если бы я и захотел. Пошли! Я сделаю все, лишь бы в Жеваном Ухе больше не появлялось никаких учительш. И это не только из-за моих личных счетов. Это дело принципа.
– Ну, тогда одевайтесь, – говорю, – и поспешим.
– А у меня ничего и нет, кроме этой шкуры, – сказал Джошуа.
– В таком в город идти нельзя, – говорю.
– А я вот пойду, – возразил он. – Я в своей шкуре выгляжу не хуже тебя после стычки с медведем. Посмотри, какие на тебе остались лохмотья! А внизу в каньоне у меня есть лошадь. Пойду-ка отвяжу.
Джошуа привел свою лошадь, Глантон оседлал свою, а я – Капитана Кидда, а уж после этого начались неприятности. Капитан Кидд, видать, принял Джошуа за какого-то хищного зверя, потому что, стоило тому подойти к нему, как жеребец тут же срывался и загонял его на дерево. А едва Джошуа пытался слезть, как он снова гнал его наверх.
От Билла помощи было мало; он только хохотал, как пятнистая гиена, пока Капитану Кидду не надоел этот гогот и он не пнул весельчака в живот, отправив прямиком в ельник. Когда я его оттуда вытащил, вид у него был не лучше моего – большая часть его одежки осталась клочьями висеть на колючках. Шляпу его мы так и не нашли, поэтому я разорвал то, что осталось от моей рубахи, и Билл повязал эту тряпицу на голову на манер апачей. Кучка дикарей, да и только.
Но мне было невыносимо думать, что Медвежья речка погрязла в невежестве, а мы занимаемся тут глупостями; так что, когда Капитан Кидд в очередной раз бросился на Джошуа, я схватил револьвер и врезал коню промеж ушей, и тот немного поостыл.
Мы тронулись в путь, Джошуа сидел верхом на старой сухонькой кобылке без седла и с недоуздком вместо поводьев, а заместо ружья сжимал в руке дубинку. Я заставил Билла ехать между нами, чтобы эта разнесчастная звериная шкура была как можно дальше от Капитана Кидда, но едва поднимался ветерок, Капитан Кидд тут же чуял запах, вытягивал шею и пытался укусить Джошуа, но промахивался и кусал лошадь Билла, а время от времени и самого Билла, и тогда Билл начинал ругаться на бедное животное так, что слушать страшно.
Но между тем, мы продвигались все дальше и дальше по дороге и ранним утром вышли к развилке на Жеваное Ухо, что была в нескольких милях к западу от города. Там нам наконец-то встретился человек, всадник на пегой кобыле; едва нас завидев, он пронзительно взвизгнул и помчался прочь в сторону Жеваного Уха, будто сам дьявол ухватил его за помочи.
– А давайте его догоним и спросим, не приехала ли учительша! – крикнул я, и мы поскакали вслед за ним; сперва мы крикнули ему, чтобы он обождал минуту, но он только сильней пришпорил лошадь, и, прежде чем мы успели что-то предпринять, глупая кобыла Джошуа метнулась в сторону Капитана Кидда, а тот, почуяв запах зверя, тут же ухватил зубами шкуру и протащил Джошуа вместе с кобылой мили три, прежде чем я сумел его остановить. Глантон скакал за нами, и, разумеется, когда мы вернулись на дорогу, пегой кобылы уже и след простыл.
Мы поехали дальше в Жеваное Ухо, но почему-то все, кто попадался нам на пути, тут же прятались в свои дома, запирали двери на задвижку и захлопывали ставни, когда мы проезжали мимо. После того как Глантону едва не отстрелили ухо из ружья, он сказал:
– Черт возьми, они откуда-то прознали, что мы хотим переманить их учительшу.
– Не-ет, не могли они этого узнать, – возразил я. – Наверняка мы просто застали войну между Жеваным Ухом и Боевым Раскрасом.
– Ну, а зачем им в меня-то стрелять? – возмутился старик Джошуа. – Я-то в Боевом Раскрасе не появляюсь, в отличие от вас двоих. Я признаю только Жеваное Ухо.
– Видать, ты так зарос и пообтрепался, что они тебя не узнали, – предположил я. – Ну, да неважно… а это что такое?
Впереди на дороге поднялась целая туча пыли, и мы увидели, что на нас с воплями несется целая толпа всадников с ружьями наперевес.
– Ну, кем бы они ни были, лучше нам не останавливаться и не спрашивать их! – рассудил Глантон. – Потому что эти джентльмены, очевидно, жаждут нашей крови!
– Уходим в лес, – скомандовал я. – Я сегодня же попаду в Жеваное Ухо, и никакие адские черти, горные реки и все пули вместе взятые, меня не оста новят!
Мы бросились в заросли, приминая кусты копытами так, что нас мог бы вычислить даже слепой, но что уж с этим поделать; все сорок, а то и пятьдесят человек поскакали вслед за нами, но мы петляли между деревьев, запутывали следы и сворачивали на потайные тропки, о которых знал только старик Джошуа, поэтому, когда мы подошли к Жеваному Уху, наших преследователей нигде не было видно. Да и весь город казался каким-то пустым. Все двери были заперты, ставни в окнах домов, салунов, магазинов и вообще всех зданий были плотно закрыты. Странно.
Едва мы выехали на открытую улицу, как – бам! – кто-то пальнул в нас из дробовика из ближайшего дома, да дробь только лишь причесала бакенбарды Джошуа. Это меня так взбесило, что я поскакал к дому, вытащил одну ногу из стремени и со всей силы пнул дверь; пока я это проделывал, тот парень, что палил в нас изнутри, с воплем выскочил в окно, но Глантон успел схватить его за шею и выбил дробовик у него из рук. Это оказался Исав Барлоу, один из честных горожан Жеваного Уха.
– Какого дьявола вы вытворяете? Это что, у вас в Жеваном Ухе так принято встречать гостей? – взревел Билл.
– Глантон? Это ты? – ахнул Барлоу, быстро моргая.
– А кто ж еще! – рявкнул Барлоу. – Я что, похож на индейца?
– Д-да… ой! Я хотел сказать, этот твой тюрбан на голове сбил меня с толку, – объяснил Барлоу. – Я сплю, или это и впрямь Джошуа Брекстон и Брекенридж Элкинс?
– Конечно, это мы! – отрезал Джошуа. – А ты как думал?
– Ну, – начал Исав, потирая шею, – я же не знал! – Он покосился на звериную шкуру, обмотанную вокруг пояса Джошуа, и снова принялся протирать глаза и мотать головой, словно даже теперь не мог в это поверить.
– Ну, и где все? – требовательно спросил Джошуа.
– Дело было так, – начал Исав. – Недавно в город влетел Дик Линч на взмыленной лошади и стал клясться, будто только что повстречал самое страшное войско, какого в этих холмах еще не бывало! «Парни, –
