Ознакомительная версия.
— Давай-давай! — перебил его Рейни.
— Что?
— Делай, что только что сказал. Вот только что будет делать Сломанный Нож, когда ты придешь к нему?
— Ну, несомненно, выслушает меня.
— Выслушает, могу поспорить! Только потом заметно погрустнеет. И скажет, что недостоин пыли с твоих мокасин, но опечален тем, что ты пришел к нему, чтобы рассказать о себе неправду, ибо считаешь его недостойным знать о тебе правду.
— Но я же расскажу ему самую что ни на есть правду, Хэнк! Именно это я и хочу сделать!
— Угу. Если ты скажешь, что всего лишь обычный мальчик, такой же, как мальчики из его племени, Сломанный Нож приведет тебе два доказательства обратного. У него есть скальп Говорящего Волка и шкура белого бизона. Послушай, парень, ты только вспомни, как ты стоял тут гордый, как воткнул стрелу Сломанного Ножа в бизона, а потом подарил его всему племени. Довольно хитрый ход, должен признаться. Стоит ему только вспомнить обо всем этом представлении, как он уверится, что тобой руководят боги и что сейчас они стоят за твоим плечом. Только попробуй убедить его в обратном! Он здорово расстроится.
— Я расстроился не меньше, — вздохнул Джонни.
— А вот на что Сломанный Нож надеется, — договорил Рейни со смешком, — так это на то, что ты когда-нибудь с ним подружишься, выкуришь трубку и расскажешь ему, пуская дым, о своей жизни в родном доме.
— Мыл тарелки, рубил дрова, топил печи и подметал полы. Неужели ты думаешь, ему это интересно?
— Это? Нет, конечно! Я имел в виду, что он захочет услышать о твоем настоящем доме, там, на Небе. О том, как ты слетаешь на своих любимых орлах вниз, на землю, и снова взмываешь вверх, по пути запасаясь птичками, чтобы потом поджарить их на Солнце. Он захочет услышать от тебя множество мелких подробностей о том, как ты засыпаешь на мягком облаке, и все такое прочее. — Рейни потер руки.
Мальчик слушал его разинув рот.
— А почему бы нет, сынок? — спросил охотник.
— Нагородить им столько вранья, Хэнк? Ты смеешься надо мной!
— Смеюсь? Да нисколько! Шайены поверят любой твоей выдумке. Вот только на твоем месте я воспользовался бы некоторыми моими намеками. Я немного в курсе того, как обстоят дела на Небе, по представлениям индейцев, конечно. От этого у них глаза на лоб полезут. Ни больше ни меньше. Доверься мне, позволь дать тебе пару дельных советов!
— Хэнк! Хэнк! — испуганно позвал Джонни Таннер. — Что ты говоришь! Я не стану рассказывать им ничего подобного!
Рейни неодобрительно покачал головой:
— Тогда ты многое потеряешь. Ведь они уже прочистили уши, чтобы послушать о тех чудесах, которые ты им расскажешь.
— Тогда пускай они мне не верят, потому что я не стану им врать!
— Ладно-ладно! Но чем дольше ты будешь молчать, тем больше они уверятся, что ты молчишь, потому что не доверяешь им.
Мальчик вздохнул:
— Я зашел в тупик, Хэнк.
— Ничего, когда-нибудь выберешься! — заверил его друг. — Но одно запомни: ты уже однажды получил новое имя. Сегодня подтвердил право на другое. С сегодняшнего дня тебя будут звать не только Стремительным Орлом, но и Белым Бизоном. Рано или поздно ты поймешь, что, пока ты с шайенами, настоящий Джонни Таннер мертв, а в его теле — новый дух, который говорит с шайенами на их языке и грозит пауни. А имя его — Стремительный Орел. Зачем возникать против небольшой лжи, если можешь осчастливить все племя?
Они вернулись в деревню раньше остальных охотников. Те были заняты срезанием мяса и сдиранием шкур с убитых бизонов. Но весть о случившемся опередила их. Мальчик понял это, когда скакал между вигвамами к жилищу Сломанного Ножа. Перед ним и Рейни катился ропот голосов. Индейцы выбегали из жилищ, но не кричали, завидев их. Замирали на месте и смотрели во все глаза.
Задыхаясь от спешки, к ним подбежала скво. Возможно, ей было около сорока лет, но выглядела она гораздо старше. Время не пощадило ее. Женщина была безобразна — толста и вся в морщинах. На руках она несла мальчика не старше двух лет, который надрывался хриплым криком. Обнаженное его тельце было похоже на коричневого лягушонка. Живот вздулся, словно лягушачье брюшко, а паучьи ручки и ножки бессильно повисли.
Скво остановилась перед всадниками, протянула им ребенка, подняв его высоко над головой, словно хотела бросить в лицо бедняге Джонни Таннеру, и стала жаловаться.
Мальчик понимал не все. К тому же речь индеанки была слишком эмоциональна. Сбитый с толку Джонни с испугом и недоумением разобрал, что малыш с рождения не обладал цветущим здоровьем. В него вселился злой дух. Разве ему чего-нибудь не хватало? Он постоянно ел лишь хорошее жирное мясо бизона, которым питалось все племя. Мясом его кормили до отвала. Ребенок получал лишь здоровую пищу.
Однако она не шла ему впрок. В ручках и ножках не появлялось больше силы. Раздувался только живот. И вот теперь мать пришла к великому человеку, который знает, как победить заклятие. Пусть он скажет ей, что делать. Она выполнит все, что он посоветует. И ее муж тоже готов на все. Он готов пожертвовать гордостью семьи — двумя скальпами и лучшими тремя лошадьми. Да он отдаст и весь свой табун, если только это принесет здоровье сыну, его единственному ребенку!
Когда отчаянная речь матери закончилась, младенец заорал громче прежнего.
— Но я-то что могу с этим поделать? — спросил юноша у старшего друга.
Рейни подавил улыбку:
— Откуда мне знать? Я никогда в жизни не был ни шаманом, ни лекарем, ничего не смыслю в этих делах. Но если ты пророк и лекарь, то среди шайенов станешь большим человеком, сынок.
— Скажи ей, что я не в силах помочь. Не разбираюсь в этом, — попросил Джонни.
— Скажи сам, — ответил Хэнк. — Я не могу говорить за тебя, иначе приобрету в племени плохую славу. Попробуй откажись и посмотришь, как она воспримет твой отказ!
Набравшись сил, Джонни выдавил из себя хмурую ухмылку. Оставалось произнести твердое «нет». Но тут он бросил взгляд на отвратительное лицо скво и увидел в нем отчаянную мольбу. Затем внимательно посмотрел на тельце плачущего младенца, который, казалось, пронзительным криком тоже взывал о помощи. Сердце мальчика сжалось.
Что с ребенком? Ведь он вскормлен на хорошем, жирном бизоньем мясе, которое мог получать в любое время дня и ночи! Может, причина в постоянном излишестве?
Джонни вспомнил, как его терзал голод в вагоне товарного поезда. После того воздержания пища приобрела для него совершенно иной смысл. Видеть стол, заставленный едой, было все равно что слышать Божье благословение.
Скво с силой прижала малыша к груди.
— О, отец мой! — закричала она. — Я вижу, в твоих глазах появляется проблеск мудрости!
Ознакомительная версия.
