Она стала припоминать различные факты, компрометирующие его. Например, то, что в день одного из ограблений его видели вместе с Грегорио. Она вспомнила кровь на его рубашке, которую заметила в день, когда Мэри Донован стреляла в бандитов. Она подумала и о мешочке с золотым песком, который он показал в спальном корпусе во время игры в карты. Пожалуй, не оставалось никаких путей избежать веры в его вину.
Орущие мстители кружили вокруг заведения Хэма, богохульствовали, палили из ружей и револьверов. Вдруг на веранде появился сам шериф и поднял руку, призывая к вниманию.
— Я представляю закон! — возгласил он. — И по закону я не могу позволить вам линчевать кого бы то ни было. Но как хозяин этого заведения я могу пригласить — и приглашаю вас всех — выпить перед отъездом.
Последовали всеобщие крики одобрения и давка у ограды. Те, кто не мог пробиться, пускали своих лошадей прямо в салун. Когда последний из них исчез, Диана, потерявшая Билли в давке и всеобщем возбуждении последних пяти минут, повернула коня и поскакала в том направлении, откуда прибыла.
Однако миновав последние дома, она внезапно повернула налево, хотя ранчо «Застава Y» находилось справа. Пустив Капитана рысью, она поскакала через темноту на запад. Через некоторое время она выехала на хорошо различимую тропу. Подгоняя Капитана словами и уколами шпор, всадница заставила его мчаться галопом. Выносливое животное стремительно неслось сквозь ночную тьму, а сердце его хозяйки билось в такт стуку его неподкованных копыт.
Что она делала? Не обезумела ли она? Дюжину раз Диана Хендерс повторяла эти риторические вопросы. Но в ответ лишь единственная фраза, совершенно против ее воли, билась в ее воспаленном мозгу. Она монотонно повторялась, служа как бы аккомпанементом к стуку копыт Капитана:
«Я не дам убить его! Я не дам убить его! Я не дам убить его!»
То и дело до нее доносились звуки, издаваемые толпой мстителей. Она понимала, впрочем, что достаточно сильно оторвалась от них на старте, а потому имела все шансы опередить их, даже если бы ее конь не был столь быстр. В эту ночь Капитан за полчаса прошел десять миль от Хендерсвиля до Западного ранчо.
Диана спешилась у ворот и протиснулась сквозь брусья ограды, оставив усталого коня лежать с вытянутыми ногами и головой, уткнувшейся в землю. Она сознавала, что ему понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы. Девушка поспешила к темному домику и заколотила в дверь.
— Бык! — закричала она. — Бык!
Но никакого ответа не последовало. Диана открыла дверь, вошла и, пошарив в темноте, обнаружила стол, а на нем — спички. Она зажгла одну — однокомнатная лачуга была пуста. Ее скачка не имела смысла! Быка не было. Но мстители могли залечь в кустах и сколько угодно ждать его возвращения, а затем хладнокровно пристрелить. Теперь у него не оставалось никаких шансов. Если б она только знала, в какую сторону он уехал, то направилась бы ему навстречу, чтобы предупредить. Но, к несчастью, она не знала.
Стоп! Оставался еще один шанс! Если Бык — это Черный Койот, то он, несомненно, должен появиться с севера или северо-востока. Именно в этом направлении располагался Чертов каньон, место действия его многочисленных ограблений.
Но ведь Бык — не Черный Койот… он не мог быть им… из всех людей в мире Бык менее всего был способен ограбить ее или убить ее курьера.
Она медленно возвратилась к Капитану. Конь уже стоял, но бока его ходили ходуном, а ноздри расширились. Он немного пошатнулся, когда девушка вскочила в седло, но, послушный движению поводьев, повернулся и вошел в глубокую полынь, направляясь на север. Диана проехала с четверть мили, затем остановила коня и громко окликнула мужчину по имени. Никакого ответа. Тогда она повернула на восток, немного проехала в этом направлении и вновь крикнула: «Бык!» Ее голос прозвучал так странно и зловеще, что она и сама испугалась. Неподалеку лаяли и выли койоты.
Теперь она повернула на запад, чтобы поехать в другую сторону от домика, но потом одумалась, немного окрепнув во мнении, где именно она может перехватить Быка, чтобы предупредить о грозящей ему засаде. Периодически она громко выкликала его имя и часто останавливалась, прислушиваясь, чтобы не пропустить приезд линчевателей.
Стояла бесподобная аризонская ночь. Мириады звезд сверкали на темно-синем бархате безграничного неба, равно одаривая мягким светом низины и возвышенности. Их сияние рассеивало темноту и делало различимыми если не формы отдаленных объектов, то, во всяком случае, их размер. Благодаря этому свету Диана увидела массу приближающихся всадников еще тогда, когда они были на весьма значительном расстоянии. А увидев их, она больше не решалась громко произносить вслух имя Быка.
Теперь толпа всадников ехала молча — зловещая, громадная тень ползла через ночь, чтоб наложить кровавые лапы на свою добычу. За четверть мили от домика она приостановилась, и всадники спешились. Двое или трое остались сторожить лошадей, остальные осторожно двинулись вперед.
Диана тоже спешилась, понимая, что так она менее заметна, и повела Капитана окольным путем на северо-восток. Через некоторое время девушка опустилась на колени и припала к земле, вслушиваясь.
Слабо, на очень большом расстоянии, раздавался ритмичный стук лошадиных копыт. Бык скакал рысью сквозь ночь, шел сюда, не зная, что подстерегает его в ночной тьме. Он скакал к своей смерти. Она поспешила вперед и через некоторое время снова прислушалась. Если на этот раз звуки станут четче, она будет уверена, что он приближается с северо-востока.
Отряд добровольцев крался к своей цели. Согласно генеральному плану, внушенному им Колби, люди разбились на два подразделения и окружили домик. Под конец они ползли по-пластунски под прикрытием зарослей полыни, скрывавшей их от взгляда того, кто, как они считали, находился в домике. Наконец Колби встал и отважно двинулся к двери. Постучав, он громко окликнул Быка по имени. Никакого ответа.
— Эй, Бык! — повторил Колби дружелюбным голосом. — Это Хол.
Ответа снова не было. Колби толкнул дверь и вошел. Из всей пестрой команды, сопровождавшей его, лишь он один посмел сделать это. Он подошел к грубому столу и, чиркнув спичкой, зажег свечу, торчащую из пятна натекшего воска в крышке от коробки пищевой соды.
Краткое обследование помещения показало ему, что оно нежилое. Он загасил свет и возвратился к своей команде. Было решено укрыться в зарослях и тихо ждать появления намеченной жертвы.
В это время одинокий всадник соскочил с полузагнанной лошади на ранчо «Застава Y». Увидев свет на кухне, он, как снег, упавший на голову, вломился туда и предстал перед изумленным поваром Вонгом.
