Ознакомительная версия.
– Мое дело, – сказал я, – биться против саксов.
– Глупец! – рявкнул Мерлин. – Война против саксов проиграна, если мы не вернем сокровища.
– Артур думает иначе.
– Значит, Артур не умнее тебя. Что саксы по сравнению с утратой наших богов?
– Я поклялся служить Артуру.
– Мне ты тоже поклялся. – Нимуэ подняла ладонь, показывая такой же, как у меня, шрам.
– Я никого не возьму против его воли, – сказал Мерлин. – Выбирай, с кем ты, Дерфель. Я помогу тебе сделать выбор.
Он смахнул кубок на землю и высыпал на его место пригоршню свиных ребер, которые прихватил из пиршественного зала, потом опустился на колени и положил в центре камня одну косточку.
– Вот Артур, – сказал Мерлин, – а вот... – он взял еще косточку, – Кунеглас. Об этом, – он положил третью косточку так, что получился треугольник, – мы поговорим позже. – Вот Тевдрик Гвентский... – Четвертая косточка легла на один из углов. – Это – Артуров союз с Тевдриком, а это – его союз с Кунегласом. – Теперь на первом треугольнике лежал второй; вместе они образовали грубое подобие шестиконечной звезды. – Вот Элмет... – Мерлин принялся выкладывать третий слой параллельно первому, – вот Силурия, а это... – он положил последнее ребрышко... – союз всех королевств. – Старик откинулся назад и указал на шаткую башенку из костей. – Перед тобой, Дерфель, тщательно составленный план Артура, только поверь мне, без сокровищ Британии он рассыплется на куски.
Мерлин замолчал. Я ошарашенно смотрел на девять косточек. Все они, за исключением таинственной третьей, хранили следы мяса и хрящей; лишь одна была обглодана добела. Я тронул ее пальцем – осторожно, чтобы не разрушить шаткую постройку.
– Так что означает третья кость? – спросил я.
Мерлин ухмыльнулся.
– Третья кость – брак между Ланселотом и Кайнвин. – Он помолчал. – Вытащи ее, Дерфель.
Я не шелохнулся. Вытащить третью кость значило обрушить хрупкую систему союзов, с помощью которой Артур только и мог победить саксов.
Мерлин осклабился, взялся за третью кость, однако вытаскивать ее не стал.
– Боги ненавидят порядок. Порядок губит богов, значит, они должны погубить порядок. – Он вытащил кость, и башня рухнула хаотичной грудой. – Если Артур хочет мира в Британии, он должен возвратить богов.
Мерлин протянул мне кость.
Я замер.
– Перед тобой всего лишь груда костей, – сказал Мерлин, – но эта косточка, Дерфель, – твое заветное желание. – Он протянул мне белое ребрышко. – Эта косточка – брак между Ланселотом и Кайнвин. Сломай ее, и свадьбы не будет. Оставь целой – и твой враг будет тешиться с твоей женщиной. – Старик снова сунул мне ребрышко, и я снова его не взял. – Думаешь, любовь к Кайнвин не написана на твоей физиономии? – язвительно продолжал он. – Бери! Я, Мерлин Авалонский, дарую тебе власть этой кости.
Я взял ее. Да простят меня боги, я ее взял. Что мне оставалось? Я умирал от любви, поэтому я взял обглоданную кость и положил в сумку.
– Если не сломать ее, проку не будет, – насмешливо проговорил Мерлин.
– А может, проку не будет, даже если сломать, – проговорил я, обнаруживая наконец, что способен стоять на ногах.
– Ты глупец, Дерфель, – сказал Мерлин, – ты глупец, ловкий в обращении с мечом, и потому нужен мне на Темной дороге. – Он выпрямился. – Выбор за тобой. Вот тебе мое слово: сломай кость, и Кайнвин будет твоей, но в таком случае ты даешь клятву идти за Котлом. Или женись на Гвенвивах и молоти по саксонским щитам, покуда христиане подминают под себя Думнонию. Выбирай сам. А теперь закрой глаза.
Я послушался и довольно долго стоял зажмурившись. Новых указаний не последовало, и я, подождав еще немного, открыл глаза.
Вершина была пуста. Неслышно для меня Мерлин, Нимуэ, восемь костей и чаша исчезли. На востоке брезжил рассвет, лес полнился птичьим пением, в сумке у меня лежала обглоданная добела кость.
Я спустился к дороге, идущей по берегу реки, но перед глазами стояла другая дорога – та, что вела к логову Диурнаха. Мне было страшно.
В то утро мы охотились на вепря. Едва вышли из Кар Своса, Артур обратился ко мне:
– Ты рано вчера ушел с пира.
– Живот прихватило, господин. – Я не хотел говорить, что был с Мерлином – стало бы ясно, что я не оставил мысли отправиться за Котлом. Уж лучше солгать.
– Не знаю, почему мы зовем это пирами, – рассмеялся Артур. – Повод напиться, не более того.
Он остановился подождать Гвиневеру. Она любила охоту и была сегодня в башмаках и клетчатых штанах, плотно пришнурованных к ногам. Кожаная куртка и зеленый плащ скрывали беременность. Гвиневера привезла с собой любимых гончих и сейчас вручила мне поводки, чтобы Артур перенес ее через брод у подножия старой крепости. Ланселот предложил перенести Кайнвин – та восхищенно ахнула, когда он подхватил ее на руки. Кайнвин тоже оделась по-мужски, но не так изящно, как Гвиневера, – видимо, просто одолжила у брата лишний охотничий наряд. В мешковатой, не по размеру, одежде она смахивала на мальчишку и казалась куда моложе утонченно-изысканной Гвиневеры. Обе были без копий, хотя Борс, двоюродный брат и защитник Ланселота, нес запасное копье на случай, если Кайнвин захочет поразить добычу. Артур настоял, чтобы Гвиневера копья не брала.
– Тебе надо себя поберечь, – сказал он, опуская ее на землю за бродом.
– Ты слишком обо мне беспокоишься. – Она забрала у меня поводки и взъерошила пышную рыжую гриву, прежде чем повернуться к Кайнвин. – Стоит забеременеть, и мужчины начинают думать, будто ты стеклянная.
Она нагнала Ланселота, Кайнвин и Кунегласа, предоставив Артуру идти рядом со мной. Впереди лежала зеленая лощина, в которой охотники Кунегласа видели много дичи. Нас было человек пятьдесят, по большей части воины, хотя разрешили пойти и нескольким женщинам; шествие замыкали десятка два слуг. Один из челядинцев затрубил в рог, чтобы загонщики в дальнем конце долины гнали дичь к реке. Мы, потрясая длинными тяжелыми копьями, рассыпались в цепь. День выдался холодным, изо рта поднимался морозный пар, но дождь перестал, и солнце сияло над полями, одетыми легкой кружевной дымкой.
Артур был в отличном настроении. Его радовало все: и красота дня, и собственная молодость, и азарт предстоящей охоты.
– Еще один пир, – сказал он, – и можно ехать домой.
– Еще пир? – переспросил я, туго соображая после бессонной ночи и неведомого снадобья, которым Мерлин и Нимуэ угостили меня на вершине Долфорвина.
Артур похлопал меня по плечу.
– Сговор Ланселота, Дерфель. А потом назад, в Думнонию, и за работу.
Он с жаром принялся рассказывать о своих планах на будущую зиму: починить четыре рухнувших римских моста, потом отправить каменщиков в Линдинис – восстанавливать королевский дворец. В Линдинисе – римском городе неподалеку от Кар Кадарна – некогда провозглашали королей, и Артур намеревался перенести туда столицу.
Ознакомительная версия.
