Они шли уже целый час, когда девочка начала уставать, и тогда он взял ее на руки и понес. К тому времени, как с приближением утра небо начало светлеть, они успели уйти примерно на шесть-семь миль от сожженных повозок. Отыскав среди зарослей тростника на берегу болота небольшой клочок твердой земли, он решил расположиться там и переждать день.
Сварив кофе, горсточку которого Джим нашел в одной не сгоревшей дотла повозке, он дал Бетти Джейн кусочек вяленого мяса и одно печенье. Затем ему впервые за все время представилась возможность получше рассмотреть попавший к нему в руки карабин. При первом же взгляде на оружие глаза его восторженно загорелись. Это был магазинный карабин «болл-лэмсон», оружие, только что появившееся на рынке, и вполне возможно, что теперь он держал в руках один из первых проданных семизарядных стволов, стреляющих патронами 56-50-го калибра. Карабин имел почти тридцать восемь дюймов в длину и весил немногим более семи фунтов.
Новыми также оказались и шестизарядные револьверы «прескотт-нэви» 38-го калибра с рукоятками из палисандрового дерева. Бетти Джейн взглянула на них, и на глазах у нее навернулись слезы. Он тут же взял ее за руку.
— Не плачь, твой папа не стал бы возражать, если бы узнал, что я взял их, чтобы защитить его дочку. Ты очень храбрая девочка. Так будь умницей.
Подняв глаза, она жалобно посмотрела на него, но плакать перестала и некоторое время спустя наконец уснула.
Они лежали совершенно неподвижно на самом краю зарослей в невысоком тростнике, почти не дававшем тени, и он не решался встать с земли. Однажды до его слуха донесся приближающийся конский топот, а потом стали слышны гортанные голоса и хриплый кашель. Он лишь мельком увидел одного из проехавших стороной всадников, надеясь, что индейцы не наткнутся на их следы.
С приходом ночи они снова отправились в путь. Он шел размеренным шагом, ориентируясь по звездам. Большую часть пути ему пришлось нести Бетти Джейн на руках. Время от времени, шагая рядом с ним, она начинала говорить, без умолку рассказывая о своем доме, о куклах и родителях. Затем на третий день пути она упомянула имя — Хеблерт.
— Он плохой человек. Папа говорил мамочке, что он нехороший. И еще папа сказал, что он спит и видит, чтобы прибрать к рукам денежки мистера Болларда.
— А кто такой этот Хеблерт? — спросил Лондон, скорее от стремления занять ребенка разговором, нежели потому, что его это как-то заинтересовало.
— Он хотел украсть папин новый карабин, и мистер Боллард назвал его вором. Он ему так и сказал.
Хеблерт? Возможно, ребенок не совсем точно произносит это имя, но все это было вполне похоже на правду. В Индепенденсе в свое время жил огромный бородатый детина, которого звали Хелберт. И там его, мягко говоря, недолюбливали — он прославился на всю округу своим склочным нравом.
— Слушай, Бетти Джейн, а борода у него есть? Такая длинная, темная борода?
Девочка с готовностью закивала.
— Сначала была. Но потом, когда он вернулся вместе с индейцами, она куда-то делась.
— Что? — Джим так порывисто повернулся к девочке, что та вздрогнула от неожиданности и испуганно заморгала глазами. Он положил ей руку на плечо. — Так говоришь, этот Хелберт вернулся с индейцами?
Она серьезно кивнула:
— Я его видела. Он ехал позади всех, но я видела его. Это он стрелял из револьвера в мистера Болларда.
— Ты сказала, что он вернулся, так? — переспросил Лондон. — Ты думаешь, что перед нападением он куда-то уезжал?
Она глядела на него широко открытыми глазами.
— Да, он уехал, когда мы остановились у большого пруда. Мистер Боллард и папочка заметили, как он берет чужие вещи. Они связали его веревкой — руки и ноги. Но когда я утром пошла посмотреть, он уже исчез. Папочка решил, что он уехал из каравана, и надеялся, что с ним ничего не случится.
Хелберт. Выходит, он уехал, а потом возвратился и привел с собой индейцев. Предатель. А в Индепенденсе что болтали о нем? Джим несколько раз проезжал той тропой. Возможно, Хелберт и есть пособник индейцев.
Бетти Джейн легла спать на подстилке, устроенной им для нее из охапки травы, а затем Джим Лондон, соблюдая крайнюю осторожность, выбрался на разведку, желая получше осмотреться на местности. Возвратившись обратно, тоже растянулся в траве. Прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось задремать, и во сне он увидел Джейн. Пробуждение было безрадостным: съестные припасы закончились. До сих пор он так и не опробовал винтовку, хотя по дороге они дважды видели антилопу. Но он опасался, что выстрел может привлечь внимание команчей.
Бетти Джейн худела на глазах, и даже во сне ее личико казалось болезненно-усталым. Внезапно он услышал легкий шорох и повернул голову. Всего в дюжине футов из тростника выглядывал индеец, прицеливавшийся в него из винтовки! Бросаясь в сторону, он выхватил один из револьверов. Прогремел винтовочный выстрел, Джим выстрелил в ответ. Выронив из рук винтовку, индеец опрокинулся навзничь и остался неподвижно лежать на земле.
Лондон настороженно огляделся по сторонам. Холмы по-прежнему выглядели безучастно пустынными, по крайней мере команчей больше не увидел. Совсем неподалеку мирно щипал траву пятнистый мустанг. Держа оружие наготове, Лондон подошел к индейцу. Его пуля угодила в шею под самым подбородком и прошла навылет, перебив позвоночник. На широком ремне из сыромятной кожи висел скальп, еще не успевший просохнуть от крови, а винтовка, из которой стрелял индеец, выглядела совсем новой.
Он подошел к коню. Животное испуганно попятилось назад.
— Спокойно, мальчик, — тихо произнес Лондон. — Все хорошо.
Конь навострил уши и стоял, выжидающе глядя в его сторону.
— Ты, похоже, и по-английски понимаешь? — тихо заметил Джим. — Что ж, может быть, раньше у тебя уже был белый хозяин. Сейчас посмотрим.
Он поймал поводья и протянул руку к коню, который сначала замер, а потом потянулся носом к его пальцам. Собрав поводья, Джим провел ладонью по конской спине. Уздечка тоже принадлежала белому человеку. Но седло заменял чепрак.
Когда он вернулся обратно, Бетти Джейн тихонько плакала, очевидно, напуганная выстрелами. Он взял ее на руки, затем подобрал с земли винтовку и направился к коню.
— Не плачь, теперь у нас есть лошадь.
В ту ночь она заснула у него на руках, а он продолжал ехать вперед, не останавливаясь. Он погонял коня всю ночь, пока маленький пятнистый мустанг не начал спотыкаться, после чего он спешился и вел коня в поводу, оставив Бетти Джейн сидеть верхом. С наступлением утра они расположились на отдых.
Два дня спустя, усталый, небритый, в одежде, превратившейся в лохмотья, Джим Лондон проехал по пыльной улице Симаррона, направляясь к лавке Максуэлла. Ярко светило полуденное солнце, и его блики играли на лоснившихся боках сытых оседланных лошадей у коновязи. Остановившись перед домом, Лондон слез с коня. На просторной веранде, пристально разглядывая его, стоял сам Максуэлл, а рядом с ним Том Боггс, внук Даниэла Буна, которого Лондон помнил с тех пор, как ему довелось пожить в Миссури.
