У себя за спиной я услышал ровный голос Блэйка:
— Отпусти его, Кон.
Не поворачивая головы, я спросил:
— Это угроза?
— Нет… просьба.
Молча я опустил Макдональда в кресло и, повернувшись к Джону, сказал:
— Ты бы лучше научил его хорошим манерам.
Макдональд побагровел от ярости.
— Чертов сброд! Всех вас следовало вырезать! Выжечь каждый дом у вас на Юге!
Тут я рассмеялся. Уперевшись руками в стол, смотрел на него, и мой смех бесил его еще больше.
— Мистер Макдональд, — наконец произнес я спокойно, — надеюсь, вам будет любопытно узнать, что я служил офицером у генерала Шеридана?
Кэйт позвала:
— Кон… пойдем. Быстрее!
Резко развернувшись, я догнал ее в два прыжка. Дельгадо, Краснокожий Майк и Рул Карсон заняли позицию у дверей банка. Спустившись раньше нас, Том присоединился к ним.
Против нас неровным полукругом стояли девять горожан с ружьями и револьверами.
— Кэйт, — позвал я, — постой-ка здесь, мы…
— Нет, — вмешался Джон Блэйк, — никакой пальбы. — Полицейский обогнал меня в дверях и остановился лицом к лицу с горожанами. — Не стрелять, — предупредил он, — спрячьте оружие!..
Я взял Кэйт за руку, и мы вышли на улицу. В сопровождении эскорта из наших парней добрались до фургона, Кэйт села в него. Дельгадо привел лошадей из стойла, и ковбои один за другим, не сводя глаз с противников, вскочили в седла.
В какой-то момент я встретился взглядом с Талькотом. Огонек алчности в его глазах заставил меня насторожиться. В левой руке я нес тяжелую сумку с золотом. То, что выражал взгляд Талькота, мне не понравилось.
Положив сумку рядом с Кэйт в медицинский фургон, я сказал:
— Ну все — поехали.
Плотной группой мы стали выбираться из города.
Те ребята остались на месте, но, когда наша группа достигла середины улицы, они увидели, как кто-то спрыгнул с крыши, другой вывел двух лошадей из-за домов.
Тод Муллой и Ван Кимберли были вооружены и оттуда, где они сидели в засаде, держали под прицелом своих ружей шестьдесят ярдов улицы.
Оставив лошадей под прикрытием домов, они наблюдали за людьми Талькота. О чем никто из этой компании до самого конца даже не подозревал. Узнать, что тебя уже добрых десять минут как взяли на мушку, — чувство не из приятных, после него трудно избавиться от ощущения опасности, подстерегающей за каждым темным углом.
Мы уже подъезжали к окраине, когда я услышал возглас Кэйт и увидел Линду Макдональд, которая спускалась с крыльца единственного здесь охотничьего магазина, последнего строения в городе, и держала в руках изящный маленький зонтик. Том Ланди остановил лошадь прямо перед ней, девушка подняла глаза, и их взгляды встретились.
Без сомнения, она была великолепна. У меня язык не поворачивался, чтобы в чем-то винить Тома. Конечно, ему никогда не приходилось видеть подобной красоты на одиноких ранчо, где прошла большая часть его жизни.
Однако… Возможно, я смотрел на нее сейчас глазами Джона Блэйка и Мойры? За ангельской внешностью сквозила холодность, напряженность, что-то такое, чему я не доверял.
— Твой отец сообщил мне, что ты сегодня никого не принимаешь. — Том говорил сдержанно.
Она посмотрела на него с легкой улыбкой на губах.
— Разве это мои слова?
— Нет, но…
— Мой отец очень резкий человек. — Линда типично женским движением закрыла зонтик. — Я так и думала, что ты его испугаешься.
— Я не боюсь его! — коротко отрезал Том. — Мне неприятно посещать дома, где меня не рады видеть.
— Наш дом, — как бы поддразнивая его, произнесла она, — все еще стоит среди тополей в дальнем конце улицы.
Не спеша девушка повернулась и пошла прочь, манерно двигая плечами и немного качая бедрами.
Том развернул лошадь и хотел последовать за ней, но тут заметил мое присутствие. Его щеки вспыхнули.
— Мог бы и не подслушивать! — воскликнул он раздраженно. — За кого ты меня принимаешь?
— За техасца в городе, где не любят техасцев, — ответил я спокойно. — Смотри!
Через улицу, натянув поводья, ехал Тод Муллой, держа в руках винчестер.
— Извини, — стушевался Том и пристроился ко мне с большой неохотой, а Тод последовал за нами. Почти всю дорогу обратно мы не проронили ни слова, но у самого лагеря Том первым завел разговор: — Кон… мне нужно пойти туда сегодня! Обязательно нужно!
Хуже всего было то, что я знал, каково ему сейчас, понимал, какие чувства он испытывал по отношению к этой красотке и ее отцу, поскольку Макдональд вел себя оскорбительно и вызывающе.
Такие передряги порой круто меняют судьбы людей.
Что касается меня, в подобных ситуациях жизненный опыт подсказывал отступить, но как быть ему, в его возрасте?
И смог бы я отступить, будь рядом Кэйт?
В лагере мы застали Дика Хардемана с тремя погонщиками. Темнело, и гнать стадо было уже поздновато, но их появление свидетельствовало о том, что в городе неспокойно.
— Подумал, нам лучше забрать скотину да смотаться сейчас, миссис Ланди, — рассудил не отличавшийся красноречием Хардеман. — Зачем лишние неприятности?
— Что, все так серьезно? — Свои обязанности Кэйт всегда исполняла до конца.
— Да, сударыня, серьезно. — Хардеман выглядел мрачным. — На вашем месте я уехал бы отсюда пока еще светло… и оставил костры гореть.
— Думаешь, они сунутся? — спросил Том недоверчиво. — Но что им здесь делать?
— Эрон Макдональд, — вздохнул Хардеман, — самолюбивый и мстительный. Доживи хоть до ста лет, и у последней черты он не забудет тебе пощечины, Кон. Ты нажил себе смертельного врага.
— Он ее заслужил.
— Согласен. — Он помолчал, а затем спросил: — Правда, что ты служил у Шеридана?
— Конечно… Ребята знают. Ран Прист сражался за федералов. Но для нас война кончилась.
Когда затих грохот копыт отгоняемого стада, мы собрались вокруг костра. У нас оставалась одна смена лошадей, да два фургона Кэйт — медицинский и продуктовый.
— Последуем совету Хардемана, — решила Кэйт. — Переберемся вон на тот холм. Чуть пониже есть небольшая ложбина, там и заночуем.
— Вернусь-ка я в город, — разозлился Рул Карсон, — и отстрелю задницу этим молокососам!
— Успокойся, — спокойно остановила его Кэйт. — У нас и без того проблем — хоть отбавляй. Я не хочу захламлять фургоны пустыми седоками на пути в Техас.
— Меня там никто не ждет, — огрызнулся Рул.
— А твоя постель на ранчо «Тамблинг Б», Рул? — улыбнулась миссис Ланди, и дружный гогот раздался со всех сторон. Карсон и в самом деле любил поспать.
Краснокожий Майк взял ружье и удалился от костра на ночное дежурство. Тод Муллой и Дельгадо отправились к лошадям, стреножили их на ночь и поставили в тени холма, которая делала их темные силуэты неразличимыми со стороны города. Затем, очень медленно, увели сменных лошадей.
