Удача никогда не бывает лишней, хотя сейчас О'Райли и не рассчитывал выиграть. Ему достаточно было затеять ссору за карточным столом. А исход таких забав ни у кого не вызывает удивления. Проигрывает тот, кто хуже стреляет.
– Что-то я не могу вспомнить, – сказал Кавано, оглядывая своих приятелей. – Какая у нас была ставка?
– Ставка? – переспросил О'Райли. – Твоя жизнь.
Кавано резко опустил руку к кобуре, но О'Райли ударил его наотмашь так, что Малыш слетел со стула. Не давая ему подняться, О'Райли добавил пару пинков, а потом поднял за шиворот и прижал к стойке бара, и всё это – одной левой. Правая рука его по-прежнему оставалась под полами пончо, и приятели Кавано сочли за лучшее оставаться неподвижными. Особенно после того, как О'Райли на секунду оглянулся в их сторону.
– Рид Кавано по кличке Малыш, тебя ждут в суде Амарилло, – объявил он во всеуслышанье. – И ты отправишься туда вместе со мной, живым или мёртвым.
В салуне повисла напряжённая тишина. Пожилая мексиканка торопливо собирала на поднос пустые кружки, стараясь не греметь ими.
Кавано облизал разбитые губы и кивнул. О'Райли чувствовал, что все тело Малыша сотрясает крупная дрожь. Он подумал, что в следующий раз надо будет иметь при себе хорошую верёвку, чтобы связывать тех, кого не удалось подстрелить. Но вдруг его левая рука, прижимавшая противника к стойке, ощутила, что противник перестал дрожать. Малыш отвёл взгляд в сторону, и его губы дрогнули, раздвигаясь в улыбке.
В наступившей тишине О'Райли услышал, как за его спиной скрипнули створки дверей.
– Малыш не пойдёт с тобой, – раздался сзади грубый голос. – Отпусти его и отойди на три шага.
Не оборачиваясь, О'Райли скользнул взглядом по витрине бара, заставленной бутылками, и в свободном уголке зеркальной стены увидел тех, кто пришёл на подмогу Кавано. Три фигуры в низко надвинутых шляпах стояли в дверном проёме. За ними на улице промелькнул силуэт, явно стремившийся скрыться. Под лучом проглянувшего солнца предательски сверкнула шерифская звезда на жилете. «Так вот куда отправился шериф, – сообразил О'Райли. – Видно, здесь у Кавано надёжное прикрытие, потому-то он сюда и приехал. Вся банда в сборе, и шериф наверняка в сговоре. Ну что ж, лишний доллар не помешает…»
Их было трое, и они держали свои револьверы нацеленными на О'Райли. Если бы у них хватило ума встать не так тесно, ему пришлось бы прикрываться Малышом, как живым щитом, а ведь случайная чужая пуля могла оказаться смертельной, и тогда не приходилось бы рассчитывать на вознаграждение.
Но они стояли плотной кучкой, застряв в дверном проёме. Ну кто им мешал спокойно войти в салун, окружить О'Райли и только потом заявить о себе? Тогда ему пришлось бы вертеться и плясать, как пьяному зайцу, и стрелять по ногам, чтобы не зацепить случайных зрителей, не то вместо вознаграждения получишь уютную комнату с видом на решётку…
Все это, и многое другое, что нельзя выразить печатным словом, О'Райли произнёс мысленно, поворачивая голову и обращаясь к незримым присяжным.
Вот и нашлось занятие для правой руки.
Он развернулся так резко, что полы накидки сами взметнулись вверх, открывая револьвер, прижатый к бедру. Три выстрела прозвучали в тишине, и трое в дверном проёме повалились один на другого. О'Райли шагнул к ним, отпустив Малыша. Это был коварный трюк, но иначе было нельзя. Малыш успел вскинуть револьвер. Но – только вскинуть. О'Райли прострелил ему грудь раньше, чем Кавано взвёл курок.
Среди тех троих, кого О'Райли убил за компанию с Малышом, только один, Лу Арантес, числился в розыске и стоил тысячу долларов. Двоих других шериф не признал – или сделал вид, что не признал. О'Райли не стал с ним спорить.
Шериф взвесил на ладони пачку денег:
– Эти две тысячи долларов я копил три года. Что ты будешь делать с такой кучей денег?
– Куплю себе вот такую звезду, как у тебя, – ответил О Таили.
– Зачем?
– Действительно, зачем покупать? – усмехнулся О'Райли и, протянув левую руку, сорвал звезду с жилета шерифа. – Я слышал, что шериф должен быть смелым и честным. Это правда?
– Правда, – побледнев, ответил шериф, следя за правой рукой собеседника.
– Значит, вашему посёлку нужен другой шериф, – сказал О'Райли, выйдя из участка и швырнув смятую звезду в сточную канаву.
ТЮРЬМА ИМЕЕТ ВХОД И ВЫХОД
Старая крепость, в которой содержали Фредерика Гривса, более известного под кличкой Эль Индио, была построена ещё при испанцах. Позднее ею владели мексиканцы, сбросившие колониальное иго. Уже при них исчез крепостной ров, а из четырёх башенных ворот открываться могли только южные. Когда же крепость вместе со всем Техасом вышла из-под власти мексиканцев, перестали открываться и южные ворота, и новым хозяевам пришлось пробивать пролом в стене, чтобы устроить новый вход в крепость.
Причиной всех этих перемен был наступающий на крепость песок. Песчаные дюны, незаметно для глаза, но безостановочно перетекая по пустыне, засыпали крепостной ров и подступили вплотную к стенам крепости. Если бы теперь кому-то вздумалось штурмовать эту твердыню, построенную по всем канонам испанской фортификации, он легко обошёлся бы без осадных башен и выдвижных лестниц. В некоторых местах до верхнего края стены легко можно было достать, приподнявшись на цыпочки, – так высоко поднимались здесь наносы песка.
К счастью для гарнизона крепости, времена штурмов и осад остались в далёком прошлом, и сейчас крепость служила перевалочной базой для рейнджеров, совершавших объезд границы. А в подземных казематах за толстыми решётками отбывали свой срок заключения лишь несколько преступников.
В одной из таких камер и содержался Эль Индио.
Когда Эль Индио лежал на своей жёсткой дощатой койке, ел свою похлёбку за столом или стоял у решётки, равнодушно глядя в темнеющую глубину подземного коридора, тогда он казался обычным человеком. Если бы в такие минуты его показали уцелевшим пассажирам ограбленных им дилижансов, вполне возможно, они и не узнали бы в нём того жестокого и беспощадного убийцу, который на их глазах лишил жизни несколько десятков человек.
У банды Эль Индио был свой особый почерк: налёты на банки были молниеносными, а похищенные суммы – умопомрачительными. Об этих случаях мало кто знал: банки берегли репутацию. Гораздо большую известность получили действия бандитов Эль Индио на большой дороге. Они останавливали дилижанс, высаживали пассажиров, связывали их в цепочку и уводили в заранее приготовленное место. В то время, как одна часть бандитов рылась в багаже, другие во главе с самим Индио обыскивали захваченных пленников. Если Индио казалось, что кто-то пытается сопротивляться или слишком дерзко на него смотрит, он убивал таких. Женщины, которые ему нравились, становились наложницами на два-три дня, после чего он обычно отпускал их, щедро расплатившись.
