Ознакомительная версия.
– Услада нипочем не согласится Рюрика варягом признать, – доверительно сообщила Прекраса, понизив голос и оглядываясь, нет ли посадницы поблизости. – Она из Новгорода родом, я ее с детства знаю. Она варягов не любит – да и за что их любить! Вот разве князя Вышеслава. Она на него еще до замужества своего, в прошлом году, глаз положила, да где там!
– И ей нравится Вышеслав?
– Да кому ж он не нравится? – Прекраса посмотрела на нее с удивленной улыбкой, как на ребенка, который не знает, что зимой идет снег. – Да у нас с лета, как Владимир-князь его в Новгород привел да на вечевую степень[223] перед народом в первый раз вывел, все девки ума лишились – только и сидят за воротами да ждут, когда князь проедет. А боярские дочери… Ведь когда князь в чужое племя приходит, он на девице из знатного рода женится, родней в своей земле обзаводится и живет себе. Говорят ведь, что в Полоцке князь Изяслав Владимирович на тамошней боярышне женился. Вот и наши бояре думают: должно быть, и Вышеслав Владимирович будет себе из наших девок жену выбирать. По Христову закону, говорят, можно на всю жизнь одну только жену иметь, взял, так не прогонишь и другую не возьмешь, вот он и ждет, выбирает…
Прекраса с открытым любопытством и ожиданием смотрела в лицо Загляде, но на нем не отражалось смятения, а появился проблеск радостной надежды. Загляда подумала: скорее бы он женился, тогда уж точно оставит ее в покое!
– Ну, так что же? – нетерпеливо спросила она. Не будучи такой наблюдательной, она не заметила, что у Прекрасы есть в этом деле своя тайная мысль. – Когда же думают его сватать?
– А тут еще ты! – со смехом воскликнула Прекраса, надеясь вызвать Загляду на прямой разговор. – Вот у нас все отцы-бояре и напугались – ни с чем останемся. А на Велесов день в зарев, веришь ли, гадали – так половине девок в воде князь Вышеслав привиделся!
– Вот уж кого я не видала в воде и видеть не хотела – так это князя Вышеслава! – от души воскликнула Загляда. – Я про него худого слова не скажу, дайте ему боги здоровья и счастья всяческого, только от меня подальше!
– Что же так? – Прекраса удивилась, вытаращила глаза.
Порыв Загляды показался ей искренним, непритворным. Да какая же девка откажется от князя, да еще такого красавца, как Вышеслав? Прекраса поверила Загляде, но ничего не понимала.
– А у тебя, верно, есть на сердце кто-то? – догадавшись вдруг, спросила Прекраса.
Загляда хотела ответить, но сдержалась. Она старалась скрывать свою любовь к Снэульву, ей казалось неловким любить одного из людей Эйрика ярла. И новгородской любопытной боярышне уж точно незачем это знать.
Новгородская дружина растеклась многими отрядами по Заволочью, собирая дань с местной чуди и уговариваясь на будущее. Дружина Вышеслава двигалась берегом реки Сухоны. Здесь уже стояли погосты, выстроенные посадником Добрыней в прежние годы, и в них окрестная чудь свозила заранее приготовленную дань. Но теперь новгородский князь не мог удовольствоваться этим.
– Всякий год на наши земли разбоями ходят варяги! – сурово говорил он на каждом погосте, в каждом чудском поселке. Там, где не понимали словенский язык, Ило служил князю толмачом. – Нужно строить городища, нужно снаряжать корабли, сторожевые вежи ставить, дружины собирать. Мало будет вашей дани! А не заплатите – и до вас дойдут заморские лиходеи!
Чудины воздевали руки к небесам, призывая на помощь богов. Новые требования князя для многих были разорительными. Вышеслав видел, что ему не очень-то рады, но не обращал на это внимания. За месяц дружина ушла далеко от знакомых земель. Впереди лежали истоки Северной Двины. Славянских поселений здесь уже почти не было, чудины не понимали по-словенски, разговаривать с ними было труднее.
Зато северным языком Вышеслав овладевал все прочнее. Сигурд Луна и Снэульв стали постоянными его спутниками. Во время долгих переходов по скучным лесам, где взгляду на протяжении многих верст не является ничего, кроме стены деревьев, они не теряли времени даром.
– Химмель! – говорил Снэульв, показывая на небо. – Йорд! – указывал он вниз на землю. – А это что? – спрашивал он с дотошностью десятника, указывая на меч у пояса князя.
– Свэрд! – весело отвечал Вышеслав, радуясь, что со вчерашнего не забыл.
– А это? – Снэульв указывал на щит.
– Скъельд! Это – орвар! – не дожидаясь вопроса, Вышеслав сам показывал стрелы в колчане.
Но Снэульв отрицательно крутил головой и поправлял. Это слово начиналось с такого звука, которого Вышеслав выговорить не мог.
– А ну-ка сам скажи! – азартно предлагал князь, надеясь поквитаться.
– Стрэла! – гордо произносил Снэульв, делая ударение на первый слог.
Вышеслав заливался торжествующим смехом, за ним смеялся и Снэульв. А новгородцы и варяги удивленно оборачивались, не понимая, чем новый товарищ так насмешил князя.
– Голова березовая! – кричал Вышеслав. – Как это будет?
Он указал на ближайшую к дороге березу. Снэульв вдруг перестал смеяться, улыбнулся и вздохнул.
– Бьерк! – с непонятным значением, с нежностью и тоской произнес он. – Послушай, конунг, как надо говорить о ней.
И он произносил стихи, которые целыми десятками приходили ему на ум, переводил как мог, чтобы Вышеслав понял хоть немного.
Береза белее снега
Радость дарит Альдейгье!
Прекрасна зимой и летом
Светлая Герд ожерелий!
Вышеслав, познакомившись с основами стихосложения северных скальдов, с удовольствием слушал слова любви к далекой девушке. Он уже понял, что Снэульва ждет в Ладоге невеста, но ничего больше свей не рассказывал. И Вышеслав тоже вспоминал, не подозревая, что перед его мысленным взором стоит то же милое девичье лицо, которое воспевает его новый товарищ. И что Снэульв имеет право слагать о ней стихи – она сама отдала ему свою любовь и ее не требуется привораживать.
Но Снэульв знал об этом.
Страха не ведая,
Лунный Пес одолеет любого
Бальдра огня кольчуги,
Кто взглянет на Фрейю нарядов! —
– продолжал он, задорно поглядывая на Вышеслава.
– А это не понял! – Вышеслав мотал головой, и Снэульв объяснял:
– Лунный Пес – другое имя Фенрира Волка, я про него тебе уже говорил. То есть это я разумею себя. И не завидую я тому человеку, который попытается отнять у меня мою девушку!
– Я тебе сватом буду! – великодушно пообещал однажды Вышеслав.
Ознакомительная версия.
