Ознакомительная версия.
Ф. Мюльбах
Шестая жена короля Генриха VIII
Шестнадцатый век в истории Европы всегда будет считаться одним из самых ярких и характерных. В пору мрачного миросозерцания средневековых схоластов, рядом с людьми, проповедовавшими умервщление плоти, в передовой части образованных людей, главным образом в Италии, под влиянием изучения древних классиков зародилось новое движение, которое захватило вскоре всю Европу. Это движение, известное под именем эпохи Возрождения, перевернуло и коренным образом изменило миросозерцание народов, уничтожило старые идеалы, выдвинуло новые запросы, породило новых проповедников, которые, ввиду испорченности и развращенности духовенства, восстали против догматов католической церкви и непогрешимости папы.
Прежде всего это новое духовное движение из Италии перекинулось во Францию. Французские войска три раза спускались с высот Альп в долины Италии и, пораженные высокой культурой, великими произведениями искусств и наук, каждый раз частицу этой культуры, этой утонченной образованности уносили с собой, пока после битвы при Павии, где погиб весь цвет французского рыцарства, а сам король Франциск был взят в плен, эти набеги на Италию не прекратились.
В Англию идеи Возрождения стали проникать несколько позже и своего полного расцвета достигли только в эпоху царствования Елизаветы, в конце же царствования Генриха VIII, т.е. в середине XVI века, когда развертывается действие нашего романа, в государстве зародилась религиозная смута, главным виновником которой был сам Генрих VIII.
В юности Генрих, как младший сын Генриха VII, готовился посвятить себя духовной карьере и получил тщательное, разностороннее образование. Но после смерти своего брата Артуpa он занял престол и женился на Екатерине Арагонской, дочери испанского короля Фердинанда.
Отличаясь необузданной чувственностью и распущенностью, Генрих VIII решил развестись с Екатериной, чтобы жениться на Анне Болейн. Анна, дочь графа Томаса Болейна, долгое время жила во Франции и, вернувшись шестнадцати лет в Лондон, покорила сердце короля. Когда папа на просьбу Генриха о разводе ответил отказом, король апеллировал к университетам, затем созвал парламент, который главным образом стал заниматься всяческими притеснениями духовенства, урезывая его права. В 1533 году Генрих VIII женился на Анне, а суд епископов в Кентербери объявил брак короля с Екатериной Арагонской недействительным. Тогда же «Актом о верховенстве» власть папы в Англии была уничтожена, а Генрих был объявлен верховным главою английской церкви. Этот разрыв явился первым шагом к реформации в Англии. В народе уже давно появились проповедники реформации, приобретавшие все более и более последователей нового учения. Но сам Генрих VIII, отрекшись от Рима, все же не переходил на сторону реформации и своей нерешительностью породил раздоры не только в народе, но и при дворе, где образовались две враждебные партии — протестантская и консервативная. Во главе католиков стояли герцог Норфольк и Гардинер, епископ винчестерский, а вождями протестантской партии были епископ кентерберийский Кранмер и граф Гертфорд, дядя юного Эдуарда. Между этими партиями все время шла ожесточенная борьба за преимущество влиять на короля. Соответственно тому, чья партия побеждала, королем издавались приказы и акты то в пользу протестантов, то в пользу католиков. Борьба длилась все время царствования Генриха VIII и кончилась победою протестантов, но уже после вступления на престол королевы Елизаветы. Наш роман захватывает время наибольшего разгара этой борьбы и рассказывает историю шестого брака Генриха VIII, причем пред читателями проходит в одной из глав история всех предшествующих браков этого крайнего женолюбца, который вполне справедливо может быть назван легендарным именем «Синяя борода».
Это было в 1543 году. Английский король Генрих VIII снова стал самым счастливым, самым достойным зависти человеком во всем королевстве, так как сегодня он снова женился, а Екатерина Парр, молодая вдова барона Лэтимера, имела опасное счастье быть избранной шестой женой короля.
Разумеется, для вдовы незначительного барона было большой честью и громадной гордостью счастье стать законной супругой английского короля и возложить на свою главу королевскую корону. Тем не менее сердце Екатерины Парр сжимала какая-то смутная тревога, ее щеки были бледны и холодны, а сурово стиснутые губы едва-едва смогли разжаться пред алтарем, чтобы вымолвить налагающее брачные цепи «да».
Наконец священная церемония окончилась, и обе высшие духовные особы — Гардинер, епископ винчестерский, и Кранмер, епископ кентерберийский, повели, как того требовал придворный этикет, новобрачных в их покои, чтобы еще раз благословить их и помолиться вместе с ними до того, как начнется официальное празднование.
Как ни была бледна и взволнованна Екатерина, она все-таки проделала все необходимые церемонии с истинно королевской осанкой и достоинстом, и, когда она твердым шагом и с гордо поднятой головой шествовала между обоими епископами через роскошно убранные комнаты, никто не мог бы заподозрить, какие мрачные предчувствия трепетали в ее душе.
Вместе со своими спутниками и в сопровождении своей новой свиты она прошла через роскошные приемные комнаты и вступила во внутренние покои. Здесь, следуя этикету того времени, Екатерина должна была отпустить придворную свиту, так как в личные комнаты королевы могли проследовать только оба епископа и фрейлины. Но и оба епископа не смели пройти далее приемной королевы. Король подписал весь церемониал сегодняшнего дня, и тот, кто хотя бы на йоту осмелился отступить от его предписаний, был бы объявлен государственным преступником и поплатился бы за это, может быть, даже и жизнью.
Поэтому Екатерина с усталой улыбкой обратилась к обоим епископам и попросила их обождать здесь, пока она не позовет их. Затем она кивнула своим фрейлинам и проследовала в их сопровождении в уборную.
Епископы остались наедине в приемной, и казалось, что это было одинаково неприятно им обоим, так как лбы их покрылись густой сетью недовольных морщин; словно по взаимному уговору, они разошлись в противоположные углы комнаты.
Наступила продолжительная пауза. Не слышно было ни единого звука, кроме тиканья больших дорогих часов, стоявших на камине, да еще с улицы время от времени доносились отдаленные возгласы восторженных толп, шумящими потоками стекавшихся со всех сторон к дворцу.
Гардинер подошел к окну и с какой-то странной, мрачной улыбкой посматривал на облака, которые с бешеной скоростью мчались по небу, гонимые бурным ветром.
Ознакомительная версия.
