Ознакомительная версия.
Но основную поддержку планам герцога наксосского давал крестный – знатный венецианец и посланник Венеции при самом папе римском семидесятишестилетний Марино Фальеро. Несмотря на древние года, старик был силен, подвижен и чрезвычайно умен. А главное, папа Римский Климент VI души в нем не чаял. Еще бы! Это был, наверное, единственный венецианец, который до корней волос был предан папскому престолу. Однажды старик проговорился (а скорее намеренно сказал), что папа Климент желает видеть дожем Венеции именно Марино Фальеро. На то есть милость и указание божье!
И как тут не соединить воедино: властители Европы, тевтонские рыцари, флот Венеции (если крестный не подведет), напутствующее благословение самого папы римского и прекрасное знание театра будущих боевых действий, которыми обладал сам Джованни Санудо. Вот только нужен был клич и обязательно от того, кто имеет громкий голос и испытанную в боях армию.
Таким голосом, по замыслу Джованни Санудо, должен был стать император сербов и греков Стефан Душан по прозвищу Сильный.
Несколько часов герцог Наксосский рассказывал Стефану Душану о том, что поход на турок вполне реален и даже в скором времени. И конечно о том, что возглавить его должен Джованни Санудо. Ведь он, как никто, знает врага и питает к нему лютую ненависть.
И эти две основные мысли и стали той глупой дерзостью, что разгневали короля, у которого без сомнения были свои великие планы и тайные переговоры. А планы короля и герцога были несовместимы. Ведь Джованни Санудо желал вырезать всех турок и в их крови утопить тех, кто искалечил его тело и душу. А Стефану Душану нужны были земли, подданные, власть и золото.
А еще король Стефан догадался, уже точно зная о ненависти, что питал к туркам герцог наксосский, о виновнике коварного нападения в окрестностях Арты, жертвой которого едва не стал сын османского бея Мурад-паша. Убить, хотя и турка, но гостя Стефана Душана, не только глупая, но и наглая дерзость. Вот тебе и еще одна причина оказаться в плену у всесильного правителя.
Только, что дальше? Почему брат короля опять в этой дикой глуши? И не дай бог, если причина тому только Джованни Санудо!
* * *
Высоко взлетел в мыслях Джованни Санудо! Ох, высоко! Падение с такой высоты только смерть!
– Иди, друг Джованни! Иди и слушай!
Улыбается друг Симион. Только, что скрыто за этой улыбкой?
– Новости до этих угрюмых гор долетают не скоро. А если и долетят, то кто сможет их правильно толковать? А новости вот какие. Император Византии Иоанн Палеолог летом решил сместить деспота Мореи Мануила и тем самым насолить своему соправителю и врагу – императору Иоанну Кантакузину, чьим сыном и является Мануил. Ты помнишь Мануила?
Перед глазами герцога наксосского тут же предстала горная дорога, злые лица арнаутов, их детей, жен, и наглая улыбка деспота Мореи Мануила. Джованни Санудо, стиснув зубы, кивнул головой.
– Так вот, – продолжил Симион Синиш. – Между соправителями Византии тут же началась война. Братец взял сторону молодого Иоанна Палеолога и выслал сильный отряд на Кантакузина, что уселся в Константинополе. Старый Кантакузин поклонился святыми деньгами османам Орхана, и тот выслал на помощь конное войско. Говорю святыми деньгами, потому что… Это трудно объяснить, но это правда! После землетрясения великий храм святой Софии в Константинополе дал трещины. Вот на ремонт святой обители московский князь Симеон Гордый и прислал святые деньги, а они оказались в руках язычников-сарацин. Веселая история! Да?
Джованни Санудо грустно покачал головой. Брат короля, напротив, весело улыбнулся:
– Как я уже говорил, османы полностью уничтожили наш отряд, войско молодого императора Иоанна и после этого погнались за болгарскими отрядами, что так и не решились вступить в бой. Так что юг Болгарии разграблен и сожжен. Теперь братец мечется и всем своим врагам предлагает союз против Кантакузина и его османов. Он даже к папе римскому отправил людишек поклониться. Это невероятно! Ведь столько лет король Душан давил католиков[153]. А самое интересное, что и к бею Орхану людей отослал. Что он желает от турок?..
Симион Синиш притворно пожал плечами, опять улыбнулся и продолжил:
– Совсем братец голову потерял. Наши церковники боятся, что он и от веры отцов и дедов отступится в пользу католической. Вот потеха будет! Стефан Душан танцует перед папой! А еще османы! Совсем всех запутал. Я слово ему сказал и что? Вот теперь я кефалия[154] диких гор Эпира! Смешно, да?
Герцог наксосский опять грустно покивал головой. Но это не испортило игривого настроения кефалия Арты и ее окрестностей.
– А некоторым своим близким друзьям Стефан Сильный и вовсе головы отрубил. Вот как! Совсем забегался братец. Налоги увеличил. Даже с монастырей налог желает взять. Войско новое собрал. Нет теперь ни пиров, ни охоты, ни веселья всякого. И так его немного было. Но все же: актеры, певцы, танцоры, музыканты, вино, девицы… А теперь только молитвы и оружие.
О горе живущим в наши печальные дни! Охота да война, молитва да надоевшая жена. Вот и все развлечения. А что делать простолюдинам после работы и в праздничные дни? Разве что напиться и подраться с соседом. А может, повезет и удастся посмотреть на таких бойцов, как твои немые. Может, уступишь их мне?
Джованни Санудо отрицательно и очень энергично закивал головой.
– Ну, как знаешь! И вот отправил меня братец в дикие леса и еще более дикие горы. А на прощание велел: «Там твой друг Джованни. Выпей с ним вина, а потом, не мешкая, отправь его ко мне!»
– И чего желает от меня король? – с испариной на лице, наконец, вымолвил великий герцог.
– А этого он не сказал. Но мне сдается ты, друг Джованни, не плохой подарок для мстительного Мурада, сына бея османского. Ты же помнишь, что едва он со свитой выехал из Арты в родные края, неизвестные набросились на них в лесу. Только Мураду и двум его воинам удалось уйти. Дело королевской чести найти обидчиков посланников самого бея осман. А тут ты со своей ненавистью к туркам. А еще так неблагородно при всех опозорил Мурад-пашу, не позволив ему посвятить свой приз за стрельбу из лука твоей… М-м-м… Ну, сам знаешь… Так что напишет король Мураду: вот, мол, нашел твоего обидчика, организовавшего нападение в лесу. Вот тебе подарочек! Даже не догадываюсь, что этот дикарь Мурад-паша сделает со своим подарком. Но видно порадуется сам и порадует отца. А довольный отец чем-то порадует короля Душана.
– Я великий герцог! Я рыцарь! – в негодовании воскликнул «подарок».
– Тем более османы порадуются щедрости короля. Так отдашь мне своих великанов?
– Чего для друга не сделаешь, – не разжимая зубы, процедил герцог наксосский.
Ознакомительная версия.
