Глаза Марка подозрительно сузились, когда информатор остановился перед ними, его лица почти не было видно в тени под капюшоном.
- Ты?
Арминий вздрогнул, когда понял, кто этот человек сенатора, с рычанием спрыгнул со скамейки, оказался лицом к лицу со Скавром.
- Ты гость в доме этого человека, Арминий, и по-прежнему мой подчиненный! Так, что уважай гостеприимство!
Мужчина в капюшоне тихо рассмеялся.
- Вы, оказывается, порядочный человек, трибун Скавр. Похоже, доверие сенатора к вашему пониманию римских манер было оправдано ...
Голос был безошибочно узнаваем в его ленивом протяжном произношении, и Марк был потрясен, обнаружив, что его мысли вернулись к лесной поляне два года назад, после победы над грозным племенем вениконов. Он недоверчиво посмотрел на информатора, когда тот протянул руку и откинул капюшон, открывая лицо, которое Марк никогда не ожидал увидеть снова.
- Итак, центурион, вы сегодня Трибул Корв или Валерий Аквила?
Молодой центурион выплюнул его имя сквозь оскаленные зубы и закипел внутри при виде этого человека.
- Эксцингус!
- Давайте прежде проясним одну вещь, ладно?
Гладиатор крепко прижал палец к груди Брута, толкнув его так сильно, что тот нахмурился.
- Убери от меня свою гребаную руку! И, вообще, веди себя осторожней, ты, что не знаешь с кем разговариваешь ...
- Прекрасно знаю. - Мортиферум наклонился ближе к Бруту, его голос был таким низким, что его слова были едва слышны, а в то же время преторианец взял сенатора под руку и увел его прочь, пока они не оказались за пределами слышимости. - Ты думаешь если твои головорезы напугали нескольких лавочников и сутенеров, они справятся со мной, да я пройду как горячая кочерга через масло через вас всех вместе взятых. - Он снова ткнул лидера банды в грудь так, что тело того дергалось от силы его жеста. - Давай, испытай меня и узнай, сколько из твоих людей готовы противостоять мне и моим болельщикам. Жители этого города молятся на меня и моего брата, и я считаю, что они разорвут любого на куски только за то, что кто-то поднимет на нас не только клинок, но и просто руку.. Конечно, я могу ошибаться, но как хочешь, так и считай,. Вы двое, идите сюда!
Центурион стражников подошел к ним, сенатор медленно последовал за ним, и гладиатор оглядел всех троих.
- Меня лишили моей доле за туночьночи, потому что вы трое не могли сдержать свои липкие пальцы при себе, разве не так, Дорсо?
Он указал пальцем на преторианца, который спокойно ответил на его взгляд.
- Ты, почти, не участвовал в деле, но даже ты получил свою долю. Ты и те двое гвардейцев, которые ходят за тобой повсюду, вы ведь унесли столько антиквариата от Перенниса, что с лихвой можно было выручить все наши отработанные деньги , если его продать.
Офицер кивнул.
- Да, это так.
Обвиняющий палец повернулся к сенатору, который надулся в ответ с выражением высокомерного равнодушия.
- А ты, Пилиний. Я насчитал тридцать или больше рабов, увезенных твоими людьми, не говоря уже о жене и детях префекта. Меня не волнует, в какие извращенные игры ты с ними будешь играть, но за них ь можно было получить много золота. Фактически, даже больше, чем вся твоя доля.
Патриций пожал плечами.
- Я думаю, ты понимаешь, что здесь главным принципом является преимущество, друг мой.
Гладиатор злобно ухмыльнулся, протянул руку и взял в пригоршню тогу сенатора, чтобы притянуть его к себе.
- И я думаю, ты вскоре обнаружшь, что главным принципом на самом деле является острый железный нож, если ты не будешь осторожен, сенатор. Подумай об этом .
Он оттолкнул от себя внезапно побледневшего Пилиния с гримасой отвращения, повернувшись назад, чтобы ткнуть пальцем в лицо Бруту.
- А, ты, дурак, самый тупой ублюдок из вашей троицы. Только ты мог взять самое простое задание, которое нам поручили, и превратить его в массовое ограбление!
- Что?
Гладиатор ткнул его еще сильнее, оглядывая троих со злым рычанием.
- Вы думаете, что я идиот только потому, что предпочитаю жить в камере лудуса, вместо того, чтобы выкупить свой контракт и потратить деньги на большой дом и дюжину рабов? Да, я самый умный из всех вас, придурки, потому что я не высовываюсь и не привлекаю к себе внимания, что вам, возможно, не мешало бы учесть. Тебе ... Он ткнул пальцем гвардейца. - С твоей коллекцией антиквариата, спрятанной в твоем музее, о котором никто не должен знать. И, тебе, ...- Он повернулся к сенатору. - Истребителю семей знати ради забавы банды извращенцев вельможного класса! И тебе! - Он снова набросился на главаря городской банды с таким свирепым выражением лица, что тот не смог удержаться и отпрянул. – Ты , тупой ублюдок, прокрался обратно, как только мы все ушли, и подкупил охранников, которые были приставлены охранять дом Переннисов, чтобы они смотрели в другую сторону. С каких это пор ты заинтересовался искусством?
Он оглядел их с отвращением.
- В общем, я предлагаю вам, господа, порыться в своих кошельках и найти мою долю, или вы все пожалеете об этом. Разбирайтесь с этим как хотите, но чтобы золото было у меня до завтрашнего вечера, иначе вам не поздоровится. Мне кажется, вы предпочтете, чтобы ваши жизни оставались такими же скучными.
Он повернулся и вышел прочь, оставив всех троих в недоумении смотреть друг на друга.
Информатор улыбнулся и поклонился, поприветствовав их рукой.
- Тиберий Варий Эксцингус, чтобы напомнить вам мое полное имя. Да, я бывший центурион в этом вдохновенном отряде шпионов, шантажистов и убийц, который маскируется под клиента на довольствие сенатора - и теперь, учитывая мою довольно резкую и решительную вынужденную отставку с моей бывшей службы в результате провала операции по привлечению вас, центурион, к ответственности - обыкновенный осведомитель. Забавно, как все обернулось, не правда ли?
Скавр некоторое время смотрел на него, прежде чем повернуться к хозяину с вежливым сомнением
- Я не уверен, что вы вполне понимаете, насколько опасен этот человек, сенатор. В последний раз, когда мы пересекались с ним, он был в компании преторианского центуриона, жестокого убийцы, и они выслеживали моего центуриона по приказу префекта Перенниса. Они похитили его жену, чтобы использовать ее как приманку, для него, и отвлечь внимание, чтобы незаметно убить Марка Корва. Этот человек, Эксцингус, угрожал моей семье, живущей здесь, в Риме, и если бы он не сбежал в суматохе завязавшейся схватки, кто-нибудь из нас, обязательно, вонзил бы меч ему в живот и оставил его истекать в луже собственной крови.
