Ознакомительная версия.
Но бурная радость Джесси длилась недолго. Да, это правда, что он утер нос Арнольду, плюнул в душу этому признанному ловцу людей. Но в конце-то концов, ведь не ради себя маршал охотился за ним! Он делал это для блага общества. А там, где потерпел неудачу один блюститель общественного спокойствия, вполне может добиться успеха другой страж закона и порядка. Что не смог сделать Арнольд, сделают другие новые арнольды, и настанет момент, когда Джексон окажется поверженным. Он знал это. И готов был с честью встретить неизбежный конец, если уж так уготовано ему судьбой. Вот так рассуждая, Джексон вернулся в лагерь великого Хэймана.
На вырубке горел костер. Подходы к лагерю охраняли трое караульных: один из них остановил Джесси, но, узнав, позволил идти дальше.
Джексон нашел Хэймана возле костра. Тот с улыбкой взирал на огонь. Пламя освещало только его руки и лицо на фоне коричневых сумерек ночи, которые вобрали в себя все остальные части тела Хэймана, оставив лишь смутные очертания. Он сейчас смотрелся как портрет какого-нибудь герцога. Итак, док улыбался пламени и думал о чем-то своем. Джексон наблюдал за ним с удивлением, восхищением, отвращением и одновременно со страхом. Это был человек не от мира сего. Скорее даже вовсе не человек, а просто интеллект, лишенный жалости и сострадания да и всех других эмоций. Джесси задумался. Если ему удалось оставить в дураках самого маршала Текса Арнольда, то можно ли это счесть признаком того, что он так же загонит в тупик и дока Хэймана? Это было очень сомнительно.
— В Кемптоне Арнольд, — объявил Джексон.
— О, так вот где ты был, надо же! — отреагировал Хэйман, не отрывая взгляда от танцующих языков пламени.
— Да, был в Кемптоне и видел там Текса Арнольда.
— Хм, выходит, ты его знаешь?
— Более чем достаточно, — заверил Джесси.
— Сейчас его опасаться нечего, — заявил главарь банды. — Он не сможет напасть на наш след. Он слеп!
— Арнольд следопыт хороший, — возразил Джексон. — И людей он прихватил с собой немало.
— Он слеп, — повторил преступник и пояснил свои слова: — Слеп ко всему, что не связано с Джексоном. Только один он у него на уме, а до остальных Арнольду нет дела. Этот малый, Джексон, таит в себе бездну очарования. Птица-фрегат, или можешь назвать его иначе, если не нравится такое сравнение, не в названии суть. Ну так вот, он излучает такой яркий свет, что привлекает к себе, как мотыльков, всех шерифов и маршалов. Я рад, что Джексон вновь принялся за старое, после того как на некоторое время отошел от дел. Он здорово отвлекает от меня внимание, а то мне уж порядком осточертело все время вызывать огонь на себя одного. — Он посмеялся и подтвердил: — Нет, сейчас Арнольд не станет меня беспокоить.
— Зато, как я слышал, он уже побеспокоил одного из твоих ребят, — обрадовал его Джексон.
— Кого же?
— Имени я не слышал. Просто по городу прокатился слушок, будто люди Арнольда сцапали одного из твоей банды и отправили с эскортом на железнодорожную станцию.
Хайман выждал какое-то время, затем спросил:
— Так ты не слышал его имени?
— Кажется, кто-то упоминал Мэлоуна, но точно не уверен.
— Мэлоун! — воскликнул Хэйман. — Им бы никогда не удалось его схватить. Он не из тех, кто сдается без борьбы.
— Ну, может, и была драка, — заметил Джесси. — Я особенно не задавал вопросов, как ты понимаешь.
— Мэлоун! — с чувством повторил Хэйман, чем немало удивил Джексона. — Я предпочел бы потерять целую дюжину ребят вместо него одного!
— Хм, ты что, никак, любил его? — полюбопытствовал Джесси.
— Да, — признался Хэйман. — Он был для меня восхитительной загадкой. В этом малом было столько доброты, что, ограбив или убив человека или же сделав и то и другое, он неделями мучался угрызениями совести. Ограбит магазин, а потом из чувства раскаяния возьмет и просадит все деньги за первой же подвернувшейся ему игрой в покер. Это был величайший дурак, из всех мною виденных! Просыпаясь по ночам, я потешался над ним. Никто не снимал с меня так стресса, как Мэлоун. Однако теперь придется мне о нем позаботиться. И все же я удивлен! Непоседа из тех, кто будет драться до конца и предпочтет смерть лапам палача.
— Возможно, его заманили в ловушку? — предположил Джексон.
— Какой же должна быть ловушка, чтобы сработать быстрее, чем пушка в руке Мэлоуна? — скорее спросил, чем ответил Хэйман. — Ладно, Манхэттенец, хватит об этом! Сейчас нам предстоит поездка в Александрию. Отправляемся ты, я, Бад Непромах и еще двое.
— По железной дороге? — осведомился Джексон.
Главарь поднял голову.
— Железная дорога? — повторил он с недоумением.
— Ну да, в закрытом багажном вагоне или в товарняке?
Хэйман рассмеялся, аккуратно модулируя каждую смешинку в гортани, прежде чем позволить ей сорваться с губ.
— Манхэттенец, — произнес он, — ты хладнокровный дьявол, которому все нипочем. Ты что, и впрямь думаешь, что я могу показаться вблизи железной дороги без маски на лице? Ну нет, Манхэттенец, для такого подвига я не гожусь! Меня там больно хорошо знают. А пятьдесят тысяч долларов за меня — хороший куш для любого.
Джексон понимающе кивнул.
— Тогда на лошадях? — спросил он.
— Да, на лошадях, — ответил Хэйман. — Отправляйся на пастбище и подбери себе хорошего коня. Твоему серому, как я понимаю, уже изрядно пришлось попотеть. Сегодня ему хватило работенки, раз ты гонял его в Кемптон и обратно. Мы же, если не выбьемся из графика, должны успеть в Александрию послезавтра еще до наступления темноты. А это значит — будем скакать всю ночь и передохнем только завтра на рассвете, да и то недолго. Ну как, сможешь выдержать такую гонку?
— Конечно! — небрежно бросил Джесси и отправился на пастбище присмотреть себе скакуна.
В целом он был более чем доволен собой. Ему удалось избежать хладнокровного убийства Непоседы Мэлоуна и в то же время дать убедительное объяснение, почему тот не вернулся в лагерь, объяснение, которое, судя по всему, не вызвало никаких подозрений у Хэймана.
Джексону казалось, что все идет как по маслу. Вот только того, что происходило в этот момент между Мэлоуном и Джерри, он не знал.
А там, в лесу, вплотную подступающем к Кемптону, во мраке ночи Джерри — бродяга и сиделка по совместительству — выполнял указания шефа.
Он принес одеяла, соорудил для раненого подобие кровати из сучьев и веток, затем промыл и перевязал его раны.
Покончив с этим, дал ему еды — банку сардин и крекеры, а в качестве напитка предложил кофе, заварив его в старой жестянке на костре, который Джерри сумел развести так, что дым и огонь от него были почти незаметны со стороны.
Ознакомительная версия.
