Ознакомительная версия.
— Я имею удовольствие сообщить присутствующим, — сказал Коркоран, — что деньги, которые явились причиной нашего спора, я отдаю вдове мистера Крэкена.
С этими словами он повернулся на каблуках и не торопясь прошел в вестибюль отеля.
Он оказался внутри прежде, чем началась погоня, и прежде, чем прозвучал хотя бы единый выстрел. Но едва он скрылся из виду, как, словно по сигналу, раздалось сразу не менее полудюжины выстрелов, и столько же пуль полетело в то место, где только что стоял Коркоран. Все, чего достигли стрелки, это пять ровных круглых дырок в стене вестибюля, и Коркоран, едва войдя внутрь, тут же отскочил в сторону.
Его немедленно схватили, и он оказался в руках тех молодцов, которые бросились за ним, чтобы захватить его, сделав своим пленником. Они получили удовольствие от убийства и теперь собирались получить такое же удовольствие от погони, поимки преступника и получения заслуженной награды. Одному из них Коркоран слегка повредил физиономию с помощью рукоятки своего револьвера. Второго свалил наземь прямым ударом маленького крепкого кулака. А потом нырнул в окно и спрыгнул, как кошка, с высоты двадцати футов на землю позади отеля.
Преследователи в нерешительности остановились. Двадцать футов — легче произнести, чем преодолеть. Коркоран, правда, приземлился благополучно, они же предпочли послать ему вдогонку пулю, вместо того чтобы преследовать. Что и сделали, однако опоздали: он успел за это время скрыться за углом соседнего здания.
В тот же самый момент трое достопочтенных горожан обежали вокруг здания; еще бы мгновение — и они налетели бы прямо на Коркорана, однако он бросился на землю, опираясь на локти и колени, и переждал, покуда они пронесутся мимо, а потом снова поднялся и побежал дальше, лавируя между сараями.
Задворки отеля, казалось, были специально предназначены для такого рода забав. Там располагалось великое множество разнообразных сараев, заборов и прочих дворовых построек разного назначения. Через этот хаос Коркоран мчался словно крылатый эльф. Во время дикой погони в него непрерывно летели пули — их с лихвой хватило бы, чтобы изрешетить его. Однако удалось избежать опасности, и наконец он подбежал прямо к сараю, где стоял его собственный конь, взнузданный и оседланный, исполненный при виде подбежавшего хозяина нетерпеливого ожидания. Что до благородного серого, который незадолго до того умчал Коркорана от опасности, то он спокойно ел овес из яслей рядом, в том же самом сарае.
Увы, если бы только добрые граждане Сан-Пабло смотрели в тот день не только на улицу и на веранду перед отелем! Сколько интересного они могли бы увидеть!
Коркоран мог вскочить на своего великолепного вороного. Во всем Сан-Пабло не нашлось бы животного, равного этому коню, способного поспорить с ним в скорости. Достаточно было бы одного слова, и он молнией помчал бы своего господина за угол сарая, а потом, лавируя между стогами сена, на окраины, и дальше, в открытые просторы пустыни. Им бы очень повезло, если бы удалось приблизиться на расстояние револьверного, а может быть даже и ружейного выстрела, к тому времени как он оказался бы за пределами города, в пустынном горном краю.
Но в тот момент, когда свобода была так близка, в дело вмешалась неумолимая судьба. Судьба является человеку в разных обличьях — иногда в светлом, а иногда и весьма мрачном. Что касается Коркорана, то на этот раз судьба выступила в обличье испуганной свиньи, которую за минуту до этого случайно задела пуля сорок пятого калибра. Ей слегка поцарапало кожу, даже не до крови, однако животное почувствовало сильную боль, словно от укуса громадного шмеля. Она даже забыла завизжать и просто бросилась наутек, не выпуская из пасти какого-то вкусного корня, помчалась вокруг сарая, проскользнув на большой скорости прямо между ног Коркорана. Он даже не успел разглядеть, что ему угрожает, заметил только, как на земле мелькнуло что-то грязно-серое, и в тот же момент его без всяких церемоний сбило с ног, и он оказался лежащим на спине, сильно перед тем ударившись головой о ком земли, превратившийся в камень на безжалостном солнце пустыни, и глаза у него закрылись.
Забытье продолжалось не долее минуты. Когда он снова открыл глаза и сел, его уже схватили не менее дюжины рук, связали, так что он едва дышал и почти не мог пошевелиться. После этого преследователи отступили, предоставив шерифу завладеть пленником.
— Пусть кто-нибудь наденет ему на голову шляпу. — Это единственное, что сказал Майк Нолан. — Неужели вы хотите, чтобы бедный парень совсем ослеп?
Затем он приказал поднять пленника и увести его в отель. Коркорана посадили в большое кресло вестибюля, где шериф освободил его от веревок, заменив их наручниками и надев ему на ноги кандалы.
За все это время Коркоран не промолвил ни слова, не ответил ни на один вопрос. Лицо его хранило непроницаемое выражение до тех самых лор, пока шериф не спросил его:
— Как это случилось, что вы не торопились с этим выстрелом?
Коркоран улыбнулся шерифу:
— Верните мою трость, и я вам все объясню.
Шериф не мешкая выполнил его просьбу и вопросительно глядел на пленника.
— Видите ли, все дело в том, что за мной наблюдал шериф Нолан, — сказал Коркоран, — что заставило меня нервничать.
Это было единственное объяснение, до которого он снизошел. Толпа его нисколько не трогала. Люди из толпы были для него все равно что деревянные идолы. А вот для шерифа у него всегда была наготове улыбка, он даже разговаривал с ним, когда это требовалось.
— Можно подумать, что вы ему, Нолан, лучший друг! — воскликнул один из присутствовавших.
— А разве не так? — спросил шериф.
— Когда вы собираетесь судить его и затем повесить?
— За что это?
— Ну как же, за то, что он пытался убить Роланда и пристрелил Крэкена.
— Вы бы сами повесили его за то, что он застрелил Крэкена?
— Я спрашивал не об этом.
— Это был честный поединок, разве не так?
— Ну…
— Всем известно, что по Крэкену давно плакала пуля, ведь так?
— Послушайте, шериф…
— Если будет доказано, что Коркоран действительно пытался убить Роланда, как это утверждает Дорн, то он отправится в тюрьму. Если же никто этого не докажет, то он — свободный человек. Вот так обстоят дела.
Именно это, хотя и несколько более подробно, он позже сообщил Вилли Керну.
— Как мы можем ему помочь? — печально спросил Вилли.
— Черт побери, Вилли Керн! — взорвался шериф. — Я, что ли, должен думать о том, что ты можешь для него сделать?
— Это убьет мисс Мерран, — мрачно заметил Вилли.
Ознакомительная версия.
