– По-моему, на дороге кого-то убивают! – сообщил своему господину Коголен.
«Нет, сегодня мне явно не дадут поспать, – обреченно подумал Капестан. – Наверное, такова воля небес. Этой ночью мне нельзя нежиться в постели!»
Он встал, зажег фонарь, вышел на улицу и, убедившись, что все спокойно, вернулся обратно.
– Ну как, господин шевалье, вы видели кучи трупов? – заикаясь спросил Коголен.
– Дурак! – ответил шевалье. – О, я, кажется, вижу кое-что другое! Вы, господин оруженосец, имели наглость положить на мой стол этот паршивый клочок бумаги, который обошелся мне в пять пистолей! Убирайся отсюда, болван! И если ты вздумаешь еще раз явиться ко мне, когда тебя не звали, я насажу тебя на вертел!
И Капестан снова заснул.
На рассвете он пробудился и привел себя в порядок. Шевалье находился в прекрасном расположении духа. Весело улыбаясь, юноша кликнул своего оруженосца. Коголен, видя, что у хозяина хорошее настроение, умоляюще сложил руки и храбро промолвил:
– Господин шевалье, может быть, еще не слишком поздно?
– Слишком поздно? – переспросил удивленный Капестан. – Объясни, о чем это ты толкуешь?
– А вы не насадите меня на вертел? – осведомился преданный слуга.
– Нет, слово Капестана! – рассмеялся молодой человек.
– Хорошо! – облегченно вздохнул Коголен. – Прочитайте ее один раз, всего лишь один разочек, ну пожалуйста! – заныл он.
– Что прочитать, болван? – изумился шевалье.
– Молитву! – вскричал оруженосец. – Молитву Меркурию[20]! Молитву, которая должна принести вам сказочное богатство! Так мне обещал колдун!
И шевалье наконец сжалился над бедным Коголеном. Юноша взял скомканный кусок пергамента, разгладил его, сломал печать, развернул и лукаво произнес:
– Внимание! Сейчас с неба посыплются золотые монеты! Готовь карманы! Я читаю.
И взглядом шевалье заскользил по строчкам.
Через несколько секунд взволнованный Коголен увидел, что руки его хозяина задрожали. Капестан дочитал до конца. И тогда он воскликнул:
– О Боже!
Отшвырнув Коголена с дороги, шевалье вихрем слетел с лестницы и кинулся к конюшне. Капестан не стал терять времени на то, чтобы оседлать коня. Фан-Лэр закусил удила и, как ветер, помчался. Первый раз в жизни шевалье оскорбил своего коня ударом плети.
Через несколько секунд прохожие увидели, как по дороге пронеслось что-то, похожее на смерч. Это был Фан-Лэр, стрелой летевший в Медон!
Капестан выглядел сейчас как человек, лишившийся рассудка. И юноша, и его конь громко хрипели. Бледный, как смерть, с глазами горящими, точно угли, шевалье рычал:
– Слишком поздно! Слишком поздно! Слишком поздно!
Итак, Жизель Ангулемская закрылась в медонском особняке. Первым делом она побежала к выходу, через который можно было попасть в парк. Но и из парка можно было таким же образом проникнуть в дом… Через несколько секунд эта дверь была надежно заперта изнутри. Оставалось еще окно на первом этаже, которое не было защищено железной решеткой. Именно в это окно Кончини влез той ночью, когда похитил девушку. Жизель хотела выиграть время, чтобы решить, что же ей делать, и поэтому быстро забаррикадировала окно.
Усилием воли девушка заставила себя не думать о родителях, которых увезли в Лувр. Она гнала от себя даже мысли о Капестане, чтобы сосредоточиться на одном-единственном вопросе:
Как ей не попасть живой в руки Кончини? Вдруг Жизель услышала какой-то шум, доносившийся из парка. Кончини и его люди были уже там. Бандиты быстро приближались к заднему крыльцу.
Головорезы, оставшиеся у двери, выходившей на дорогу, продолжали работать тараном. Жизель слышала треск дерева. Доски вот-вот не выдержат! Девушка задрожала. В тот же миг раздался стук в дверь, ведущую в парк. Знакомый голос, от которого Жизель похолодела, прокричал: – Откройте! Именем короля! Красавица застонала. Это конец! Девушка поняла, что пробил ее последний час.
Бросившись вглубь особняка, Жизель вбежала в ту комнату, где Капестан нашел когда-то множество разных костюмов, один из которых взял себе. Большие шкафы были набиты мушкетами. А в соседнем зале стояло двенадцать бочонков. В этих бочонках хранился порох! Вот что было нужно Жизель!
Минуты, подобной этой, в ее жизни еще не было. Это был безумный и героический миг. Своими нежными, изящными ручками девушка выкатила на середину зала три бочонка. Достав из шкафа топор, она несколько раз ударила им по одному из бочонков. Из него посыпался порох. На этот порох Жизель поставила два других бочонка.
Затем красавица зажгла свечу, которая стояла на камине. Одно движение – и смерть спасет Жизель от бесчестия!
Дрожащая девушка прислонилась к мрамору камина. Ей осталось всего несколько минут… И она решила посвятить их своей любви.
Девушка вытащила из-за корсажа смятый листок бумаги, который уже долгое время хранила на груди. Взгляд Жизели затуманила нежная грусть. В последний раз красавица смотрела на письмо, которое перечитывала столь часто… Это послание начиналось словами:
«Я, Адемар де Тремазан, шевалье де Капестан, благодарю от всего сердца хозяйку этого замка…»
Тихо-тихо Жизель прошептала последние слова письма:
«…за гостеприимство прошу таинственную даму принять в дар мою жизнь.»
Листок задрожал в ее пальцах. Жизель закрыла глаза и негромко повторила:
– «…Принять в дар мою жизнь…»!
В этот момент послышался треск ломающихся досок, а затем – оглушительный топот. Со стороны дороги в особняк ворвались люди. Жизель бросила прощальный взгляд на строки, написанные рукой Капестана, и поднесла листок к губам. В следующую секунду девушка бережно спрятала письмо обратно за корсаж.
После этого Жизель схватила свечу. Крики приближались. Бандиты осматривали все комнаты замка подряд. Девушка поняла: медлить больше нельзя. Сейчас они будут здесь. И тогда Жизель шагнула к куче пороха.
И вдруг раздался вопль, который заглушил все. Жизель застыла на месте – и тут же вновь услышала отчаянный призыв:
– Жизель! Я здесь! Жизель! Жизель!
– Это он! Это Капестан! – воскликнула девушка. – Я здесь, любимый! Скорее! Сюда!
Поставив свечу на место, красавица бросилась к двери и распахнула ее настежь. В эту страшную минуту Жизель наконец открыто заявила о своей любви.
– Сюда, Капестан! – кричала девушка. – Я здесь!
Она выбежала из комнаты – и увидела вот что.
Большой зал был полон людей. Больше дюжины бандитов с дикими воплями нападали на одного человека.
На него! На Капестана!
Но шайка Кончини не могла остановить шевалье. Он упорно продвигался вперед. Мертвенно бледный, окровавленный, юноша не в силах был отвести взгляда от своей любимой.
