Около костра отдыхало не меньше шести стрелков, и, без сомнения, еще один или два следили за дорогой на ранчо «Y7».
Ким подумал, что отхватил гораздо больший кусок, чем в состоянии проглотить. Может, Русти в конце концов права, и он — всего лишь хвастливый бродяга и бездельник, который запросто пускается в авантюру, но не в состоянии выпутаться из возникших в связи с этим неприятностей. Такой неутешительный вывод заставил его действовать. Он потихоньку удалился от водоема, стараясь не терять времени и двигаться бесшумно. Быстрота сейчас решала все.
Ситуация казалась достаточно простой. Очевидно, Монаган и еще кое-кто из мелких ранчеро с равнины крайне нуждались в лугах. Но Тарг и близко их не подпускал к горной земле, хотя и сам ею не пользовался. Теперь он явно намеревался пойти дальше. Сартен заварил такую кашу, что поставил под удар своих друзей, запросто могли погибнуть люди. И девушка тоже.
Ким прогнал эту мысль. Может, он и не годится для парной упряжки, но если годится, то Русти Монаган — та самая девушка. А почему, собственно, он не годится? Вард Маккуин — человек того же склада, что и он, а ведь Вард женился на своей хозяйке — самой красивой девушке, какая когда-либо владела ранчо, и ничего, все получилось!
Несмотря на то что решил основать здесь ферму лишь в пику произволу Тарга, Ким понимал, что и в самом деле положил глаз на великолепный участок. Из разговоров на ранчо «Y7» он выяснил, что в этих горах и еще есть замечательные луга, так что другие фермеры с равнины тоже могли бы перегнать туда свои стада. Его неожиданное решение действительно представляло собой замечательную идею, даже при том, что в основе его лежали чистой воды прихоть и бахвальство.
Его скот, пусть даже пока и с клеймом Монагана, гулял здесь. Это было равносильно владению землей, если только он сумеет удержать ее, а Ким Сартен не принадлежал к числу тех, кто склонен отступать, когда их берут за жабры. Лагерь за водоемом успокаивался, бойцы один за другим ложились спать. У костра клевал носом грузный бородатый парень, единственный караульный.
Ким потихоньку, дюйм за дюймом, начал пробираться вокруг водоема и через час, когда его противники громко храпели, оказался почти на расстоянии вытянутой руки от ближайшего спящего. По пути он раздобыл себе длинную раздвоенную палку и с ее помощью с величайшей осторожностью подтащил к себе его ремень с кобурой. Затем проделал то же самое с тем, кто лежал рядом с ним. Обойдя вокруг лагеря, он успешно стянул все оружие, кроме револьверов караульного и Клея Таннера. Последнему он оставил их намеренно. Два раза ему приходилось доставать револьверы из-под одеял, но лишь однажды человек зашевелился и огляделся, а поскольку все вокруг оставалось спокойно и у костра сидел караульный, снова заснул.
Потом Ким поднялся во весь рост. Поврежденная нога онемела, и ему приходилось щадить ее, передвигаясь. Он направился прямо к караульному. Начиналась самая рискованная часть его плана, и Сартен не хотел упустить ни единого шанса. Наведя на караульного кольт, он бросил в него камешек. Парень вздрогнул, но не проснулся. Следующий камешек попал ему в шею. Караульный поднял голову и увидел Кима. Тот прижал палец к губам, как будто просил его хранить молчание, подкрепляя, однако, просьбу таким авторитетным доводом, как шестизарядный револьвер.
Караульный громко сглотнул. Челюсть у него отвалилась, глаза выпучились, а толстые щеки побледнели и отвисли. Движением кольта Ким велел ему встать. Парень неуклюже поднялся на ноги и, повинуясь жесту, подошел к нему. Сартен развернул его и уже собирался связать ему руки, как вдруг к парню вернулась способность соображать. Выказывая больше мужества, чем благоразумия, он неожиданно завопил:
— Тарг! Таннер! Вот он!
Шарахнув великана по черепу стволом револьвера, Ким уложил караульного и стоял теперь, держа в каждой руке по револьверу.
— Сидите спокойно, ребятки, — с улыбкой приказал он. — Я не собираюсь никого убивать, если только меня к этому не вынудят. А теперь все, кроме Таннера, встаньте и отойдите влево.
Он зорко следил за тем, как они отходят в сторону, готовый к любому неверному движению. Когда бойцы выстроились в ряд напротив него, все босые или в одних носках, он повернулся к Таннеру:
— А теперь ты, Клей. Надевай свой пояс, только осторожно! В самом деле осторожно!
Бандит неуверенно поднялся на ноги, глядя на него уничтожающим взглядом. Разбуженный от глубокого сна, он заглянул прямо в дула револьверов Сартена и увидел холодный блеск в глазах державшего их человека. От него не укрылось и то, что исчезли все револьверы, кроме его собственных. Его глаза сузились. Этот намек не привел его в восторг.
— Тарг, — холодно продолжал Ким, — я хочу, чтобы ты и твои парни выслушали меня! Я проезжал по этой земле как совершенно посторонний человек, но вы обошлись со мной крайне невежливо. Мне не нравится, когда кто-то пытается мной командовать, ясно? Поэтому я отправился к Монагану, о котором ни разу не слышал до того, как вы о нем упомянули, заключил с ним сделку и решил остаться на этих лугах. Вы прихватили кусок больше, чем смогли прожевать. К тому же притащили сюда этого трусливого, подлого убийцу Таннера, чтобы он пострелял вместо вас. Я слышал, у него это здорово получается! И еще я слышал, что он охотился за мной! Все вы, ребята, в основном ковбои. Вы не хуже меня знаете, что справедливо, а что нет! Так вот, прямо здесь и сейчас мы решим все вопросы с моими притязаниями на эту землю! Я оставил Таннеру его пушки, хотя забрал все ваши, потому что считаю, что он действительно хочет выяснить со мной отношения. Теперь у него будет возможность это сделать; потом, если кому-нибудь из вас захочется попытать счастья, вы тоже сможете это сделать — по очереди! Когда стрельба закончится, то закончится и спор. — Он перевел взгляд на Тарга: — Ты слышишь, Джим Тарг? Таннер получит свой шанс, а потом и ты, если пожелаешь. Но ты не причинишь никаких неприятностей ни Тому Монагану, ни мне. Ты всего лишь маленький человек в большой стране и можешь либо содержать свое хозяйство и скромно вести его, либо уйти отсюда! — Сказав это, он снова повернулся к Таннеру: — Ну что ж, наемный убийца, твои пушки при тебе. Я спрячу свои.
Он взглянул на замерших в ожидании ковбоев.
— Ты, — он указал на пожилого человека с холодными голубыми глазами и поникшими седыми усами, — дашь команду!
Резким движением он сунул револьвер в кобуру и опустил руки. Глаза Джима Тарга сузились, но ковбои внимательно следили за ними. Ким Сартейн знал обычаи Запада. Даже бандиты уважают мужественных людей и обязательно дают им шанс.
— Давай! — закричал седоусый. — Начинайте!
