Ознакомительная версия.
Торгрим протянул Харальду второй конец веревки.
— Возьми и продень этот конец через самое ближнее к носу отверстие для весла! — велел он.
Харальд кивнул, стал пробираться к носу по колено в воде, потом продел веревку через отверстие для весла снаружи внутрь. Он туго натянул ее, потом повернулся, чтобы проследить за тем, как спускается Старри. Харальд сможет
ослаблять натяжение веревки, пока Старри будет относить волной к корме, до тех пор пока он не окажется рядом с местом, где находится пробоина. Торгриму не пришлось объяснять сыну свой замысел, в свои шестнадцать лет тот уже был достаточно опытным моряком, чтобы знать, что делать.
Кто-то из моряков взялся за концы веревок, привязанных к углам парусины, и просунул их под носом корабля, а потом спустил их по правому борту. Другие взялись за веревки, чтобы закинуть их за левый борт. Старри дернул за обвязанную вокруг груди веревку — Торгрим улыбнулся, схватил парусину и швырнул за борт.
Торгрим взглянул на нос корабля — веревка в руках Харальда натянулась. Он посмотрел за борт. В темноте он сумел только разглядеть барахтающегося в воде Старри — набегающая вода трепала его, как тряпку, в кильватере корабля. Но тут его сильные цепкие руки и ноги нащупали борт, он нашел опору, и его голова показалась над волнами, вздымающимися вдоль всего судна.
— Трави помалу, все! — закричал Торгрим и махнул рукой.
Харальд стал травить веревку, которой страховал Старри, а те, кто держал веревки, крепко привязанные к парусине, принялись отпускать свои, и сантиметр за сантиметром парусина и Старри начали продвигаться к корме, где дрейфующее дерево пробило доски обшивки. Торгрим, наблюдавший за процессом с палубы, налетел на отступающего Годи, посторонился и поспешил на корму.
Старри был в пяти футах от треснувших планок, когда Торгрим указал на пробоину и закричал:
— Здесь! Старри, ты слышишь?
Старри стряхнул воду, заливающую его лицо, волосы, всклокоченную бороду, и поднял голову.
— Там! — в очередной раз закричал Торгрим. Старри поднял руку, и Торгрим решил, что этим жестом он показывает, что услышал его. — Осторожно! Если надавить на пробитые доски, они встанут на место! — орал он как можно громче, хотя сразу осип.
Старри еще раз кивнул, и вновь Торгрим всей душой понадеялся, что Старри все услышал и понял.
Стоящий на носу Харальд понемногу травил веревку, фут за футом Старри медленно относило к корме, и вдоль корпуса корабля он тащил за собой парусину. Ногой он нащупал пробитые доски, когда пытался укрепиться на борту. Доска изогнулась, вода хлынула сквозь пробоину холодным гейзером, и не успел Торгрим предупредить Старри, как тот отдернул ногу. Он раскинул руки и ноги по обе стороны доски. Харальд отпустил веревку, и похожий на краба Старри навис над пробитой обшивкой. Он потянул парусину; те, кто держался за веревки на ее углах, тоже понемногу стали травить, и постепенно промасленное льняное полотно натянулось над поврежденной обшивкой. Торгрим заметил, что теперь вода прибывает на борт корабля уже не так быстро.
Торгрим перегнулся за борт. Старри сейчас находился над пробоиной, растягивал парусину, расправлял края там, где они загнулись. Парусина оказалась именно там, где следовало, прямо над пробитыми планками, принимая на себе натиск бушующего моря, устраняя течь.
— Отлично! Отлично! — прокричал Торгрим Старри, Харальду и остальным, натягивавшим веревки на концах парусины. — Крепите концы, привяжите веревки покрепче! Втаскивайте Старри на борт!
Моряки потянулись через левый борт и ухватились за веревку из китовой шкуры, которой страховали Старри. Они потащили его на борт, отступая на корму, рывками дергая за веревку поверх ряда щитов. Торгрим схватил щиты, укрепленные над тем местом, где висел вдоль борта Старри, сорвал их и бросил на палубу. Он низко перегнулся за борт. Пока моряки из команды поднимали Старри из морской пучины, Ночной Волк протянул ему руку, и Старри почти ухватился за нее. И тут веревка на его груди лопнула.
Все произошло так быстро, а ночь была такой непроглядной, и вода так бурлила, что Торгрим даже не сразу понял, что случилось. Секунду назад их со Старри разделяло всего несколько сантиметров, длинная рука Старри тянулась из темной воды, и вдруг Старри исчез.
— Старри! — заорал Торгрим, когда случившееся, словно молния, поразило его.
Он оттолкнулся от борта и бросился на корму, перепрыгивая через походные сундуки. И тут же понял, что все бесполезно: они не смогут развернуть корабль в такой шторм, даже если попытаются, — тогда погибнут все. Умеет ли Старри плавать? Торгрим понял, что не знает. Но даже самый опытный пловец продержится не больше минуты-двух, пока его не накроет увенчанной гребнем волной.
Он, не сводя глаз с поверхности воды, двигался вдоль ряда щитов на балке, там, где ширстрек начинал переходить в палубу. Но было не видно ни зги. На верхней части судна что-то виднелось, какая-то неровность на гладкой дубовой поверхности, и уже приблизившись, он разглядел, что это рука — рука, вцепившаяся в борт судна, а тело находилось под водой.
Торгрим схватился за эту руку, крепко сжал запястье. Он решил, что это рука Старри, но когда его пальцы ее коснулись, понял, что ошибся. Предплечье было слишком толстым, и, рывком потянув его на себя, Ночной Волк осознал, что не сможет сам поднять на корабль того, кто находился за бортом.
И тут же рядом с ним оказались другие моряки. Команда «Скитальца» столпилась у борта: каждый, кто мог добраться, пытался ухватиться за эту руку. Вместе они потянули, с усилием рванули, и в темноте из-за корпуса суда появился отплевывающийся и задыхающийся Годи. Команда потянула еще раз. Торгрим поверить не мог, каким тяжелым оказался этот моряк. Еще рывок, и Годи по пояс поднялся над волнами. Выяснилось, что второй рукой он намертво вцепился в запястье Старри Бессмертного, который тоже отплевывался, ловил ртом воздух и моргал, пытаясь избавиться от залившей глаза воды.
— Тянем! Раз! Два!
Моряки снова приложили усилие, Годи и Старри еще выше поднялись над водой, и все больше рук хватало их за конечности и одежду. Наконец викингов втянули на борт, бросив их на палубу, словно попавшихся на крючок рыб. Спасенные жадно хватали ртами воздух, кашляли и отплевывались.
Торгрим опустился рядом с Годи, положил руку ему на плечо.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Увидел, как порвалась веревка. Попытался перехватить его, когда он пролетал мимо.
Торгрим кивнул. «Какая смелость! Черт пробери, какая невероятная смелость!» — подумал он, но вслух произносить не стал, чтобы не смущать Годи.
— Молодец, Годи! — сдержанно похвалил его Торгрим. Этого хватит.
«Скиталец» продолжал нырять в темноте, шторм нарастал, ветер свирепствовал так, что сдувал гребни волн, наполняя воздух косыми водяными струями. Натянутая на пробоину парусина вроде бы держалась, вода уже прибывала не так быстро, но это было ненадежным и временным решением проблемы. Изнутри на месте пробоины Торгрим и его моряки аккуратно придвинули щиты к треснувшим планкам и закрепили их короткими досками. Бейти-асом они прижали доски и щиты, чтобы подпереть всю конструкцию.
Когда судно шло под парусом, бейти-ас закрепляли впереди над бортом, к нему крепили галсовый угол паруса. Но парус им пока ставить не придется, а сейчас не было ничего важнее, чем заткнуть поплотнее брешь в пробитых досках, поэтому рангоут решили использовать не по прямому назначению.
Торгрим расправил плечи и вытер капли дождя и брызги с глаз. Где-то за тяжелыми тучами светила луна, но сейчас единственным источником света были редкие вспышки молнии. Когда вспыхивала молния, Торгрим спешил воспользоваться случаем и осмотреть результаты наспех проведенного ремонта, разглядеть, как ведет себя на воде корабль. И защитная парусина, и наваленные на пробоину щиты и доски, казалось, в некоторой степени восстановили целостность обшивки. Агнарр поймал ритм моря и умело лавировал в волнах, поворачивая румпель, когда судно взлетало на гребень, потом назад, когда оно опускалось в низину. В результате на борт попадало меньше воды, и те, кто ее вычерпывал, могли с этим справиться.
Это напоминало паузу в сражении, момент, когда обе стороны достигли негласного перемирия, чтобы передохнуть: короткая передышка перед смертельной опасностью. Торгрим не знал, сколько еще она продлится. Случай с бревном напомнил ему — как будто ему вообще нужно было о чем-то напоминать, — что на море обстоятельства могут измениться в мгновение ока.
Но, по крайней мере, на какое-то время они оказались в безопасности, если она вообще существовала. Торгрим повернулся, зашагал на корму и только тогда понял, как устал. Он остановился рядом с Агнарром, который обеими руками держал румпель горизонтально.
Ознакомительная версия.
