— Уж не хотите ли вы сказать, что у океана нет концов?
— Вот именно: ни концов, ни боков, ни дна. Народ, надежно ошвартованный на его берегу, может не бояться племени, бросившего якорь у него на траверзе, хотя бы то были кровожадные дикари, лишь бы они не знали искусства кораблестроения. Нет, люди, населяющие берега Атлантического океана, могут не опасаться за целость своей шкуры и своего скальпа. Человек там может вечером спокойно лечь спать в надежде проснуться наутро с собственными волосами, если только он не носит парика.
— У нас тут другие порядки. Лучше я воздержусь от подробностей, чтобы не пугать молодую девушку, хотя она, кажется, так усердно слушает Пресную Воду, что ей ни до кого дела нет. Кабы не мое лесное образование, я бы не очень решился разгуливать по этой местности между нами и крепостью, принимая во внимание, что нынче творится на границе. По эту сторону Онтарио сейчас, пожалуй, не меньше ирокезов, чем по ту. Вот потому-то, приятель Кэп, сержант и обратился к нам за помощью и попросил проводить вас до крепости.
— Как! Неужто злодеи осмеливаются крейсировать под дулами орудий его величества?
— А разве вороны не слетаются на труп убитого оленя под носом у охотника? Естественно, что сюда просачиваются индейцы. Между поселениями и крепостью постоянно толкутся белые, вот те и рыщут по их следу. Когда мы направлялись сюда, Змей все время шел по одному берегу реки, а я — по другому, чтобы выследить эти банды, ну, а Джаспер, как отважный матрос, в одиночку перегонял пирогу. Сержант со слезами рассказал ему, какая у него славная дочка, как он по ней стосковался и какая она умница и скромница, и наш парень готов был сгоряча ринуться за ней хоть в лагерь мингов и с голыми руками полезть в драку.
— Что ж, спасибо, спасибо! Такие чувства делают ему честь. Хотя не думаю, чтоб он подвергался большому риску.
— Всего лишь риску, что кто-нибудь его подстрелит из укрытия, когда он поведет пирогу вверх по быстрине да будет огибать крутые излучины, следя, нет ли где водоворота. Из всех рискованных путешествий самое рискованное, по-моему, плыть по реке, окруженной засадами, а с этим-то и пришлось столкнуться Джасперу.
— Какого же черта сержант послал за мной и втравил нас в это идиотское плавание — шутка ли сказать, сто пятьдесят миль пути! Дайте мне открытое море и врага, который не играет в прятки, и я готов с ним сразиться в любое время и на любых условиях: хочешь — борт о борт, хочешь — с большой дистанции. Но быть убитым врасплох, как снулая черепаха, — это, извините, меня не устраивает. Кабы не малышка Магни, я бы сию же минуту снялся с якоря и повел свой корабль обратно в Йорк, а вы уж сами разбирайтесь, какая в Онтарио вода — соленая или пресная.
— Этим дела не поправишь, приятель моряк. Обратная дорога не в пример длинней и разве лишь немногим спокойнее. Доверьтесь нам, мы вас доставим в целости и сохранности или пожертвуем индейцам наши скальпы.
По обычаю моряков, Кэп надевал на свою тугую косицу кошелек из кожи угря, тогда как на темени у него пробивалась изрядная плешь; машинально он огладил себе лысину и косу, словно проверяя, все ли в порядке. Это был храбрый служака, не раз глядевший в глаза смерти, но только не в том ее жутком обличье, какое ему выразительно и немногословно обрисовал новый знакомец. Однако отступать было поздно, и он решил не подавать виду, что боится, и только про себя отпустил несколько теплых слов по адресу своего зятя сержанта, который, по обычной своей дурости и беспечности, втравил его в эту грязную историю.
— Я не сомневаюсь, мастер Следопыт, — сказал он, дав этим промелькнувшим мыслям окрепнуть в решение, — что мы благополучно пойдем в гавань. А далеко еще до крепости?
— Миль шестнадцать без малого. Но их и за мили считать нельзя. В реке течение быстрое. Лишь бы минги нам не помешали.
— А лес так и будет за нами гнаться — и по штирборту, и по бакборту, как это было, когда мы сюда плыли?
— Что вы сказали?
— Я говорю — мы так все и будем путаться среди этих проклятущих деревьев?
— Нет, нет, вы поедете в лодке: Осуиго очищена войсками от плавника. Вашу пирогу будет быстро сносить по течению — знай только посматривай!
— Да кой же леший помешает мингам, про которых вы тут толковали, подстрелить нас из засады, пока мы будем обходить мысок или лавировать среди подводных камней?
— Им помешает господь! Он уже многих спасал и не от таких напастей. Немало было случаев, когда этой голове грозила опасность лишиться всех своих волос, да и с кожею в придачу, кабы меня не хранил господь. Я никогда не пускаюсь в драку, друг моряк, не вспомянув моего верного союзника, — он больше постоит за тебя в битве, чем все батальоны Шестидесятого полка, построенные в боевом порядке.
— Ваши рассуждения годятся для разведчика, ну, а нам, морякам, подавай открытое море и видимость до самого горизонта, и нам не до размышлений, когда мы идем в дело. Наша работа — бортовой залп против бортового залпа, деревья и скалы тут только помеха.
— Вам, поди, и бог в помеху, как я погляжу. Верьте моему слову, мастер Кэп, в любом сражении надо иметь бога на своей стороне. Взгляните на Великого Змея. Видите у него этот шрам вдоль левого уха? Знайте же, только пуля из моего длинного карабина спасла его скальп; она просвистела как раз вовремя: еще минута, и мой друг распрощался бы со своей боевой прической. И, когда могиканин теперь жмет мне руку в знак того, что он ничего не забыл, я говорю ему: брось, дружище, я тут совершенно ни при чем. Бог дымком дал мне знать, что мой брат в беде. А раз я в нужную минуту оказался на нужном месте, мне уже никакая помощь не требуется. Когда над твоим другом занесен томагавк, соображаешь и действуешь быстро, как оно и было в том случае, а иначе дух Змея в эту минуту охотился бы в блаженной стране его праотцев.
— Да уж будет вам, будет. Следопыт! Пусть меня лучше освежуют от носа до кормы, чем слушать эти ваши растабары. У нас всего несколько часов до захода солнца, и, чем зря терять золотое время, давайте уж пустимся вплавь по вашей речушке. Магни, дорогая, готова ты в поход?
Магни вскочила, вся залившись краской, и начала быстро собираться в дорогу. Она не слышала ни слова из приведенного здесь разговора, так как Пресная Вода, как обычно называли молодого Джаспера, рассказывал ей о крепости — этой еще отдаленной цели ее путешествия, — о ее отце, которого она не видела с самого детства, и о том, как протекает жизнь в пограничном гарнизоне. Незаметно для себя она так увлеклась его рассказами и мысли ее были так поглощены этими новыми, захватывающими сведениями, что те малоприятные предметы, о коих толковали рядом, не дошли до ее сознания. Между тем за суматохой сборов все беседы прекратились, а так как у проводников багаж был самый немудрящий, вся партия в несколько минут приготовилась к выступлению. Но, прежде чем покинуть лесную стоянку, Следопыт, к удивлению даже своих товарищей проводников, набрал охапку валежника и бросил в догорающий костер, позаботившись накидать туда и сырых веток, чтобы от них повалил густой черный дым.
