Агесилай швырнул зайца к ногам Лисандра и пошел дальше.
— Мы потеряли много времени, — сказал сопровождающий. — Идем!
— Ты ни на что не годишься, — заключил Демаратос. — Мы бы умерли, если бы съели этого зайца.
Он двинулся вслед за Агесилаем.
Лисандр взглянул на зайца и почувствовал, что ему еще больше хочется есть.
— У меня болит живот, — пожаловался Демаратос. Они вышли из сосновой рощицы на каменистый склон, поросший низким кустарником.
— Наверно, это от ягод, — предположил Лисандр. — Они еще не созрели.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Демаратос, бросив на него взгляд полный ненависти.
— Спелые ягоды срываются легко, — объяснил Лисандр. — А ты рвал их с силой.
— Можно укрыться вон там, — объявил Агесилай, указывая на впадину у склона горы. — Хищники там до нас не доберутся.
Лисандр взглянул на место, о котором говорил спартанец. Из земли поднималась огромная скала, нависая над небольшой ровной опушкой. От нее их отделял опасный склон, покрытый гравием.
— Если удастся пробраться туда, — говорил Агесилай, — можно будет развести костер. Иначе придется идти дальше.
Лисандр уже сделал выбор. Он был уверен, что не сумеет выдержать еще одну ночь на холоде.
— Лисандр пойдет первым, — приказал Агесилай. — Он проверит, насколько прочен гравий.
— Он не осмелится, — хмыкнул Демаратос.
Лисандр пошел вперед.
«Докажу им, что я не трус», — подумал он.
Юноша ступил на склон и вытянул руку, удерживая равновесие, но поскользнулся. Вниз сорвалась лавина гравия. У Лисандра замерло сердце, когда он увидел, как песок и камушки исчезают в никуда.
Он через силу сделал еще шаг. Новый поток гравия зашуршал по отвесному склону, исчез за выступом скалы и взмыл в воздух в свободном падении. Лисандр подумал, что еще немного и он тоже отправится на встречу со смертью.
Его лоб покрылся испариной. Необходимо было собрать всю волю, чтобы не поддаться страху, который зарождался где-то в глубине души. Лисандр заставил себя сделать еще один шаг, затем еще один. Постепенно надежда вытеснила страх. Он справился!
Добравшись до твердой земли, юноша издал радостный крик.
— У меня получилось! — крикнул он Демаратосу и Агесилаю.
Настала очередь Демаратоса.
Лисандр видел, что тот побледнел, вытянув вперед дрожащие руки, чтобы сохранить равновесие. Демаратос продвигался боком, точно краб, лицом к склону, чтобы ухватиться за него, если вдруг поскользнется.
Встав обеими ногами на твердую почву, он повернулся к Лисандру и закрыл лицо рукой, прикрывая дергающийся глаз.
— Ты шел целую вечность, — ухмыльнулся спартанец. — Не знаю, к чему было устраивать весь этот спектакль.
Лисандр промолчал. Какой смысл говорить? Он смотрел на дергавшийся глаз Демаратоса. Тот отвернулся, тихо ругаясь про себя.
Агесилай перебежал на другую сторону, разметая гравий. Тот каскадами устремился вниз. Их сопровождающий продемонстрировал храбрость и умение. Лицо Лисандра покраснело от стыда. Агесилай показал им, какое это в сущности, пустяковое дело.
— Вы оба, собирайте дрова для костра, — приказал Агесилай. — А я найду камни для очага.
Он даже не запыхался.
Демаратос упал на колени, держась за живот.
— Я не могу, — простонал он. — У меня колики. — Он поднял тунику, и Лисандр увидел, что кожа на животе Демаратоса натянулась точно на барабане. На его лбу выступила испарина.
— Ты дурак, — выругался Агесилай. — Как можно есть неспелые ягоды? Неужели ты был так голоден?
— Помогите мне, — Демаратос снова простонал.
Лисандр вдали заметил сосновую рощицу. А вдруг там растет мята? Она облегчит страдания Демаратоса. Он встал и бросился вниз по склону.
— Куда это ты? — крикнул Агесилай.
— Может, я найду то, что ему поможет. Если мы хотим уцелеть, нельзя болеть.
Лисандр быстро спускался по склону. Взглянув на равнины, он увидел три из пяти городков Спарты, от которых тропы вели к окружавшим их полям. В самом центре расположился акрополь, низкий холм, на котором возвышался храм богини Афины[2] и дом Совета старейшин.
Лисандр добрался до сосновой рощицы. Почувствовав запах мяты, он нашел ее под деревьями и принялся собирать ярко-зеленые листья. Из-за разреженного горного воздуха ему стало трудно дышать. Он решил посидеть среди сосновых шишек.
Пронзительный крик заставил его поднять голову. Высоко над деревьями кружил орел. Пока птица величественно парила среди потоков воздуха, Лисандр разглядывал расположенные веером перья на кончиках ее крыльев.
«Высматривает добычу», — подумал юноша. Тут он вспомнил о подарке Кассандры — мясе, лежавшем в мешке.
Лисандр достал мешочек, развязал его и вытащил хрустящую полоску сушеной свинины. Едва он поднес драгоценное мясо к губам, как почувствовал, что рот наполнился слюной.
За его спиной раздался треск.
Лисандра придавили к земле. Кто-то схватил его за руку и скрутил ее за его спиной. Плечо пронзила жгучая боль. Потом ему вцепились в волосы и дернули голову назад.
— Мне показалось, что тебя нет слишком долго, — прошипел ему на ухо Агесилай. — Ты заблудился?
— Отпустите, — Лисандр попытался освободиться, но Агесилай держал его крепко. Он придавил Лисандра к земле и схватил мешочек с мясом. Веточки мяты рассыпались, и Лисандр вдавил их лицом в землю.
Агесилай отпустил юношу и открыл кулек, глаза его злобно сверкнули.
— Похоже, ты кое-что скрыл от нас, правда? Ты думал, что я ничего не узнаю? — ухмыльнулся спартанец.
— Это мое, — заявил Лисандр.
— Ошибаешься. Это наше, — ответил Агесилай. — Я заметил его, когда Диокл просил меня проверить твой мешок.
— Почему вы не сказали об этом Диоклу? — спросил Лисандр.
— Если бы я не промолчал, у нас бы вообще ничего не было. Ты забыл о спартанской традиции — обманывать хорошо, пока тебя не поймают.
Агесилай подобрал с земли горсть листьев мяты.
— Открой рот, — приказал он, схватил Лисандра за руку, вывернул ее и ногой сильно ударил его по почкам. — Полукровка, делай так, как тебе говорят!
Лисандр дышал с трудом, от боли на его глазах выступили слезы. Ему вот-вот сломают руку. Он открыл рот, собираясь закричать.
Агесилай засунул Лисандру в рот растоптанные листья мяты:
— А теперь жуй!
После такого унижения юноша всей душой возненавидел спартанца.
Он через силу жевал листья, песок и грязь скрипели у него на зубах.
«Я ненавижу тебя!» — Лисандр мысленно проклял Агесилая.
