Ким Сэртайн удивился.
— Вы считаете, что нам нужно уехать? А я думаю, что вам надо уйти от них. И немедленно.
— Я не могу. Я… — Она снова заколебалась, вслушиваясь.
Ким поднял на нее взгляд.
— А что насчет Джонни Фэрроу? Он был влюблен в Хэзель и она в него?
— Он — может быть, но Хэзель? Она никого не любит, кроме самой себя, разве только Матти. Но и в этом я сомневаюсь. Она готова на все ради денег.
Она вышла на кухню, и парни услышали, как шкворчит на раскаленной сковороде яичница. Ким осмотрелся, потянулся за кофейником и налил себе кофе. Как только он сделал это, на крыльце раздались шаги, дверь отворилась, и появился Матти Браун в сопровождении Верни Стретчера. Они уселись за стол напротив.
Матти посмотрел на Кима.
— Раненько встали! Верно, задумали убраться отсюда?
— Да нет, мы хотим остаться. Мы напишем в Карсон, может, нам дадут работу на перевозке почты или экстренных сообщений. Нас она интересует.
— Вы видели Фэрроу? Ну как, интересно?
Прежде чем Ким успел ответить, вошел Олли Морз с отцом. Оба настороженно глянули на Кима и Бада и тоже уселись за стол.
Покончив с завтраком, стрелки поднялись и вышли, направляясь к конюшне.
— Джонни Фэрроу, — неожиданно заявил Ким, — начал свой путь в десяти милях к западу отсюда. Здесь он сменил лошадь и потом скакал еще десять миль на восток. Поскольку весь его путь пролегал по холмам — вверх и вниз по гористой местности, — он закончил его в пяти милях на третьей лошади. Весь этот маршрут нанесен на карту и выверен по времени. Морзы понимают, что сообщения, которые везет гонец, можно прочитать, только пока они находятся у него. Иначе нельзя. Но никто не сумеет вскрыть почтовую сумку, прочитать сообщение, а потом запечатать и то и другое за такое короткое время, какое отпущено на остановку. Это просто немыслимо успеть. Если только…
— Если только — что?
— Если Джонни не нашел более короткий путь, чтобы сэкономить время. Я все думаю об этом. Скорее всего, так оно и было. На Сэнд-Спрингс он менял лошадь, а мы теперь знаем, что заправляет тут одна семья. Мы также знаем, что Джонни любил Хэзель. Никакой мужчина не захочет вот так проскочить мимо своей девушки, всем нравится посидеть с милашкой за чашкой кофе и поворковать немного.
— Допустим, что он нашел или кто-то показал ему путь, следуя по которому парень выгадывал такие важные для него минуты. Допустим, что, пока он сидел и беседовал с Хэзель, кто-то ухитрился вскрыть его почтовую сумку?
Бад кивнул и закурил.
— Да, — согласился он, — вполне реально. Но, видимо, Джонни о чем-то догадался. Поэтому они и убили его.
Оседлав лошадей, друзья сели верхом и направились на запад. Оглянувшись, Ким увидел, что Олли Морз стоит на крыльце и, загораживаясь рукой от солнца, смотрит им вслед. Все утро в голове Кима вызревала какая-то идея, и теперь он наконец понял, что надо делать. Свернув налево по высохшему руслу ручья, он начал описывать широкий полукруг, чтобы выйти на ту тропу, которая шла к Сэнд-Спрингс с востока.
— Куда это ты направляешься? — удивленно спросил Бад. — Неужто прямиком в самые холмы?
— Ну да. — Ким немного замедлил ход лошади. — Ты не понимаешь в чем дело? У меня в мозгу прямо-таки вырисовалась карта. И я вижу на ней, как путь из Сэнд-Спрингс до следующей станции в Барнт-Рок отклоняется в сторону, чтобы обойти тот самый пересеченный участок, о котором ты говоришь. Представь, вдруг есть путь через горы? Это сэкономит время или нет?
— Конечно, если есть хороший путь через холмы, то можно сократить несколько миль, а мили — это минуты.
— Другими словами, если парень знает короткий путь через эти горы и хочет немного задержаться, чтобы поговорить со своей девушкой, то он, естественно, воспользуется им. Я видал девушек, ради которых еще и не то сделал бы, только чтобы потолковать с ними. Вот Дженни, например.
Они несколько минут ехали молча. Вскоре перед ними вырос крутой склон горы, не совсем отвесная стена — горный козел по нему бы поднялся, но для лошади этот путь был невозможен. Хотя в склоне виднелись расщелины, ни одна из них не давала никакой надежды на то, что через нее есть сквозной проход. И насколько они могли видеть, к северу горы оставались такими же неприступными. Вокруг поднимались острые вершины, и нигде откос не становился более пологим.
Дважды они пытались обследовать расщелины, но каждый раз их затея заканчивалась безрезультатно — лошади упирались в крутые обрывы, с которых в сырое время года стекала вода. В полдень стрелки сделали привал, развели костер из сушняка и сварили кофе. Когда Ким налил Фоксу третью кружку, тот наконец нарушил молчание.
— Не очень-то удачно все складывается, приятель. Так мы ничего не найдем.
— И все-таки должен быть проход, — с раздражением настаивал Ким. — Здесь наверняка есть путь, которым он проходил.
Ему так хотелось, чтобы Уорд Маккуин оказался бы сейчас рядом. Хозяин клейма «Тамблинг К» отлично решал такие проблемы. Что до него самого, он тоже многое умел, но, правда, никогда не сталкивался с такими трудными задачами.
Уставшие и покрытые пылью, поздно вечером возвратились они в Сэнд-Спрингс. Короткая улица по-прежнему пустовала, даже Хэт, который обычно чуть ли не постоянно ошивался на крыльце своего салуна, куда-то исчез. Друзья поставили лошадей в конюшню, протерли их и собрались в гостиницу. Вдруг Ким остановился:
— Подожди, Бад! Мне что-то не по душе все это!
Бад Фокс осторожно выглянул из дверей конюшни и шепотом спросил:
— В чем дело, Ким? Заметил что-нибудь?
— То и плохо, что я не вижу никого и ничего не слышу. Что-то уж очень тихо!
Стараясь не привлекать к себе внимания, он попятился, чтобы скрыться в тени забора. Наступили сумерки, уже быстро темнело. Оглядевшись, Ким уловил еле заметное движение в окне над салуном. Несмотря на довольно прохладный вечер, оно оказалось открыто. Если там засел бы стрелок с винтовкой, он мог прекрасно видеть ворота конюшни, сам оставаясь незамеченным.
Быстро повернувшись, Ким на цыпочках бесшумно пробежал к задней двери, пробрался в загон и скрылся за его забором. Все это заняло у него не более двух минут. Добежав до салуна, вошел в него через черный ход и поднялся по лестнице. Когда Ким подкрадывался к двери и уже протянул было руку, чтобы распахнуть ее, под ним предательски скрипнула половица. Резко растворив дверь, он вдруг услышал тихий звук, доносившийся из темной комнаты.
С револьвером в руке он вошел и остановился. Комната была пуста, но справа он различил еще одну дверь. Повернув ручку, обнаружил, что она незаперта.
Как и в комнате, которую они снимали, здесь стояли кровать, стол и стул, да умывальник с кувшином. Он подошел к окну и выглянул наружу. Ни движения, ни звука. Ким повернул назад, но тут что-то хрустнуло у него под сапогом. Он опустился на колено, ладонью ощупал пол и нашел несколько сухих веточек, каждая длиной примерно в дюйм.
