— Да! Вы знаете его? Вы с ним встречались?
— Он мертв. Убит три дня назад неподалеку от Сантоса.
— Вы были с ним знакомы? — повторила свой вопрос Тесс.
— Нет. Я отстал от обоза. Нашел его уже умирающим. Он рассказал мне о вас и попросил помочь. Вокруг больше никого не было, вот я и пришел.
— О, спасибо вам! Но Рекс! Рекс Тилден умер! Это все из-за меня!
Выражение его лица не изменилось.
— Возможно. — Он вытащил из-за пояса отобранный у Клайда револьвер и проверил заряд. — Может быть, это мне пригодится. Так где, говорите, эта запруда?
— Недалеко отсюда, на холме. Но они охраняют ее.
— Правда? — Похоже, это его не интересовало.
Она поставила перед ним тарелку, на которую и выложила ветчину, а затем налила в чашку кофе. Он ел молча, а на дворе тем временем уже совсем стемнело.
— Оружие у вас есть? — вдруг спросил он.
— Небольшая винтовка, стрелять зайцев.
— Вот и держите ее под рукой. Если услышите чьи-либо шаги, то стреляйте.
— Но ведь так я и в вас могу попасть! — попробовала возразить она. — Я имею в виду, когда вы будете возвращаться!
Он улыбнулся, и его лицо, казалось, просветлело.
— Если услышите что-то подозрительное, стреляйте. Будьте уверены, это буду не я. Когда я вернусь, вы этого не услышите.
— А кто вы? — в первый раз за все время спросила она.
Он немного помедлил с ответом, сначала опустил взгляд, потом посмотрел на нее, и в глазах у него сверкнули озорные огоньки.
— Меня зовут Барни Шоу, — представился он наконец. — Вам что-нибудь говорит это имя?
Она покачала головой.
— А что, должно?
— Нет, думаю, что нет.
Еще какое-то время он сосредоточенно ел, а затем опять поднял на нее глаза.
— Несколько лет назад я работал погонщиком. Затем нанимался на рудники. Однажды в драке меня заприметил один человек. Он начал тренировать меня, и за два года я стал одним из лучших. Потом во время игры в кости я убил человека и получил за это два года отсидки. Тот человек жульничал, а когда я уличил его в шулерстве, то он первым ударил меня.
Когда прошли два года — вообще-то приговорили меня к десяти годам, но выпустили после двух, — я нанялся на корабль и ушел в море. Я проплавал четыре года. А потом решил возвратиться обратно и найти себе место здесь, на Западе. Но для начала мне нужна работа.
Тесс понимающе поглядела на него.
— Мне нужен работник, — кивнула она, — но у меня нет денег, чтобы платить ему.
По-прежнему глядя в тарелку, он спросил:
— А как насчет того, чтобы взять в долю?
— Согласна. Пятьдесят на пятьдесят. — Она искренне улыбнулась. — Но это совсем немного. Мне кажется, что в конце концов все достанется Клайду.
— Но только не теперь, когда за дело берусь я. Итак, сколько мы должны?
— Тысячу долларов. Но для меня хоть тысяча, хоть миллион. У нас осталось всего полсотни голов скота да четыре верховые лошади.
Он вышел на улицу через заднюю дверь и исчез. Или, по крайней мере, так ей показалось. Выглянув на улицу несколькими мгновениями позже, Тесс не увидела ничего. Она хотела рассказать ему о Сильве, охраннике, сторожившем дамбу, отъявленном убийце, хитром и ловком, как змея.
Вернувшись в дом, Тесс принялась наводить порядок. Первым делом она забаррикадировала переднюю дверь, а затем приподняла раму окна. В образовавшуюся узкую щель выставила ствол винтовки, проверила ее и положила рядом небольшой запас патронов.
Еще раньше, направляясь по дороге к дому, Барни Шоу заметил овраг, и поэтому теперь он прямиком отправился туда. Овраг оказался достаточно глубоким, и дальше он продолжил свой путь по его дну. На его счастье, овраг, в котором раньше протекал ручей, выводил прямиком к дамбе.
Притаившись в тени огромного валуна, он разглядывал запруду. Ничего особенного — хворост, бревна и земля, сразу видно, сделано на скорую руку. Из своего укрытия он вел наблюдение в течение двадцати минут, когда наконец заметил сторожа. Мексиканец Сильва выбрал себе такое местечко, откуда с легкостью контролировал все подступы к дамбе.
В небе светила луна, а под ветвями горного кедра царила уютная темнота. Барни Шоу направился туда, но Сильва вдруг повернул голову, и он тут же замер на месте. Ему пришлось простоять неподвижно довольно долго, пока Сильва отвернулся, и потом он неслышно проскользнул к кедру и спрятался под сенью его ветвей.
Теперь со сторожем его разделяла какая-нибудь дюжина футов, и сквозь густые кедровые ветки он мог разглядеть вытянутое, худощавое лицо Сильвы и даже аккуратные усики.
Когда Сильва встал, Шоу увидел, что он высок, необычайно гибок и подвижен. Потягиваясь, Сильва направился в сторону кедра. Винтовку он не взял, и вообще у него был вид ничего не подозревавшего человека. И все-таки что-то в этой подчеркнуто небрежной походке заставило Шоу насторожиться.
Сильва прошел мимо дерева, а затем стремительно развернулся и кинулся к Шоу, и в лунном свете блеснуло лезвие ножа!
Барни спасся лишь чудом. Он интуитивно отступил назад и сделал это как раз вовремя, а потом левой рукой всадил Сильве в челюсть. Удар пришелся точно в цель, и, не удержавшись на ногах, мексиканец упал.
В следующий момент он проворно вскочил с земли и, злобно оскалясь, снова набросился на обидчика. Шоу шагнул вперед и, увернувшись от ножа, ребром ладони рубанул мексиканца по шее, но немного не рассчитал, и удар пришелся выше, угодив в ухо и висок.
Сильва повалился на колени и выронил из рук нож. Барни бросился вперед, и в тот момент, когда мексиканец попытался опять подняться на ноги, изо всех сил ударил его — один раз, затем еще. В ночной тишине раздались две звонкие оплеухи, и охранник упал, зарываясь носом в землю.
Первым делом Шоу бесцеремонно переволок поверженного противника из-под дерева на поляну, где поспешно связал его по рукам и ногам. Затем, пройдя несколько шагов, поднял с земли винтовку незадачливого сторожа. Это оказался винчестер хорошей работы, и притом находившийся в довольно приличном состоянии.
После недолгих поисков он также нашел топор и заступ. Бросив беглый взгляд на охранника, Шоу расположился на насыпи дамбы и рубанул топором по одному из ее столбов. Он порядком намучился и вспотел, подрубая столбы и подпиравшие их бревна, понимая, что в ночной тишине стук топора будет слышен по крайней мере за милю отсюда.
Отложив топор, он взялся за заступ и принялся долбить им землю и выворачивать камни, которыми выложили насыпь дамбы со стороны воды. Его труды вознаградились, и через несколько минут по земле заструился небольшой ручеек, превратившийся скоро в средних размеров поток.
Взяв в руки винтовку, он возвратился к краю оврага, к тому месту, где концы бревен были заколочены в высеченные в камне пазы и закреплены там двойными клиньями. Ему пришлось потратить больше часа на то, чтобы откатить в сторону и эти бревна.
