Ознакомительная версия.
— Сколь нам ещё тут проживать, Вышатич? — подала голос княгиня Лада.
Молодая женщина сидела, невидяще глядя перед собой огромными тёмными глазами.
— Кусок мне не лезет в горло…Сегодня эта гусыня, княгиня Агафья Всеволодовна, мне говорит запросто: "ах ты моя сиротка"… Жалеет, стало быть…
У витязя свело скулы.
— Придётся нам потерпеть, госпожа моя. Нам очень много теперь терпеть придётся.
Ратибор прямо глянул на княгиню.
— И боюсь я, что кусок постылый — ещё не самое плохое, что предстоит нам, княгиня.
…
— Послы Повелителя Вселенной великого Бату-хана к великому князю Владимирскому!
В свите великого князя возник шум, именитые бояре глухо зароптали. Ратибор с весёлым недоумением смотрел на послов — один явно сарацин, второй какой-то косоглазый, а третий… Третьим послом была горбатая, в бараньей кацавейке старая бабка, ни дать ни взять лешачиха-колдунья. Да уж…
— Я рад приветствовать послов великого и могучего Бату-хана! — князь Георгий встал во всём великолепии, в парче и бархате с золотым шитьём — Будьте моими гостями!
…
— … Да какие это послы — соглядатаи татарские, шпионы! — князь Роман Ингваревич даже вскочил на ноги от волнения, заходил, как зверь в клетке — Без даров, в рванине… Это же оскорбление тебе, князь. Надо их имать сейчас же, да пытать калёным железом до смерти. Расскажут пускай всё, что знают. Пусть скажут, что задумал Батыга… Как пойдёт на Владимир, порядок следования войска… И главное — когда. А как подохнут под пытками — в прорубь, и не было их на свете сроду…
— Вряд ли они знают что-то о планах Бату-хана — усмехнулся мудрый воевода Пётр Ослядюкович — По рожам видать, простые шпионы… Вон как зыркают по сторонам, прикидывают высоту да толщину стен владимирских…
— Ну вот что — великий князь тяжело поднялся — О виде и благолепии послов своих пусть голова болит у самого Бату-хана. А мы их встретим, как положено встречать послов. Приготовьте дары богатые!
— Эх, князь… — князь Роман топнул ногой с досады, размашисто вышел вон.
…
— …Когда выходите вы, Вячеслав Михалыч?
Боярин Вячко сидел на лавке, широко расставив ноги. Одышка, мучившая старого боярина все последние дни, куда-то ушла, глаза смотрели мрачно, но остро.
— Вот перед рассветом и выйдем. Князь Роман меня берёт под руку свою, со всеми людьми, что остались — он передёрнул плечами — Сейчас для нас и тридцать ратных — целый полк. Ладно… Попрощаться с Романом Ингваревичем выйдете ли?
— Ну неужто спать будем? — в голосе княгини Лады послышалась неприкрытая обида — Последние вы рязанцы тут, во Владимире…
Её губы предательски задрожали.
— Ну, ну… Крепись, княгиня — старый боярин всё-таки избегал величать молодую женщину «матушкой» — И тебе ещё скажу я, витязь… Не сидите тут долго-то, во Владимире.
— Думаешь, не удержит?.. — поднял голову Ратибор.
— А тут и думать нечего — криво усмехнулся боярин — За всю Русь князь Георгий себя ставит. Оттого и погибель примет. Да ладно бы если токмо сам один… Эх!
Старый боярин встал.
— Как услышите, что побили нас под Коломной, уходите. Мой вам совет. Прощайте!
— Утром попрощаемся, Вячеслав Михалыч — тихо ответила Лада.
— Ну добро.
…
Кони всхрапывали в полутьме, выбрасывая на морозе густые клубы пара. Звенело железо. Всадники по четыре выкатывались за ворота, и казалось, будто их освещённых факелами княжьих ворот выползает огромная, тускло взблёскивающая стальной чешуёй змея. Ратибор усмехнулся горько — да не такая уж и огромная. Вот, пожалуйста, уже и хвост показался.
— Стройся! — прозвучала команда, и уцелевшее войско княза Романа Ингваревича, усиленное тремя десятками всадников боярина Вячко, пошло следом. Эта рать выглядела и вовсе уж жалкой. Горсть людей…
— Не поминайте лихом!
Княгиня Лада смотрела им вслед огромными сухими глазами.
— Пойдём, госпожа моя — подал наконец голос Ратибор — Бог даст, может, ещё когда и свидимся…
Сказал, и сам понял — ляпнул.
— Ты же умный мужик, Вышатич — молодая женщина чуть заметно поморщилась — Чего зря болтаешь?
…
Ратибор ещё раз провёл по лезвию меча суконкой, поглядел на свет. Пожалуй, хватит…
На столе были разложены все вещи, принадлежащие госпоже княгине Ижеславской и её опекуну. Княгиня пришивала что-то, ловко орудуя иголкой. Юное лицо сосредоточено, брови собраны в нитку. У Ратибора вдруг защемило сердце, так она напомнила ему старшую сестру, давно умершую…
— Не молчи, Вышатич — тихо попросила молодая женщина — Говори что-нибудь.
Витязь задвинул меч в ножны, защёлкнул защёлку на рукояти. Взял в руки тяжёлый лук, начал осматривать.
— Не знаю я, что говорить, госпожа моя.
— Скажи, когда выходим мы?
Ратибор посмотрел на неё. Ни тени страха. Спокойно-отрешённое лицо. Витязь вдруг содрогнулся. Похоже, жизнь уже потихоньку отслаивалась от этой женщины. Во всяком случае, умирать ей не только не страшно, а как бы всё равно…
— Дождёмся вестей из-под Коломны. Там видно будет…
И снова повисло зыбкое, тяжёлое молчание.
— И куда направимся мы отсель?
Да, это вопрос из вопросов. Куда? В Переяславль-Залесский? Или ещё подалее, в Ростов? Или и вовсе в Ярославль уйти? Глупо. Уж если Владимир не устоит… Достанут хоть в Ростове, хоть и в Ярославле.
— Тут всё про Белозёрск говорят — Ратибор не заметил, что рассуждает вслух, будто совета спрашивает у женщины — И нам туда бы…
Княгиня бледно улыбнулась, одним уголком рта.
— Велик ли город сей, Вышатич? Сколько продержится в осаде татарской?
Ратибор крякнул. Да уж… Всё верно. Белозёрск — это край света, тупик. Дальше дороги нет. За Белоозером, правда, сплошные леса, в которых можно бы и укрыться…
Нет. Глупо. Тамошних лесов Ратибор не знает совсем, потому как не бывал ни разу.
— Тогда остаётся Новгород, госпожа моя. Туда пойдём.
…
— …Да что же это ты сидишь-то взаперти, милая — княгиня Агафья хлопотала, и Ратибор невольно ухмыльнулся в бороду — до того она сейчас напоминала курицу-пеструшку, квохчущую над цыплятами — И как охота-то тебе… Пойдём, пойдём, неча киснуть. Пойдём, раз хозяйка кличет!
Ознакомительная версия.
