— Он больше не покажется, — доверительно сказал Корсон. — И в любом случае, как только я приеду в Нью-Йорк, то приищу хорошего человечка, который будет представлять здесь мои интересы. Будьте уверены, я выберу как можно более жестокого головореза.
— Боюсь, что я приобрел гору проблем вместе с этой третью интереса в прииске, — проговорил Уэйнрайт, задумчиво почесывая плешь.
— Вспомните, что вы получите от этой сделки! — подбодрил его Корсон. — Держу пари, что уже в следующем году мы будем иметь с этого прииска миллионный доход!
Вернувшись на ранчо, Колби встретился с хмурым трио — это были Техасец Пит, Короткий Бен и Айдахо.
— Где Бык? — сразу спросил Пит.
— Откуда я знаю? — грубо ответил Колби. — Разве я когда-нибудь был ему нянькой?
— Ты ездил, чтобы схватить его, с шайкой пьяных телят, — выдвинул обвинение Короткий Бен. — И должен знать, поймал ты его или нет.
— Они его не поймали, — кратко доложил Колби.
— Это хорошая новость, что они его не поймали! — сказал Техасец Пит. — Для тебя хорошая, Колби. А другая новость — мы хотим уволиться. Нам больше не хочется работать под началом у черного хорька.
— Обойдемся без вас, — парировал Колби, игнорируя оскорбление. — Через неделю можете прийти за расчетом, а сейчас хозяйки нет.
— Тогда мы останемся здесь до ее приезда, — сказал Пит.
— Смотрите сами, — махнул рукой Колби, уходя.
Со временем жизнь на ранчо вернулась в рутинную колею. Правда, заметно было отсутствие духа товарищества, который царит на хорошо организованной скотоводческой ферме. Небольшая группировка, возглавляемая Техасцем Питом, говоря на западном жаргоне, «паслась» отдельно. Остальные ковбои группировались вокруг бригадира. Обеденное время, обычно отмеченное шумными разговорами и грубыми, но добродушными шутками, теперь было наполнено зловещим молчанием, и каждый хотел как можно быстрее покончить с трапезой. Возникавшая в эти минуты благопристойная неловкость была, пожалуй, чересчур благопристойной для таких грубых людей, чтобы предвещать что-то доброе. Она скорее демонстрировала, чем скрывала, близость открытого столкновения.
При этом была одна тема, которую в разговоре избегали особенно тщательно. Этой темой был Бык. Его имя никогда не упоминалось в час, когда партии находились вместе. Предубеждение для одних, приверженность для других — и не дай Бог кто-то чиркнул бы огнивом предубеждения рядом с порохом приверженности!
Дилижанс вновь прибыл в Хендерсвиль через три дня после отъезда Дианы. Он привез почту для ранчо, но вакеро, который был послан за ней с «Заставы Y», промедлил в городе дольше, чем предполагал, засидевшись в «Приюте Хэма — ликеры и сигары». В результате он привез ее лишь после ужина, когда уже совершенно стемнело.
Когда перед его глазами возник желтый прямоугольник двери офиса, то, вероятно, либо этот свет, либо свет его собственных пьяно-очумелых глаз не позволил ему увидеть фигуру мужчины, таящегося в тени огромных тополей вокруг дома. Не заметил он и гнедую лошадь с белой звездой во лбу и белыми задними ногами, стоящую так же тихо, как и ее хозяин. Стояли они футах в пятидесяти от входа в дом.
Задержавшийся вакеро вошел в офис, где Корсон беседовал с Уэйнрайтами, и положил почту на стол. Ньюйоркец схватил ее и пробежал глазами. Здесь было большое письмо, адресованное ему лично.
— Как раз то, чего мы ждали, — сказал Корсон, быстро просмотрев два конверта и отложив их в сторону, чтобы после внимательно прочитать письма. В это время человек, таящийся в тени тополей, подошел чуть ближе к открытой двери офиса, в то же время стараясь держаться подальше от луча желтого света.
Бык прискакал к «Заставе Y» из своего скрытого убежища в каньоне Койота не для того, чтобы шпионить за Корсоном. Он имел иное намерение — надеясь, что Диана возвратится с дневным дилижансом, Бык желал перемолвиться с нею словечком. Он, конечно, понимал, что она не могла бы съездить в Канзас-Сити и вернуться обратно в такой короткий срок. Но она ведь могла и передумать, изменив свои планы в Альдее, и отменить поездку. Именно в расчете на это он и спустился с гор на ночь глядя.
Он уже осознал, что Диана не приехала, но все еще медлил. Это были ее злейшие враги, и будет только польза, если он немного понаблюдает за ними. Ему не нравились собственнические манеры Корсона, развалившегося в кресле «старикана». Что до Уэйнрайтов, то они тоже чувствовали себя более дома, чем хотелось бы Быку. Его рука с большим чувством поглаживала рукоять револьвера.
— Черт возьми! — вдруг воскликнул, будто взорвался, Корсон, дойдя до середины письма. — Пустоголовый идиот!
— Что случилось? — спросил старший Уэйнрайт.
Вместо того чтобы более внятно объяснить содержание письма, Корсон грубо смял его.
— Этот урод выкопал бумаги, которые нам совершенно ни к чему, — объяснил он наконец. — Они не нужны нам здесь, в Аризоне, никоим образом. Это новый сотрудник. Я думал, что это человек со здравым смыслом и проницательный. Но он оказался просто нулем. Послать их сюда заказным письмом! Если бы они попали в руки девице Хендерс, то нашу песенку можно считать спетой. Этот малый пишет, что они проливают новый свет на всю ситуацию и что я буду обрадован, получив их. Они действительно раскрывают новый аспект ситуации, но это меня совершенно не радует. Будь у меня побольше здравого смысла, я бы уничтожил их еще в Нью-Йорке. Но кто же мог знать, что они просочатся наружу из моего собственного офиса?! Я был бы весьма рад надавать этому парню по шее. О Боже! А вдруг они утеряны?! Они должны быть здесь вместе с этими письмами!
— Заказная почта могла достаточно сильно задержаться и не успеть к альдейскому дилижансу, — заметил Уэйнрайт. — Тогда они, наверное, будут у нас со следующей почтой. И все же, что это за бумаги? — подозрительно добавил старик.
Корсон заколебался. Захваченный врасплох, он выдал себя своей яростью и невольно сказал слишком много.
— Возможно, я в гневе переоценил их значение, — начал выкручиваться Корсон. — В общем и целом, они не могут нанести нам значительного вреда.
— Что это за бумаги? — настаивал Уэйнрайт.
— Данные, которые показывают огромную ценность новой жилы на прииске, — бойко соврал Корсон.
Уэйнрайт откинулся в кресле с глубоким вздохом облегчения.
— Э, если это все, то нам нечего беспокоиться, — произнес он. — Мы уже, считай, получили эту землю. Съездим завтра в Альдею, чтобы все урегулировать?
— Думаю, стоит подождать следующей почты, — возразил Корсон. — Вряд ли она нанесет какой-либо вред, но лучше мне быть здесь, когда она придет, и собственными глазами увидеть, что ее не вскрывал никто другой.
