Ознакомительная версия.
— Как новорожденный теленок, — едва ворочая языком, пролепетал парнишка.
Он услышал, как мужчины расхохотались. Смех донесся до него будто издалека. Ему казалось, что огромные волны наплывают на него одна за другой, грозя уволочь с собой.
— Отнеси его в дом и уложи в постель, — велел Джек. — А я отыщу хинин и раздобуду немного виски. Держу пари, это мигом выгонит из него всю хворь.
Проворные руки мигом стащили с него промокшую одежду. Вилли пытался помочь, но пальцы его не слушались. Он сделал шаг и понял, что ноги отказываются ему служить. Единственное, чего ему хотелось, — это лечь и закрыть глаза. Само слово «постель» прозвучало райской музыкой.
Вдруг мальчишка почувствовал, что его подняли на руки и куда-то понесли.
— Дай-ка мне твою фланелевую рубаху, Джек. Будет ему вместо пижамы. Только сначала дай полотенце, вытру парня, а то он весь мокрый. Вылитый маленький мышонок, верно?
— Ты лучше на спину ему взгляни! Видишь, что ты наделал?
— Эх, да я бы за это с удовольствием надавал себе по морде! Но откуда мне было знать?
Огромное грубое полотенце чуть не содрало с Вилли кожу. Голова у него раскалывалась от боли.
— Дестри, — выдохнул он.
— Этот Дестри прямо засел у него в голове, — удивился Джек. — Это он напугал тебя, парень?
— Да нет, я хотел сказать, Дестри…
— Ему кажется, что Дестри гонится за ним! — заявил другой. — А ну-ка, отправляйся в Уом да раздобудь для него теплого молока! Оно ему потребуется. И постарайся разузнать, что это за Вилли Торнтон. В жизни не слышал ни о каких Торнтонах в наших местах!
Через минуту мальчишку закутали в простыни, от которых шел крепкий запах лошадиного пота, но он был так слаб, что не почувствовал его.
Вилли со вздохом облегчения закрыл глаза и погрузился в дремоту, но очень скоро его заставили проснуться, чтобы влить в рот щедрую порцию горячего виски с изрядным количеством хинина.
Его чуть было не вырвало, но он все-таки выпил и тут же, рухнув на подушки, провалился в сон, будто ушел с головой под воду. Последнее, что паренек слышал, — это рев потока. Или просто кровь стучала у него в висках?
Вилли крепко спал.
Проснулся он мокрый от пота и дрожащий от слабости, но в голове у него прояснилось. Подняв руку, мальчик поднес ее к глазам и слегка нахмурился — почему-то он сомневался, что это его собственная ладонь, хотя и узнал один искривленный ноготь. Он остался таким после неудачного падения Вилли год назад.
За его спиной ровно гудела печка. В ней только что развели огонь, языки пламени весело облизывали сухие поленья.
Рядом с ней стоял высокий мужчина. Мальчик вспомнил его — Джек. Стало быть, все, что случилось прошлой ночью, ему не привиделось.
Мужчина сделал несколько шагов и склонился над кроватью.
— Ну как, парень, полегчало немного?
— Да. Большое спасибо.
— Похоже, этот Дестри здорово тебя напугал! Да и неудивительно! Ему не впервой убивать, но только на этот раз он переступил черту, убив безоружного! Да еще ножом!
— Но Дестри не убивал… — начал Вилли.
— Убил, точно тебе говорю! Клифтон мертв, парень, заколот, точно свинья на Рождество. А ведь этот Клифтон на суде был одним из присяжных! Ладно, чего это ты так разволновался, малыш? Лежи, лежи.
— Но мне нужно встать, — пробормотал мальчик. — Мне нужно…
— А ну-ка, не спорь! Куда тебе вставать? Ведь ты слабее котенка! Краше в гроб кладут. Так, значит, это Дестри швырнул тебя в реку? — Мужчина рассмеялся, но тут же спохватился и добавил: — Все в порядке, сынок. Можешь ничего не бояться, здесь ты в безопасности. Этот самый Дестри, которого ты так боишься, считай, уже покойник! Мне-то он всегда был по душе, если честно. Но сейчас в Уоме нет ни одного человека, разве что кроме Бента, который с радостью не пустил бы в него пулю! А может, и Бенту этот убийца уже поперек горла. Кто его знает?
— Бент? — переспросил Вилли. И крепко зажмурился, чуть не теряя сознание от ужаса. Перед его глазами вновь возникла страшная картина — мертвое тело Клифтона и лицо убийцы Честера Бента.
— Эх, похоже, крепко тебя прихватило, — сочувственно пробормотал Джек. — Лежи тихо, парень, и ни о чем не беспокойся. Жаль, не помнишь, откуда ты. В городе тебя никто не знает.
— Я с перевала Камбер. Дестри…
Он отчаянно ломал голову, не зная, как все это объяснить, но мужчина перебил его.
— Все хорошо, сынок. Можешь больше не опасаться Дестри. Нет ни одного человека в нашем городе, который бы не плевался при одном имени этого вонючего скунса! И женщины тоже. Разве что кроме Чарли Дэнджерфилд! Но такова уж их порода — вечно болеют душой за таких вот «несчастных»!
Имя глубоко засело в памяти Вилли. Он вспомнил, как Дестри тоже что-то говорил о единственном оставшемся у него друге. Может быть, стоит рассказать этой девушке правду о том, кто на самом деле убил Клифтона? Вряд ли кто еще согласится выслушать его. Разве Джек не подтвердил это только что?
Бент повернулся и поехал назад по тропе. А на сердце Дестри легла тяжесть. Этот человек значил для него больше, чем все остальное человечество.
Вздохнув, он выложил из карманов все, что привез ему друг: карманное зеркальце в металлической оправе, превосходный нож, четверть фунта его любимого табака, пачку папиросной бумаги, спички, кисет из промасленного шелка, чтобы все это оставалось сухим. Эти вещи были очень нужны Гарри, но дороже всего было последнее сильное рукопожатие и последний взгляд на прощанье. Однако сердце его ныло. Ведь он так и не поблагодарил Бента! И не потому, что не был красноречив от природы, Бог с ним, с красноречием! Достаточно было нескольких слов, лишь бы Чет понял, как он ему благодарен. Но почему-то Дестри так и не смог их найти. А сейчас отчаянно надеялся, что друг понял и так.
Он еще долго смотрел ему вслед. Потом со вздохом повернулся и погладил Фиддл, которая давно уже с любопытством поглядывала на него, словно недоумевая, почему хозяин не садится в седло.
Гарри пустил кобылу шагом вверх по склону холма. А добравшись до вершины, выехал на открытое место, огляделся по сторонам и залюбовался залитыми солнцем горами. Кому-то эти голые скалы могли показаться изрядно унылыми и мрачными, но только не ему, с детства любившему эти места. Его не обманывала их внешняя суровость. Дестри прекрасно знал, что один из склонов Маунт-Скэа-Кроу, который сейчас прятался в тени, на самом деле покрыт дремучим лесом и в нем полным-полно жирных оленей. А окажись он вон на той равнине, так уж наверняка получил бы на ужин откормленного кролика, причем без единого выстрела, достаточно поставить силки. Между Скэа-Кроу и пиком Тимбера при желании можно подстрелить парочку куропаток — их там, в густых зарослях шалфея и полыни, великое множество. А душистые травы, которыми они питаются, придают их мясу особый, неповторимый аромат. Вниз по склону горы Чизхолм, бурля и пенясь, катился быстрый ручей; в нем то и дело серебряными искрами сверкала жирная форель, а тучные лоси неторопливой поступью спускались к подножию, чтобы вдоволь полизать соль, выступавшую на камнях. Здесь водились и медведи, за которыми охотились довольно редко.
Ознакомительная версия.
