Ознакомительная версия.
Между тем, Бо Франсуа скоро оправился:
– Гражданин офицер, – начал он с большей уже энергией, – повторяю вам, что вы ошибаетесь на мой счет и на счет моей жены. Вы можете припомнить, что видели меня с председателем суда присяжных, который меня лично знает. Представьте меня ему, и вы увидите, что он тотчас же прикажет…
– Эх, черт возьми! Вы можете сами обратиться к нему с этой просьбой, – ответил насмешливо Вассер, – потому что вот и он сам.
И действительно, из среды солдат, почтительно расступившихся перед ним, показался Даниэль и подошел ближе со словами:
– Чего просит арестант?
Холодный и строгий тон чиновника снова озадачил Бо Франсуа.
– Гражданин Ладранж! – сказал он вполголоса, -нельзя ли мне поговорить с вами наедине?
– Граждане, оставьте нас на минуту! – сказал Даниэль жандармам, караулившим Бо Франсуа. Они отошли на другой конец ложи.
– Берегитесь! – вскричал Вассер, – не подходите без предосторожностей к этому плуту… Я от него всего ожидаю.
– Но он связан, – ответил Даниэль, указывая на связанные руки и ноги арестанта, – впрочем, Вассер, вы можете остаться со мной.
– Эдак лучше будет!
Оба подошли к Мегу, сидевшему на пне и, по-видимому, вне всякой возможности шевелиться.
– То, что я имею сказать, – заметил с замешательством Бо Франсуа, – относится к одному гражданину Ладранжу.
– А у меня нет тайн от Вассера; вы можете свободно говорить при нем. Впрочем, я не имею более права выслушивать ваши просьбы, так как я подал просьбу об отставке, то теперь вы должны отвечать одному гражданину Вассеру.
– Как, вы уже более не председатель присяжных? -спросил, бледнея, Бо Франсуа, так как это обстоятельство разбивало все его расчеты.
– Нет, я передал свою власть гражданину Вассеру, отдав ему также рубиновый убор, присланный недавно ко мне неизвестной личностью и который оказался краденым.
Замешательство Мега все более и более усиливалось при виде неудавшихся интриг.
– Прекрасно! А ваше обещание дать мне три дня сроку, – начал он еще тише, – вы позабыли его?
– А вы думаете я не знаю, что вы теперь здесь делали и на кого должна была быть направлена сегодняшняя экспедиция, – ответил таким же голосом Даниэль, – вы не исполнили моих условий, я не считаю себя более связанным своим обещанием.
– Отлично! Так, значит, вы теперь откроете наше с вами тайное родство?
– Ни Вассер, ни я не считаем нужным в настоящее время упоминать об этом обстоятельстве; но впоследствии, если то понадобится правосудию, мы удерживаем за собой право раскрыть это.
– То есть, если не найдется достаточных улик, чтобы погубить меня… Ну отлично сыграно, все предусмотрено, но неужели вы думаете, что со своей стороны я не буду стараться прикрывать себя честным именем, на которое имею право?
– Поступайте как знаете… но этот разговор становится щекотлив и уже слишком длится. Лейтенант Вассер начнет сейчас допрос арестантам, после чего вы будете отведены в Шартр.
– Но прежде я отблагодарю вас за все ваши одолжения.
И говоря это, Бо Франсуа со своей геркулесовой силой, разом перервал как нитки все связывавшие его веревки и, выхватя из-за пазухи маленький кинжал, неизвестно как уж скрытый им во время обыска, с быстротой молнии бросился на Даниэля.
Плохо пришлось бы молодому человеку, если бы Вассер, следивший за всеми движениями негодяя, не кинулся бы точно так же стремительно на него. Оружие только проскользнуло по груди Даниэля; в ту же минуту Бо Франсуа был повален и обезоружен Вассером и другими жандармами.
– Ведь говорил я вам! – обратился Вассер к Даниэлю, – с этими молодцами никогда нельзя ни на что надеяться, это нам урок… Надеть на него наручники, цепи и кандалы вместо этих так легко рвущихся веревок. Впрочем, – прибавил он тише в виде утешения, – вот еще благоприятное для вас обстоятельство, о котором следует упомянуть в обвинительном акте.
Только после долгих усилий жандармам удалось справиться с грозным Мегом. Теперь уже он лежал на полу в цепях и не был в состоянии двигаться, но, несмотря на все это, взглянув все-таки с угрозой на Даниэля, он проговорил:
– Вы торжествуете свою победу надо мной, гражданин Ладранж! Но пока во мне будет хоть искра жизни -берегитесь!
Из угла, где держали Борна де Жуи, послышался снова смех.
– Гражданин! – говорила Роза Бигнон умоляющим тоном Вассеру, – я прошу одной милости, не разлучайте меня с моим дорогим Франсуа!
Теперь ненадолго оставим роман, чтобы заняться историческими фактами, и скажем несколько слов о судьбе, постигшей Оржерскую шайку, по известиям, собранным нами из официальных документов.
Бо Франсуа, Роза Бигнон и еще несколько человек, пойманных в Мюэстском лесу, были отведены в Шартрскую тюрьму, куда к ним не замедлило присоединиться много и других негодяев, пойманных поодиночке. Но этого было недостаточно. Со слов Борна де Жуи знали, какие громадные отростки пустила эта чудовищная ассоциация и в другие департаменты; следовало употребить энергичные меры, чтобы эти остатки не соединились бы опять в сообщество, такое же сильное и могучее, какое было прежде.
Лейтенант Вассер не терял надежды привести к желанным результатам это тяжелое и опасное предприятие. Имея о главных лицах шайки самое подробное представление, зная их привычки, их убежища, ему теперь нужна была только твердость характера и храбрость, а ни в том, ни в другом у Вассера недостатка не было, и потому на другой же день, сдав в Шартре захваченных в Мюэсте арестантов, он опять с отрядом кавалерии пустился в розыски.
Из слов одного из жандармов той местности видно, что в продолжение ста двадцати семи дней Вассер почти не сходил с лошади; он объехал все местечки, все фермы в департаменте Сены и Оазы, также Эры и Луары, и положительно можно сказать, что эти несчастные провинции, столько времени опустошаемые этим сбродом, обязаны своим освобождением единственно его неутомимой деятельности.
В силу предписания, выданного чиновником, заменившим Даниэля Ладранжа, Вассер во всех своих поездках брал с собой Борна де Жуи; переодетый в платье национальной милиции, последний ездил тоже верхом между двумя жандармами, имевшими приказание немедленно застрелить его при первой же попытке бежать.
Таким манером объезжали они всю страну; замечая где-нибудь личность, мужчину ли, женщину ли, ребенка ли, известную ему за участвовавшую в шайке, он делал знак и личность эту хватали.
Власть, которой пользовался мошенник, была громадна и, хотя знали его как генерал Надувало, он был весьма способен, чтобы злоупотребить ею. Но ввиду важности ожидаемого результата, не обращали внимания на способ достижения цели, а потому Борн де Жуи проезжал теперь победителем по стране, которую так еще недавно помогал грабить. Люди ни в чем не повинные, имевшие прежде какие-либо сношения с людьми из шайки, не подозревая даже их ремесла, трепетали теперь из-за личного на них неудовольствия Борна де Жуи с одной лишь мыслью – не попасться бы в тюрьму как соучастникам. Борн де Жуи не стеснялся в удовлетворении своих личных неприязней, он дошел до того, что чуть не скомпрометировал одного из карауливших его жандармов; но с другой стороны, он дал возможность арестовать самых главных участников Оржерской шайки, сослужил великую службу.
Ознакомительная версия.
