В каюте было светло, но няни нигде не было. Она ушла и бросила ребенка, который сладко спал, улыбаясь всем своим маленьким невинным личиком.
Толчок разбудил мальчика, но, не имея понятия о кораблекрушениях и опасностях, он снова заснул.
— Дик, Дик! — позвала его Августа.
Мальчик проснулся и сел, зевая, снова намереваясь заснуть.
— Дик будет спать! — пролепетал он.
—Дик проснулся, и тетя, — (он называл Августу тетей), — унесет его наверх посмотреть на мамми… — сказала Августа. — Ты будешь послушным мальчиком и пойдешь на палубу?
— Да! — доверчиво ответил Дик.
Августа посадила его к себе на колени и закутала в то, что было под рукой. Тут, около двери, висел маленький жакет, который мальчик надевал, когда было холодно. Она надела его поверх фланелевой рубашки и блузки и закутала Дика одеялами. В ногах кровати стоял ящик с бисквитами и молоко. Августа набила бисквитами свои карманы, напоила мальчика молоком и сама выпила остатки. Затем, набросив на себя шаль, она взяла ребенка и побежала на палубу. По дороге она встретила самого лорда Холмерста, спешившего к сыну.
— Я взяла его! — крикнула Августа. — Нянька убежала. Где ваша жена?
— Бог да благословит вас! — произнес он. — Вы добрая девушка! Бесси — там! Я не хотел, чтобы она пришла сюда! Эти люди положительно помешались, их не могут сдержать, они рвутся к лодкам!
— Разве мы тонем? — спросила Августа испуганно.
— Бог знает! А вот и капитан!
Лорд Холмерст указал на капитана, с трудом пробиравшегося сквозь ревущую толпу, и схватил его за руку.
— Оставьте меня! — проговорил капитан, пытаясь вырвать руку.
— Ах, это вы, лорд Холмерст!
— Да, постойте минуту и скажите нам правду. Мы должны знать ее!
— Хорошо, лорд Холмерст. Слушайте. Мы налетели на крейсировавшее здесь китобойное судно, не потрудившееся даже зажечь сигнальные огни. Носовая часть парохода с силой врезалась в судно… Образовалась течь. Плотник и его помощники сделали все, что могли, и забили трещины досками, но вода продолжает прибывать, и я боюсь, что может произойти непоправимое. Все насосы пущены в ход, выкачивают воду, но…
— Мы должны пойти ко дну? — спокойно произнес лорд Холмерст.
— Надо приготовить лодки. Не так ли? Или это еще не все?
— Боже мой! Вам этого мало? — спросил капитан, отворачивая свое бледное, страшное лицо. — Если хотите, это еще не все. Наши лодки могут выдержать около трехсот человек. На «Канчаро» до тысячи пассажиров — из них около трех сотен женщин и детей!
— Мужчины должны уступить! — сказал лорд спокойно. — Божья воля!
— Но для вас, сэр, приготовлена лодка! — сообщил капитан. — Я приказал приготовить ее, и, слава Богу, теперь светло! Поручаю вам, лорд, объяснить все владельцам парохода… Скажите им, что я исполнил свой долг! Лодки пойдут к острову Кергелен, на семьдесят миль к востоку!
— Вам придется поручить это кому-нибудь другому, капитан, — ответил лорд Холмерст. — Я останусь здесь и разделю судьбу остальных!
Все напускное величие лорда Холмерста исчезло, остался настоящий честный английский джентльмен.
— Нет, нет! — возразил капитан. — У вас револьвер с собой?
— Да.
— Отлично. Держите его под рукой, он понадобится вам. Они все бросятся к лодкам!
В это время серый и призрачный свет занимающегося дня озарил ужаснейшую сцену. Вокруг лодок толпились офицеры и пассажиры, собиравшиеся прыгнуть в них. В одной из лодок сидела леди Холмерст, которую насильно втолкнули туда. Она кричала, призывая сына и мужа. Около нее находились кучка женщин и детей, полдюжины матросов и один офицер. Августа сейчас же увидела лицо своей приятельницы.
— Бесси! Бесси! Леди Холмерст! — закричала она. — Мальчик у меня… Все хорошо… ребенок со мной!
Леди услышала голос и протянула к ней руки. Но лодка отчалила и увезла бедную леди Холмерст. В это время кто-то схватил Августу за руки. Она оглянулась. Это был мистер Томби, который держал в руке револьвер.
— Слава Богу! Я нашел вас! — воскликнул он. — В путь, скорее, в путь!
— Женщин сюда! — закричал офицер, распоряжавшийся размещением пассажиров. Несколько мужчин бросились к лодке.
— Сначала женщины! Женщины сначала!
— Я не тороплюсь! — сказала Августа, держа на руках испуганного ребенка; ее слова произвели эффект, мужчины остановились.
— Идите в лодку! — приказал мистер Томби, помогая молодой девушке спуститься туда.
Ему пришлось чуть не драться с каким-то человеком, который отчаянными усилиями пытался влезть в лодку. Это был мистер Ми-зон. Узнав его, мистер Томби оттолкнул его так сильно, что он опрокинулся навзничь.
— Тысяча фунтов за место в лодке! — заревел мистер Мизон. — Десять тысяч фунтов за место в лодке!
Он поднялся, вскарабкался на перила и снова был отброшен в сторону.
Мистер Томби помог Августе и мальчику усесться в лодку, поцеловал ее в лоб.
— Бог да благословит вас, прощайте! — произнес он. В эту минуту корма корабля вдруг высоко поднялась, а передняя часть опустилась. Пронесся страшный крик.
— Тонем! Тонем! — донеслось до ушей Августы.
Из машинного отделения выбежали люди с почерневшими, закопченными лицами, совсем задыхающиеся, и еще более напугали растерявшуюся толпу.
За ними неслись матросы и эмигранты.
— В лодки, бросайся в лодки, или мы потонем! — загремел чей-то грубый голос.
При этих словах обезумевшая толпа бросилась к лодкам, ругаясь и крича. В один момент женщины и дети были выброшены из одной лодки, и высокий, сурового вида моряк пытался оттолкнуть ее от корабля.
Августа увидела мистера Томби, лорда Холмерста и какого-то офицера, прибежавших на шум. Они подняли пистолеты и выстрелили в толпу.
— Не надо пистолетов! — закричал кто-то. — Что быть убитым, что потонуть! Для нас нет места в лодках! Мы найдем его себе! Идем!
Снова отчаянная попытка влезть в лодки — и трое убитых!
— Билл! — крикнул человек, стоявший впереди. — Отведи лодку вправо. Они бросятся и потопят нас!
Билл послушался. Лодка отделилась от парохода. Как вдруг какой-то человек отчаянным прыжком очутился в ней, ударился о ее борт и свалился в воду. В испуге одна леди, жена судьи, выронила ребенка из рук. Августа пыталась схватить дитя, но безуспешно. Ребенок утонул. Затем два матроса слетели с парохода, корма которого так высоко поднялась над водой, что можно было видеть руль. С ужасным криком мистер Мизон, у которого было сильно развито чувство самосохранения, бросился с парохода в воду и, часто взмахивая руками, подплыл к лодке, умоляя взять его.
— Толкни хорошенько старого мошенника, Билл! — закричал матрос. — Долой его!
