Ознакомительная версия.
Парни ринулись в разные стороны, как испуганные школьники. Однако у Ангелочка Рея хватило мужества, добежав до угла лачуги, остановиться и обернуться. В руке Хэймана уже было оружие, но он не выстрелил. А мальчишка даже и не попытался вытащить свою пушку.
— Не желаю, чтобы со мной разговаривали как со щенком! — крикнул он.
Док ничего ему не ответил, только посмотрел на него. И Рей поспешно скрылся из виду.
Как только он исчез, Хэйман убрал свою пушку, причем с такой быстротой, которая изумила даже Джексона. Его наметанный глаз не смог уловить стремительного движения руки дока, когда он спрятал оружие под курткой.
Затем Хэйман повернулся к Джо Пузану и произнес:
— Я же не велел приводить нового человека, пока сам не увижу его в лицо.
Пузан поднялся. У него задрожали колени.
— Этот парень исключение, док, — вымолвил он, пытаясь оправдаться.
— Ни для кого никаких исключений! — отрезал Хэйман. — Существуют составленные мною правила, и им следует безоговорочно подчиняться. Нужны будут исключения — я их сам сделаю. — После чего повернулся к Джексону.
Последний сидел на земле, скрестив ноги. Он немного поднял голову и встретил взгляд главаря. Он был готов к этому и все-таки выдержал его с трудом.
У Хэймана были черные как ночь глаза, и только в самой их глубине мерцал слабый свет, будто свечение на дне глубокого водоема. Определенно, этот человек владел гипнозом. Джексон почувствовал, как у него на лбу выступил холодный пот. Он встречал на своем веку немало сильных, смелых и изощренных людей, но такого, как этот, видеть еще не доводилось.
— Встань! — приказал Хэйман.
Джесси не шевельнулся.
— Встань! — холодно повторил главарь банды.
Внезапно парню показалось, будто весь воздух вокруг него насытился электричеством. Все бандиты смотрели на него с пристальным напряженным вниманием.
Он постарался овладеть собой и сосредоточить все внимание на готовности правой руки незамедлительно действовать в случае необходимости, хотя находился в такой позе, что быстро достать оружие было не просто. Для этого требовалась особая ловкость. Джексон ответил, гордясь тем, что голос его прозвучал твердо:
— Здесь не классная комната в школе, Хэйман.
Главарь молчал, но в глазах его вспыхнул такой огонь, что Джексон чуть не выхватил оружие. Но затем пламя ушло куда-то вовнутрь и заволоклось облачком — Хэйман явно успокоился и ограничился кивком.
— Ты прав, Пузан, — обратился он к Джо. — Я прощаю тебя. Он и впрямь исключение. Как его имя?
— Манхэттенский Джесси!
— А точнее? — резко спросил Хэйман, обращаясь уже к Джексону.
— Более полные сведения в семейной Библии, — парировал Джесси.
Быстрая улыбка мелькнула и тут же исчезла на губах дока.
— Не соизволишь ли пройти со мной вовнутрь, Манхэттенец? — любезно предложил он. И, круто повернувшись, зашагал к лачуге.
Джексон встал и последовал за ним. Он шел быстро, нутром ощущая, что никто из остальных бандитов не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже глазом моргнуть и что даже сам воздух на вырубке, залитой солнечным светом, застыл, словно замороженный. Затем уже на ходу заметил, что Ларри Барнс стирает со лба пот. Джесси мысленно это записал как очко в его пользу — надо же, Барнс нашел в себе силы переживать за друга. Вместе с тем этот жест заставил Джексона немного встревожиться.
Ларри знал его хорошо. Во всяком случае, был в курсе того, что за ним числится в прошлом и на что он способен. И все же, несмотря на это, почему-то не на шутку встревожился за его жизнь! В таком случае, что же за человек этот док Хэйман? И какие же в нем кроются силы, коли он держит в страхе даже такого неукротимого парня, как Ларри?
Крадущейся кошачьей походкой Джексон вошел в лачугу следом за главарем банды и огорчился, что внутри это неказистое жилище очень плохо освещено. По сравнению с тем ярким светом, которым было все залито снаружи, тут оказалось просто темно. А Джексону хотелось, чтобы на лицо Хэймана падало как можно больше света.
На середине комнаты главарь повернулся, и Джесси заметил, или это ему так показалось, будто бы его глаза и в темноте ярко вспыхнули. А может, он просто дал слишком большую волю своему воображению?
Во всяком случае, все его нервы были обострены. Джексон почти дрожал, охваченный безотчетным ощущением тревоги. Он был готов ко всему. Но потом до него дошло, что он допускает огромную ошибку. Так недолго и вымотаться вконец… в то время как сам Хэйман, судя по всему, совершенно спокоен. Джесси постарался взять себя в руки и расслабиться.
Первым заговорил Хэйман.
— Ты, никак, робеешь, Манхэттенец?
— Да, — неожиданно для себя признался Джексон. — Ты не тот человек, с которым приятно встретиться, и выступать против тебя тем более мало удовольствия. Говорю как на духу!
— Что ж, это верно, — согласился бандит. — На меня катить бочку — себе дороже. Мало найдется таких, что могут позволить себе такую глупость, как перейти мне дорогу, друг мой. Ты сюда пожаловал, чтобы присоединиться ко мне?
— Скорее затем, чтобы взглянуть на тебя, — уклонился от прямого ответа Джексон.
— Взглянуть на меня? Люди не любуются мною, Манхэттенец. Они или присоединяются ко мне, или… — Он сделал красноречивый жест, проведя рукой по горлу. Потом добавил: — Ты видел моих людей. Как после этого я могу дать тебе спокойно уйти?
— То, что я видел, — видели только мои глаза, а мой язык и глаза — это две разные вещи. Я пришел сюда не только чтобы взглянуть на тебя, но и убедиться, насколько хорошо здесь поставлено дело.
Хэйман искренне улыбнулся:
— В твоих жилах течет ледяная кровь, Манхэттенец!
— Да, — признался Джесси, — я холодный человек. И могу держать себя в руках при любых обстоятельствах!
— Ты так хорошо себя знаешь? — удивился Хэйман.
— Ничуть не хуже, чем ты себя, — не замедлил парень с ответом.
— Ну и какое предложение ты намерен мне сделать? Видишь ли, я все еще в настроении долго разговаривать…
— Согласен на роль второй скрипки в твоем оркестре, — заявил Джексон. — Это после тебя, и никого больше. У меня нет других предложений. Готов выслушивать твои советы, но отнюдь не приказы. Согласен? Если нет, то я забираю мою лошадь и делаю тебе ручкой.
— Нет, не согласен, — отрицал Хэйман. — Меня это не впечатляет. Однако убраться восвояси ты и сам не пожелаешь, или же…
Теперь, когда прозвучал этот ответ, а точнее сказать, ультиматум, Джексону ничего не оставалось, как только спокойно стоять на месте и ждать. Однозначного решения, как выйти из создавшегося положения, у него пока не было. Он мог бы выхватить оружие и попытаться убить Хэймана, но, пожалуй, впервые в жизни засомневался, что сумеет взять верх над таким противником. Но допустим, что ему удастся убрать главаря, а как одолеть многочисленную группу первоклассных бойцов, которые в полном составе собрались на вырубке? Поэтому Джексон и выжидал, пытаясь понять, поглядывая на бесстрастное лицо Хэймана, что у того на уме.
Ознакомительная версия.
