— Возможно, у меня мягкое сердце, — пробормотал Лисандр, глядя Агесилаю вслед, — зато я издалека чую врага.
— Я тоже, — сказал Демаратос, бросив взгляд на Агесилая. — Будет лучше, если мы будем держаться вместе.
Лисандр подумал, затем кивнул, соглашаясь. Им будет легче выжить, если они станут друзьями.
Юноши последовали за Агесилаем, который уже поднимался вверх по склону. У Лисандра голова шла кругом.
«Можно ли доверять этому парню?» — спрашивал он себя. Но у него не было выбора. Придется доверять. Произошло нечто важное — что-то изменилось. И ему тоже хотелось измениться.
Когда они поравнялись с Агесилаем, тот обернулся и взглядом остановил их. Его губы искривила ухмылка, пока он смотрел на Лисандра.
— Итак, ребята, вы готовы к новому испытанию?
— Я готов, — ответил Лисандр. — Что это за испытание?
Агесилай указал вверх, туда, где по снежным склонам горы скользили густые облака.
— Его предстоит пройти там, наверху, — пояснил он.
Лисандр последовал за Агесилаем по крутой горной тропинке вверх, оставив Демаратоса собирать дрова для костра. Наверху почти не осталось зелени, кругом валялись серые камни. Среди редких сосен Лисандр снова заметил орла, величественно парившего над ними.
Когда они поднялись выше, Лисандру стало трудно дышать. Голова у него закружилась, и юноша понял, что вот-вот упадет в обморок от разреженного горного воздуха и пустого желудка. Никогда прежде он не чувствовал такой слабости.
Лисандр нашел крепкую кривую сухую палку, которая могла послужить ему тростью. Он чувствовал себя не лучше старика-илота, бродившего по селениям и выпрашивавшего еду.
Агесилай обернулся, проверяя, не отстает ли Лисандр.
— Как трогательно, — произнес он, видя, что тот с трудом поднимается по склону, тяжело опираясь на палку.
У Лисандра не хватило сил ответить.
Агесилай отвернулся и продолжил восхождение. Казалось, ничто не может утомить этого спартанца. Видно, суровое воспитание помогало ему приспосабливаться к любой обстановке.
Когда начало смеркаться, они достигли полосы снегов. То здесь, то там встречались небольшие пятачки снега, потом они сменились широкими участками обледенения. Клочья тумана окутывали тропу, превращая путников в призрачные фигуры.
Агесилай остановился и отпил из фляги. Глядя на него, Лисандр обнаружил, что оставил свой мешок внизу. Он опустил глаза: немного снега утолит жажду. Лисандр зачерпнул пригоршню.
— Не будь дураком! — обругал его Агесилай. — Разве Диокл тебя ничему не научил? Если будешь есть снег, твое тело остынет еще больше. Это верный путь к смерти.
Лисандр бросил снег и облизал влажную руку. Он заметил, что вспотевшее от подъема тело быстро остывает. Оглянувшись, он не смог разглядеть тропу, по которой они поднялись, но по тонкой струе дыма догадался, что Демаратос далеко внизу разводит костер.
Выступ горы скрыл Спарту и окружавшие ее поселения из виду. Туман снова сгустился, в лицо Лисандру ударили мелкие осколки льда. Закружились первые хлопья снега.
— Нам еще далеко? — спросил он. Спускаться им придется в темноте.
Спартанец посмотрел вверх.
— Осталось совсем немного, — ответил Агесилай и пошел быстрее.
Лисандр следовал за ним, и на душе у него становилось все тревожнее.
Снег становился все глубже. Все кругом побелело, метель хлестала их нещадно своими холодными пальцами. Тело Лисандра теряло последние остатки тепла. Половина лица у него совсем онемела. Кровь на израненных ногах застыла от сильного мороза. Подошвы прилипали к сандалиям. При каждом шаге юноше казалось, что от подошвы отрывается новая корка запекшейся крови.
Агесилай остановился, очертания его тела то расползались, то сжимались, а снег падал все сильнее, кружа в порывах ветра.
Лисандр подошел к нему вплотную.
— Это и есть то испытание? — спросил он, всем туловищем опираясь на палку.
Агесилай повернулся и смерил Лисандра презрительным взглядом. Снег припорошил его брови и волосы.
— Пора возвращаться, — сказал он. Лисандру полегчало: «Слава богам, все закончилось!»
Агесилай принялся спускаться по склону, Лисандр поковылял за ним. Спартанец обернулся:
— Куда это ты направился?
— Вы сказали, пора возвращаться, — ответил Лисандр.
Агесилай уперся рукой ему в грудь и резко толкнул. Юноша не успел опомниться, как потерял равновесие и навзничь упал в снег.
— Я сказал, что пора возвращаться мне, — заявил Агесилай. — Твое испытание только начинается. Если спустишься с этой горы до рассвета, клянусь Зевсом, убью тебя собственными руками.
Лисандр всматривался в лицо Агесилая, думая, что тот шутит.
— Вы спятили? Здесь никто не выживет!
Но спартанец уже отвернулся от него и продолжил спуск. Его смех заглушил вой ветра.
Агесилай выжил из ума! Лисандр не сомневался, что замерзнет, оставшись здесь: снег уже проникал сквозь его тунику.
Юноша с трудом поднялся. Скоро склоны окутает мрак, исчезнут последние лучи солнца, дававшие хотя бы немного тепла.
Лисандр с тревогой огляделся — он должен как-то это выдержать. Никогда прежде ему не было так холодно. Его пальцы стали багровыми и окоченели. Они почти не шевелились. Лисандр почувствовал, как им завладевает страх.
— Не теряй головы, — громко приказал он себе. — Не сдавайся!
Сквозь метель юноша разглядел вершину горы. А что если там найдется укрытие, где можно прятаться от ветра и снега? Была лишь одна возможность узнать это.
Лисандр вытащил из снега замерзшую правую ногу и сделал неуверенный шаг. Затем сделал шаг левой ногой. И начал медленно подниматься вверх.
Спотыкаясь и почти падая, Лисандр брел сквозь снег, его волосы потихоньку покрывались льдом. Юноша понимал, что проигрывает сражение с холодом. Горы, которыми он часто любовался будучи рабом, и которые всегда казались ему прекрасными, сейчас таили в себе смертельную опасность.
Лисандра трясло, тело болело, ребра ныли, на глазах у него выступили слезы, мгновенно превратившиеся в ледяную крошку.
— Мне нельзя останавливаться! — громко крикнул он, обращаясь к ветру и снегу.
Снег засыпал его, вокруг возникла сплошная снежная стена. Лисандр огляделся, ища место, откуда можно было осмотреть окрестности, но ничего не увидел. Он уже не чувствовал ног.
Юноша заметил, что горные вершины куда-то исчезли. Выходит, он сбился с пути. Надежды не оставалось. Надо было спускаться и немедленно. Агесилай ничего не узнает.
