сообразив это, Инчу-Чуна и Виннету на виду у всех взяли меня за руки, и Инчу-Чуна громко, чтобы все услышали, сказал:
– Пусть мои братья и сестры выслушают меня! Наш брат шаман умеет заглядывать в будущее, и то, что он предвидит, часто сбывается. Но мы не раз убеждались, что он тоже ошибался. Обещал во время засухи дождь, но его до сих пор не было. А перед последним походом против команчей сулил нам большие трофеи, а мы получили лишь несколько старых кляч и три старых ружья. Он советовал нам прошлым летом идти к реке Туга, где пасутся стада бизонов, и мы последовали его совету, но добыли так мало мяса, что зимой чуть не умерли с голоду. Я могу вспомнить и много других случаев. Шаман стареет, и его зрение порой не так остро. Может, он и сейчас ошибается, когда говорит о нашем молодом белом брате. Я предаю его слова забвению. И призываю сестер и братьев моих поступить точно так же. Посмотрим, сбудутся ли они.
И тут вдруг опять вмешался Сэм:
– Не будем ждать и не надо ждать, потому что есть способ сразу проверить, правду ли сказал шаман.
– О чем говорит мне мой бледнолицый брат? – удивился вождь.
– Сейчас скажу. Не только у краснокожих есть шаманы, умеющие видеть будущее. Самый великий из бледнолицых шаманов – это Сэм Хокенс!
– Уфф, уфф! – удивились апачи.
– Не удивляйтесь! Вы считали меня самым обыкновенным вестменом, и все потому, что вы меня плохо знаете. Но я вам не какой-нибудь первый встречный бродяга! Пусть воины возьмут томагавки и выкопают в земле узкую и глубокую яму.
– Мой брат хочет заглянуть внутрь земли? – спросил Инчу-Чуна.
– Да, потому что будущее сокрыто или в чреве земли, или наверху, в звездах. Сейчас, ясным днем, звезд не видно, поэтому я обращаюсь к земле, – вполне логично пояснил Сэм.
Несколько апачей бросились копать томагавками яму.
– Кончайте валять дурака, Сэм, – шепнул я. – Если краснокожие поймут, что вы водите их за нос, дело может принять совсем нежелательный оборот!
– Да вы что? Я вполне серьезен. Что можно шаману, позволительно и мне, если не ошибаюсь, уважаемый сэр. Я знаю, что делаю. Отойдите и не мешайте мне. Если мы ничего не предпримем, то воины, которые пойдут с нами, сбегут от нас.
– Вы, конечно, правы, но только не ломайте комедию!
– Никаких комедий! Не волнуйтесь!
Зная Сэма, мне стало как-то не по себе. Надо было остановить его, но Хокенс уже направился к индейцам, чтобы показать, какой глубины должна быть яма.
Когда та была готова, он приказал воинам вернуться на свои места, а сам снял кожаную куртку, застегнул ее на все пуговицы и поставил над ямой так, чтобы она сыграла роль трубы. Сделав трагическое лицо, Хокенс сказал:
– Пусть мужчины, женщины и дети апачей внимательно смотрят за тем, что я, бледнолицый кудесник, буду делать, и удивление охватит их! От моих волшебных заклинаний разверзнутся недра земли, и я увижу то, что нас ждет в ближайшем будущем.
Отойдя на несколько метров от ямы, он медленно и торжественно стал описывать вокруг нее круги, повторяя, к моему величайшему удивлению, таблицу умножения, причем так быстро, да таким гнусавым голосом и с такими ошибками, что не только индейцы, но даже мы почти не разбирали слов. Дойдя до умножения на девять, он ускорил шаг и для разнообразия принялся быстро подскакивать вокруг куртки, громко завывая и размахивая руками. Набегавшись и накричавшись до хрипоты, он подошел к куртке, несколько раз низко ей поклонился и на удивление всем засунул голову в горловину, чтобы заглянуть внутрь ямы.
Мне казалось, что это уж слишком, но, оглядевшись, понял, что краснокожие весьма серьезно воспринимают этот спектакль. Лица обоих вождей по-прежнему выражали спокойствие, хотя, несомненно, они догадывались, что Сэм ломает комедию.
Старый хитрец продержал голову внутри куртки около пяти минут, при этом размахивал руками, словно видел перед собой страшные и необыкновенные картины. Наконец с важным видом он поднял голову, расстегнул куртку, надел ее вновь на себя и обратился к собравшимся:
– А теперь пусть мои краснокожие братья зароют яму, потому что, пока земля открыта, я не могу говорить.
Когда все было сделано, Хокенс глубоко и облегченно вздохнул, как сильно уставший человек, и начал говорить:
– Будущее совсем другое. Оно не такое, каким его увидел ваш краснокожий брат шаман. Я узнал, что произойдет в ближайшие недели, но всего открыть не могу. Могу лишь кое-что объяснить. Я видел ружья и слышал выстрелы. Тот, кто сделает последний выстрел, останется жив. Могу заверить, что последним выстрелит «медведебой» Шеттерхэнда! И он победит! Несчастье грозит моим краснокожим друзьям, и только рядом с Шеттерхэндом они будут в безопасности. А если сделают так, как говорил ваш шаман, то погибнут все. Я все сказал! Хуг!
Пророчества Хокенса действительно произвели ожидаемое впечатление, по крайней мере в данный момент. Доверчивые апачи ему явно поверили, однако с опаской поглядывали в сторону фургона, ожидая появления шамана. Но тот так и не появился. Для индейцев это было знаком, что он признал себя побежденным. Тут Сэм подошел ко мне и, сверкнув глазками, спросил:
– Ну что, сэр, как у меня получилось?
– Как у самого настоящего шарлатана!
– Значит, все в порядке? Или нет?
– Мне кажется, вы своего достигли.
– Именно! Шаман посрамлен, даже носа не показывает.
Виннету спокойно и многозначительно взглянул на нас. Его отец все же не выдержал, подошел и обратился к Сэму:
– Мой белый брат очень мудр, у него есть куртка пророчеств, и он лишил слова шамана силы. Слава о его куртке пройдет от одной Большой Воды до другой. Но Сэм Хокенс со своим предсказанием зашел слишком далеко.
– Что? – по-настоящему удивился старик.
– Достаточно было упомянуть, что Олд Шеттерхэнд не принесет несчастья. Зачем Сэм Хокенс добавил, что нас подстерегает смерть?
– Я в самом деле видел ее в яме.
В этот момент Инчу-Чуна остановил его:
– Вождь апачей знает, как обстоит дело. И не стоило говорить о смерти, вселяя страх в души наших людей.
– Но воины апачей смелые и бесстрашные люди!
– Да. И мы докажем это, даже если на наш мирный отряд нападут враги. Пора ехать!
Привели лошадей, многие из которых исполняли роль вьючных животных, часть которых везла на себе наши геодезические инструменты, другая – провизию и все необходимое в дальней дороге.
У индейцев существует свой обычай провожать отправляющихся в поход: жители деревни некоторое время просто бегут за ними. На этот раз Инчу-Чуна отменил проводы. Тридцать краснокожих воинов простились с остальными заранее, ибо звание воина не позволяло сделать это при всех.
И только один из нас прощался во всеуслышание. Им был Сэм Хокенс, заметивший среди женщин Клиуну-Аи. Сидя верхом на мулице, он приблизился к Полной Луне и
