— Ну все, братва, с машиной и грузом разделались. Теперь, даже если нас в Милане и вычислили, то след потеряют. Машину тут к утру перекрасят, номера перебьют, а тряпки так вообще пойдут через базар в Руссе. Я тут насчет транспорта подсуетился. Сейчас его ребята смотаются, оформят у ближайшего нотариуса доверенность на «Пассат», и двинем на Бухарест.
После этого Сергей-Вован швырнул пакет с деньгами Франческо, плюхнулся на свободный диван, откинул голову, разбросал свои ручищи по спинке и через минуту-другую офис сотрясся от богатырского храпа.
Пока оформлялись документы они успели передремать и уничтожить обед. «Ребятами» Михайлеску оказались два мрачных небритых амбала, которые приехали в черном «Мерседесе» — «кубике». Рядом с ними и Сергей-Вован смотрелся, как первоклашка.
Прощание с румынскими контрабандистами прошло буднично, и не было таким бурным, как встреча. Получив в свое распоряжение машину, яркий цвет который Сергей-Вована совершенно не смущал, они быстро выбрались на трассу, и направились в сторону Бухареста.
Если деревни Румынии вышли из семнадцатого-восемнадцатого века, то небольшие города и поселки явно остались в семидесятых годах прошлого столетия. Пятиэтажные и девятиэтажные панельные коробки с облупившейся покраской, повсеместно были окружены невероятным числом разнокалиберных киосков. Чуть ли не на каждой свободной площадке размещался небольшой самодеятельный базар. Больше всего поражало после цивилизованной Италии невероятное количество цыган. Здешние ромалэ, в отличии от их давно потерявших таборный лоск соотечественников, которые живут в России и Украине были самыми настоящими фольклорными цыганами. Разве что их стойбища не были романтическим сборищем шатров, а представляли собой лачуги с окнами, забитым фанерой и перекошенными стенами, а вот черные тяжелые косы, цветастые рубахи, и невероятно яркие, желто-красно-синие платья, словно выплеснулись на здешние улицы из картины Эльдара Рязанова «Жестокий романс», которую Дима очень любил.
Сергей-Вован, который одинаково хорошо себя чувствовал за рулем «Феррари», мастодонта-тягача и бюргерского «Пассата» и здесь, в предместьях Бухареста был как рыба в воде. Он, даже не сверяясь с картой, въехал в один из более или менее цивилизованных городков, не заморачиваясь на то, чтобы снизить скорость, влетел на центральную площадь, посреди которой стоял памятник какому-то народному герою, свернул в переулок рядом со стеклянной стеной нового банка, и остановился напротив двухэтажного отеля, первый этаж которого занимал довольно уютный на вид ресторан.
Отель оказался почти пуст, и они сняли два больших смежных номера. Загнав машину на задний двор и побросав посреди комнаты вещи, все трое, не сговариваясь, сразу же повалились спать.
Киево-Печерская Лавра, наши дни
В кабинете Наместника — так по традиции, ведущей начало еще с времен киевского князя Изяслава, сына Ярослава Мудрого, именовался настоятель старейшего православного монастыря — началось совещание. На нем присутствовали начальник службы безопасности Лавры, бывший полковник КГБ Николай Владимирович Шамарин, советник Наместника, монах Петр, и библиотекарь монастырского скриптория. Все трое были посвящены в тайну, связанную с похищением Плащаницы.
— Ну что у нас там? — кивнул Наместник в сторону Шамарина, после того, как они заняли места за столом.
— Три дня назад на виллу под Миланом неизвестными был совершен налет, — доложил Николай Владимирович, — в результате Сергей Ликаренко и Дмитрий Соларев бесследно исчезли. Все документы и компьютерные диски из дома пропали. Видимо, ловушка сработала, и если им не удалось чудом уйти — а Ликаренко парень изворотливый, и я не исключаю такую возможность, то они уже дают информацию.
— В общем, просрали мы это дело — Наместник в упор посмотрел на Шамарина, и всем присутствующим стало немного не по себе.
— Я бы так не сказал, Ваше преподобие, — твердо ответил Шамарин, — не сегодня-завтра мы узнаем, попались они или нет. Если те, кто совершил налет на виллу, будут и дальше копать по фирме «Лекан», значит Ликаренко и Соларев скрылись. Я считаю что в любом случае необходимо продолжить поиски. Ведь за день до налета мы получили информацию, ради которой нанимали Соларева. «Истинная реликвия» спрятана в могиле Бонифация де Монферрат.
— Ты что скажешь? — нахмурившись, спросил Наместник библиотекаря.
— Я переговорил с профессором, которого вы ко мне направили, Ваше преподобие, — библиотекарь был рад, что на сей раз гнев владыки пал не на него, — он рассказал, что Бонифаций Монферратский после завоевания крестоносцами Константинополя стал королем Фессалоник, и прожил в этом городе несколько лет. Он был убит болгарами в 1207 году и похоронен где-то в тех местах. Место погребения, судя по всему, находится в нынешних Салониках или их предместьях. Что интересно этот Бонифаций в Салониках построил часовню, посвященную Нерукотворному образу, и резиденцию имел с ней по соседству. Думаю, это все неспроста, и мы на правильном пути. Так что в Салоники нужно срочно направлять группу, в этой часовне, скорее всего, и спрятана реликвия.
— Посторонних к этому делу подпускать нельзя. Ты, — обратился Наместник к Шамарину, — выделишь пятерых ребят из своего охранного агентства. Ты, — продолжил он, повернувшись к библиотекарю, — ставь задачу историкам, которые полетят в Грецию, но лишку не сболтни. Я завтра же получу по своим каналам приглашение от тамошнего патриарха. Поедут делегацией по культурно-историческому обмену. За безопасность Николай Владимирович, отвечаешь лично. Могилу разыщете, вскроете. Все, что там найдется — в свинцовый контейнер и в Афины, передадите с рук на руки нашему атташе по культуре. Остальное — не ваша забота. Все. Все свободны. Будут новости — немедленно докладывать Петру в любое время дня и ночи.
Участники совещания с озабоченными лицами начали подниматься со своих мест. Колокол лаврской звонницы отбил два часа пополудни.
Оперативный центр Международной экологической организации, Франция, Южные Пиренеи, наши дни
Президент МЭО, Шарль-Анри Дефо закрылся в своем кабинете, дал распоряжение, чтобы его не соединяли ни с кем, кроме членов организационного комитета Бильдельбергского клуба, и вызвал на экран данные по украинцам, которых так блестяще упустила в Милане группа захвата.
Обычно спокойный и уравновешенный, на этот раз Дефо был выведен из себя. Оперативному дежурному, который сунулся с докладом под горячую руку, досталось на орехи, и он не хотел демонстрировать свой гнев окружающим, не без оснований полагая, что такие вспышки вызываются лишь неудачами и бессилием.
