И он еще добавил: «Когда ты станешь старше, то многое поймешь и не будешь так сильно меня осуждать».
Теперь Уолтер кое-что понимал. Правду говорили люди: отец был под каблуком у своей Нормандской жены. Юноша пытался как-то привести в порядок свои мысли и был уверен только в одном: сейчас, когда его отец был мертв, он не станет его осуждать.
Джайлс коснулся его плеча, и Уолтер вздрогнул.
— Молодой мастер Уолтер, — сказал эконом, — кое-кто хочет вас видеть. Я сказал ему подождать у задней двери. Я думаю, что это вольнослушатель и ему не стоит подниматься наверх.
Уолтер быстро вскинул на плечо узелок. Внизу начался шум, и он понял, что его сокурсники возвратились из университета. Издали казалось, что шум, пронизывавший все комнаты, производили стаи гусей. Уолтер слышал, как кто-то воскликнул: «Клянусь святым Винвалоу, какой же жуткий день!»
У студентов было модно выбирать для своих клятв самых малоизвестных святых, но никто из его знакомых не клялся этим аббатом шестого столетия, Уолтер понял, что среди студентов был кто-то, кого он не знал. Не нужно, чтобы Тристрама кто-либо видел.
Снова на землю опустился мокрый густой туман. Тристрам терпеливо ждал у задней двери и совершенно промок.
— Я ухожу отсюда, — сказал он. — Наверное, я не должен был заходить сюда. Но мне хотелось кое-что сказать тебе. — Тристрам тяжело дышал, как будто бежал всю дорогу. — Я подрался со своим хозяином и боюсь, что ему здорово досталось. Я покончил с Оксфордом.
— Ты вернешься домой в Шейдьярд? Тристрам кивнул головой.
— Мне, конечно, не стоило возвращаться в мансарду, но я думал о бедном животном. Его будет некому кормить, поэтому я собрал немного пищи и принес барсуку, чтобы он мог просуществовать несколько дней. Когда я поднялся на чердак, — он пытался проглотить комок, прежде чем смог продолжить, — барсук был мертв. Хозяин отыгрался на бедном хромом животном. Он разбил барсуку голову, возле него валялась окровавленная линейка. — Обычно добрые глаза Тристрама сейчас горели от ярости. — Я отправился за ним вниз. Хозяин увидел меня и попытался защищаться. Я напал на него, а его жена колотила меня по спине утюгом. Ее крики привлекли внимание соседей, и мне пришлось побыстрее оттуда убираться. — Он грустно посмотрел на Уолтера и добавил: — Надеюсь, что я не очень сильно его покалечил.
— Я тоже уезжаю, — сказал Уолтер. — И очень рад, что ты избил этого негодяя, Трис. Мы отправляемся вместе.
1
Дождь прекратился на рассвете, и лучший друг людей — солнце подняло голову над горизонтом. На его широком золотом лице сияла улыбка, и казалось, что солнце говорило: «Подбодритесь, бедные земляные черви, пробирающиеся сквозь темноту и сырость. Я снова с вами и прогоню дьявола с лица земли».
В воздухе пахло осенью. По обеим сторонам извивающейся дороги стояли деревья в ярко-красно-коричневом наряде. Юноши увидели Герни, уверенно раскинувшийся в изгибе Франклин — Крик.
Уолтер сразу заметил, что в поместье что-то не так, и начал волноваться. У конюшен он обнаружил стада небольших черных свиней.
«А где же лошади?» — с тревогой спросил он себя.
Уолтеру стало не по себе при мысли, что расходы на его обучение в Оксфорде привели к усилению экономии и развалу хозяйства поместья.
Когда они подошли поближе, его ждал еще один неприятный сюрприз. Ранее перед домом был тисовый парк, но сейчас там была огромная свалка. Уолтер смотрел на новое подтверждение бедности, и сердце его сильно билось. В высокой куче валялись ржавые щиты, сломанные пики, ненужная конская упряжь и колеса повозок.
— Святой Эйдан, — шептал юноша, качая головой, — мой дед сошел с ума? Здесь был чудесный парк. Моя мать так гордилась им. У нас росли четырехсотлетние тисы. Сейчас от них не осталось и следа!
— Может, твой дед их продал, — заметил Тристрам. — Аббатства обычно хорошо платят за тисовые деревья!
Дополняя картину, повсюду сновали куры — они рылись в дорожной пыли, сидели на кольях частокола и недовольно кудахтали сверху. Даже подъемный мост, лежавший на земле среди остатков проржавевших цепей, был покрыт птичьими перьями. Уолтер увидел, что вода во рву была покрыта плававшей там соломой и заросла грязными водорослями. Он почувствовал себя страшно униженным.
Вилдеркин впустил друзей в дом. Он выглядел довольным и спокойным. Под одеждой у него обрисовывалось круглое брюшко, и было ясно, что дома люди не голодали. Уолтер заметил, что сенешаль сильно постарел. У него слезились глаза, и на щеках и носу выступили красные прожилки. Старику уже близилось пятьдесят, а в те времена это была уже старость.
— Привет, мастер Уолтер! — обрадовался он. — Мы ждали тебя позже. Тебе передали послание?
— Да, Вилл. Человек из Булейра пришел в Оксфорд, чтобы сообщить мне все. Его послал Саймон Ботри.
— Его послал Саймон Ботри? — Старик был поражен. — Интересные новости. Саймон — законник у графа. Может, он оставил тебе землю?
Земля! После конфискации это слово у них дома все произносили с такой страстью и желанием. Земля была единственным источником процветания и давала возможность жить в комфорте и безопасности. Как было страшно не иметь земли!
— Старик Вилл, мне известно ровно столько, сколько и тебе!
Они вошли в прихожую с низко нависшими балками. На них пахнуло затхлым и непроветренным воздухом. Неужели дом находится в таком же запустении, как и двор?
— Старик Вилл, — спросил Уолтер, касаясь грубой тканой одежды сенешаля, — что у вас случилось? Все мне кажется в таком запустении. Кругом воняет свиньями, курами и гниющим дерьмом. Что за куча мусора в бывшем тисовом парке?
— Мы пытаемся продержаться. Вот что я вам скажу, мастер Уолтер, — мрачно ответил Вилдеркин. — Почему вам не нравится то, что мы делаем, чтобы как-то прокормиться? У нас осталось несколько акров неплодородной земли, а прокормить следует двенадцать мужчин, и четырех женщин, и еще двух мальчишек-вилланов, и эту шлюху-молочницу. Вы бы не стали возражать против свиней и кур, если бы знали, что нам хорошо за них платят на рынках Лондона. Да, мы продаем наши продукты в Лондоне. Что касается брошенных металлических изделий, то за них со временем мы тоже получим деньги.
Уолтер услышал голос деда, который звал сенешаля:
— Вилдеркин, где ты, мошенник? Уолтер быстро спросил:
— Как могут люди покупать сломанные пики и ржавые щиты?
— Вот это самое удивительное, — радостно заявил сенешаль. — Два человека ищут везде ржавые щиты и тому подобное. Они платят за них очень мало, но когда сюда заглядывают оружейники и хотят купить металл, чтобы потом его переплавить, дело обстоит совершенно по-иному. Ясно? К нам приехал Стивен Литтлстивен из Лондона. Сейчас трудно найти подходящий для оружейников металл…
