потому, что скрывалась под оболочкой грубых шуток. Габби решил, что этот человек заплатит жизнью за жизнь Сэма; отвязал с седла ружье и притаился наготове привести свой приговор в исполнение.
Берясь за ружье, он нащупал моток крепкой бечевки, лежащей в мешке седла. Из дома послышался окрик:
— Послушайте, старый дурак, мне нужны ваши ослы и вы, как проводник. Убить вас или вы сдаетесь?
— Будьте вы прокляты! — ответил взбешенный старатель. — Пригвоздить, что ли, вашу шкуру к стене хижины? Где я стою, могу обстрелять хижину со всех сторон.
Голос «Косого» сделался жестким и металлическим.
— О, нет, не удастся! Вы там на площадке без всякого прикрытия и без света. Как только захочу, выползу из хижины, освещу вас и начиню свинцом.
Габби призадумался. Выползти-то он мог, но найти его, Габби, не так-то легко, если только у горожанина нет в кармане электрической лампочки. Он тихонько издал проклятие.
— У меня с собой электрический фонарик и, если захочу, расстреляю вас на кусочки.
Габби раздумывал и тут-то вспомнил уловку в ночной перестрелке, которой выучился у индейцев. Уже много лет не приходилось ею пользоваться.
— Хорошо, дайте мне минуту подумать! — проговорил он, быстро, крепко привязывая конец бечевки к луке седла. Бесшумно он прополз мимо двери хижины, туго натягивая бечевку на расстояние двадцати ярдов. Пройдя дверь, он пополз обратно, натягивая ее так, что она оказалась в трех ярдах от двери и на уровне талии. Держа в левой руке бечевку, натянутую, как струна, он положил дуло ружья так, что оно почти с математической точностью лежало на ней. Внизу, в долине послышалось отдаленное ржание, но он был слишком занят прилаживанием ружья, чтобы обратить на это особое внимание. Все его мысли были сосредоточены на дверях хижины.
— Пошевеливайтесь! — прорычал нетерпеливо «Косой». — За это время я успел бы покончить с вами и быть в дороге. Сдаетесь вы или нет?
Габби вытянул бечевку, чтобы еще раз удостовериться, что она хорошо натянута и прокричал:
— Койот! Ни тебе и никому из таких, как ты, не собираюсь сдаваться. Выходи только из хижины, изрешечу тебя!
В ответ послышался тихий насмешливый смех. Прошла минута, другая. Звезды покрывались мчавшимися тучами, прохладный, тихий ветер шелестел по склонам гор. Шалфей и ковыль что-то шептали. В хижине царило молчание. Внезапно веревка дернула, ружье Габби выстрелило, пуля пролетела прямо по натянутой бечевке, которой где-то в темноте было прижато тело разбойника. Еще и еще раз взревело ружье. То не был злобный щелчок мелкого калибра бездымного пороха, а дробный, басистый рев старого, сорокапятимиллиметрового ружья. После четырех выстрелов, оставшихся без ответа, Габби остановился. В ружье оставалось еще два заряда, и они могли понадобиться.
Ответа не было, послышался лишь слабый, хриплый стон. Габби потянул бечевку и понял, что тело упало через нее. Спокойно Габби подошел к месту, где веревка была прикреплена к земле и зажег спичку. Увидев, что ему нечего более опасаться человека, желавшего его убить, он вошел в хижину, зажег свечу и нагнулся над телом Свифта.
— Слава Богу! — пробормотал он — Череп у него такой крепкий и гладкий, что удар соскользнул. Кожа разорвана и сам он в беспамятстве, но череп цел.
Выпрямив на полу тело товарища, Габби облил его водой, после чего Сэм сделал движение, открыл глаза, сел и разразился неописуемой руганью.
— Где он? — спросил он, вскарабкиваясь на пол и держа больную голову мозолистой рукой.
— Вон там! Пойдем посмотрим, что с ним?
Взяв свечу, они подошли к тому месту, где лежал «Косой». Видимо, мошенник вышел, отвернувшись от той стороны, где его подкарауливал Габби, так как весь заряд попал в правый бок, из которого теперь медленной струей лилась кровь.
— Втащим его, надо раздеть! — сказал Габби. — Еще, пожалуй, неприятности выйдут из-за этого непрошеного гостя.
Они втащили разбойника в хижину, раздели, перевязали, и затем Габби осмотрел желтый кожаный пояс с карманом для денег.
— Глянь-ка! — заметил он, вытаскивая бумажку в тысячу долларов. — Нечего сказать, не с маленькой добычей удрал молодчик. Да ведь он приходит в себя!
«Косой» моргнул глазами, выругался слабым голосом и прорычал:
— Как вам это удалось?
Габби рассмеялся.
— Старый индейский прицел. Если собираешься жить в этих краях, надо знать правила игры.
«Косой» покачал головой и застонал.
В этот момент дверь распахнулась и в хижину вошла толпа с ружьями на перевес и свирепыми лицами. Впереди шел доктор Уиллит. Увидав раненого, он немедленно подошел и начал осматривать его раны.
— Выживет! Нужно только кровь остановить, — заметил он.
«Косой» сжал губы и отказался что-либо отвечать. Пока доктор Уиллит перевязывал раненого, Габби и Сэм расспросили полицейских и узнали, что сыщик опознал преступника в поезде; не успев его арестовать, он устроил погоню, получил паровоз, чтобы вернуться обратно по линии, затем напал на след преступника и встретился наконец с доктором Уиллитом. Медикаменты доктор смог получить обратно, встретив по пути уведенную у него лошадь. Лошадиные же следы и ружейные выстрелы привели их к хижине. В то время, как доктор перевязывал головную рану Сэма Свифта, сыщик весело улыбнулся.
— Повезло же вам, молодцам! — заметил он. — За поимку этого молодца около пятнадцати тысяч долларов, да десять процентов с полученных обратно украденных денег тоже составят немало. Вам придется поехать в Нью-Йорк за получением денег.
