– Кажется, ты сказала, что моя дочь пошла к трем дубам? – спросила графиня Марию.
– Да, к трем дубам, графиня. Нельзя ли и мне вместе с другими отправиться на поиски Лили?
– Ты так беспокоишься, что я не могу отказать в твоей просьбе, несмотря на то что уже ночь. Господин Митнахт возьмет тебя с собой.
Управляющий поклонился и вместе с Марией вышел из комнаты графини.
Немедленно позвали нескольких конюхов, кучера и работника, находившихся в замке. Двое слуг взяли по фонарю. Во дворе к ним присоединился садовник, тоже с фонарем.
Фон Митнахт руководил группой, которая, кроме него, состояла из шести человек. Мария шла рядом с фон Митнахтом.
Дождь перестал, ветер тоже почти утих. Тучи на небе поредели и почти не заслоняли луну. Из леса тянуло запахом мокрой зелени. Гроза и дождь оживили и освежили природу, измученную долгой засухой и дневной жарой. Было довольно свежо, почти прохладно, – заметно упала температура после грозы.
Поисковая группа двигалась по дороге, ведущей к трем дубам. Вперед шел садовник. Неожиданно он увидел стоящего между деревьев человека и окликнул его. Это был лесничий Губерт.
– Вы были в лесу во время грозы? – спросил его фон Митнахт.
– Да, был, – ответил тот.
– Молодую графиню не встречали?
– Молодую графиню? Как молодую графиню? – заикаясь, спросил Губерт и в растерянности уставился на слуг с фонарями.
– Да, вы не ослышались, я спрашиваю о молодой графине, – повторил управляющий. – Мы ищем ее, потому что она до сих пор не вернулась домой.
– Не вернулась домой? – опять переспросил побледневший и смущенный Губерт.
– Так вы не видели молодую графиню? Вы никого не видели? – взволнованно обратилась к нему Мария, всмотрелась в лесничего и отпрянула: таким она его еще никогда не видела.
Губерт был бледен как мертвец. Волосы и борода всклокочены. Одежда промокла насквозь.
– Слышал ли я что-нибудь? Да, я слышал крик, – ответил лесничий. – Но это было с час назад, во время грозы.
– Крик? Вы не могли разобрать – откуда? – в один голос воскликнули Мария и управляющий.
– Мне кажется, оттуда. – Лесничий указал в ту сторону, откуда, по его предположению, доносился крик.
– Это со стороны скал, – сказал фон Митнахт.
– О Боже! – воскликнула Мария. – Скорей туда!
– Лесничий! Возьмите с собой трех человек и идите по направлению к дубам, – распоряжался управляющий. – А мы с остальными пойдем к обрыву. Обыскивать каждое деревце, каждый кустик!
Губерт, кучер с фонарем и два конюха двинулись в указанном направлении. Фон Митнахт с оставшимися людьми свернул напрямик к известковым скалам.
Странное, жутковатое впечатление производили эти люди с фонарями, блуждающие по лесу. Скоро оба отряда потеряли друг друга из виду, так как двигались в противоположных направлениях.
Мария громко звала Лили. Далеко разносился голос управляющего. Но ответа не было. Лес погружен был в глубокое, мрачное безмолвие, и только эхо глухо и страшно вторило голосам.
Садовник с фонарем шел впереди. Два других работника освещали и обыскивали кусты, которые росли у дороги. Таким образом они подошли к опасному месту, где тропа приближалась к обрыву у известковых скал.
Вдруг садовник нагнулся.
– Что это? – воскликнул он, поднимая что-то с земли. – Кажется, это шляпка и вуаль молодой графини.
В мрачной ночной тишине, которую нарушал только доносящийся снизу шум прибоя, слова эти произвели на всех жуткое впечатление.
Мария подбежала к садовнику, выхватила у него из рук находку и поднесла к фонарику.
– Да, это шляпка и вуаль молодой графини.
– Но как очутились здесь эти вещи? – спросил управляющий, подходя ближе. – Может быть, порыв ветра сорвал их с головы? И в темноте молодая графиня не могла их найти?
– А вот ее платок, – сказала Мария, поднимая с земли что-то светлое. – Да, это платок Лили. Такой же мокрый, как и шляпа, и весь испачкан. На него наступили… А там и край обрыва…
– Неужели молодая графиня в темноте слишком близко подошла к обрыву? – заметил фон Митнахт. – О, это было бы ужасно!
– Нет, это невозможно! – воскликнула Мария. – Лили хорошо знает дорогу и не собьется с нее даже ночью. Она никогда не подойдет к самому краю обрыва.
– Смотрите! – воскликнул вдруг садовник. – Вот здесь, наверху, выворочена целая глыба земли. Ее нигде не видно. Господи, помилуй! Молодая графиня упала в пропасть!
Душераздирающий крик вырвался из груди Марии. С ужасом смотрела она на то место, куда указывал садовник.
Подошел фон Митнахт, чтобы убедиться в справедливости слов последнего.
– Гляньте, и мох здесь помят, местами даже содран, – заметил конюх, освещая то место, где происходила борьба. – Их, верно, было двое.
Тем временем и лесничий с остальными людьми вернулся с поисков.
Когда Губерт услышал о найденных вещах и об обрушенной глыбе земли, он застыл на месте, словно громом пораженный.
Управляющий и садовник внимательно осматривали место происшествия.
Фон Митнахт предупредил:
– Не подходите близко! Вы затопчете следы.
– Следы видны и на дороге, но дождь их уже сгладил, – сказал садовник. – Тут явно следы двух человек. Ведь не ходила же молодая графиня взад и вперед. И на мохе отпечатались разные следы. Их, по крайней мере, было двое.
Мария содрогнулась. В подобные минуты самое невообразимое и невозможное может показаться возможным. Она вдруг вообразила, что Лили вместе с Бруно…
– Здесь совершено преступление, – сказал вдруг садовник, пожилой, опытный человек. – Я уверен в этом. Взгляните сюда, господин управляющий, здесь явно происходила борьба.
– Вы ошибаетесь. Не могу себе представить, кто еще мог оказаться в лесу?
– Это одному Богу известно, – ответил садовник. – Но несчастье, которое произошло здесь, не было случайным. Отпечатки маленьких ступней молодой графини как бы размазаны. Она упиралась, сопротивлялась. Это убийство, и больше ничего.
Вне себя от горя и отчаяния, Мария обратилась к управляющему, не заметил ли он еще чего-нибудь, что навело бы на след Лили.
– Ничего, – объявил фон Митнахт. – Нет более никакого сомнения: она упала в пропасть.
Мария закрыла лицо руками и громко зарыдала.
– Да, ясно: это случилось не само по себе, – сказал графский кучер. Конюхи с ним согласились.
– А что думает по этому поводу лесничий? – спросил управляющий.
Ответа не последовало.
Все оглянулись, ища Губерта, но его не было. Он исчез так же внезапно, как и появился.
– Где же он? – спросил управляющий. Никто ему не ответил. – Кто-нибудь должен остаться охранять это место, – сказал фон Митнахт. – Шляпка, вуаль, следы – все должно оставаться в том виде, как есть. Если, действительно, совершено преступление, то это очень важно.
