Любой другой на месте Карпантье по крайней мере удивился бы столь удачному стечению обстоятельств. Винсент же воспринял это как должное. Он небрежно толкнул створку ворот и вошел, как к себе домой.
В тот же миг на него нахлынули воспоминания, связанные с этим местом. Винсент принялся мысленно перебирать все акты этой длинной комедии, сочиненной и поставленной полковником.
Карпантье подумал о кучере, любившем играть роль караульного. Каждый вечер, якобы пересекая границу города, этот человек спрашивал: «Что везете?»
Винсент вспомнил, как он выходил из кареты, после чего его с завязанными глазами вели по саду. Карпантье тогда считал, что находится за городом.
А через несколько лет грянул бой... Когда Винсент спустился со стены, его схватили люди полковника. Они связали пленника и притащили его в комнату с тайником, полным сокровищ.
Ночь, которую Карпантье провел в этой комнате, была самой страшной в его жизни. Вот и сейчас при воспоминании о тех кошмарных часах он покрылся холодным потом.
Однако никакие картины прошлого не могли заставить Карпантье отступить. Тем более сейчас, когда Винсент уже вплотную приблизился к своей цели.
Он продолжал свой путь. Но Винсент не направился ни к одной из дверей: ни к той, через которую его внесли в особняк в роковую ночь, ни к другой, двустворчатой, выходившей на крыльцо, сложенное из поросших мхом больших камней. Карпантье устремился к восточной части дома.
Но каким образом он собирался проникнуть внутрь. Дверей в этом крыле не было, а окна располагались слишком высоко.
Именно здесь исчез тот блуждающий огонек, который мелькал когда-то в окнах и за которым так долго и напряженно следил Винсент, затаившись в своей мансарде.
Совсем рядом находилось и окно, которое спасло Карпантье жизнь. Той ночью Винсент выпрыгнул из него в сад, оставив графу Жюлиану лишь тело его деда.
Неожиданно в душе Карпантье шевельнулось предчувствие, что его собственная смерть не за горами. Он вздрогнул. Однако отступать было поздно. Оглядевшись по сторонам, Винсент начертил на стене острым концом кирки квадрат.
Карпантье прислушался. Нет, ничего подозрительного.
Вокруг царила гробовая тишина.
– Алхимики были дураками, – проговорил Винсент, торжествующе улыбнувшись. – Им ничего не удалось найти, хотя они очень старались. А я, простой каменщик, отыскал сердце мира! Меня отделяют от него всего шесть дюймов, и сейчас я смету эту преграду.
Ой размахнулся и с силой ударил киркой точно в центр начерченного квадрата.
Можно было подумать, что особняк крушит какой-то сказочный исполин, ибо Винсенту и в самом деле удалось проломить стену. Он увидел перед собой что-то вроде расширяющейся воронки, внутри которой мерцал слабый огонек.
– Это та самая лампа! – воскликнул Винсент, потрясая киркой. – Лампа, которая постоянно горит в святилище!
Однако отверстие было слишком узким. Карпантье ударил во второй раз и заглянул в образовавшуюся дыру. Действительно, это был тайник, сделанный им самим в стене, которая защищала когда-то Париж от неприятеля. Напомним, что при строительстве особняка Боццо использовались древние городские укрепления.
Однако тайник сильно изменился. Здесь уже не было остатков сказочных сокровищ с Корсики, которые показывал Винсенту полковник. Теперь Карпантье не увидел ни золотых колонн, ни груд драгоценных камней.
Винсента это ничуть не удивило. Он знал, что граф Жюлиан – достойный продолжатель дела своего деда – три года работал над тем, чтобы сокровища, не теряя своей ценности, уменьшились в размерах и стали более компактными. Кроме того, Винсент слышал рассказ мамаши Канада. По ее словам, призрак, то есть граф Жюлиан, хвастался, что ему удалось сделать сокровища столь миниатюрными, что они могли бы уместиться в его русской табакерке.
Возможно, это было некоторым преувеличением: граф Жюлиан любил иной раз приврать. И все-таки в этой похвальбе была, видимо, доля истины. Винсенту казалось, что он понимает этого странного человека, который мечтал отыскать способ превратить гору в песчинку, море – в каплю или даже в пар. «Наверное, это и называется – обладать сокровищами», – подумал Карпантье.
Он жадно осмотрел тайник. Глаза Винсента горели восторгом, граничившим в благоговением. На несколько минут Карпантье замер. Он созерцал святилище.
Очнувшись от оцепенения, Винсент вскочил на ноги и сердито проговорил:
– Я опять трачу время попусту! Хватит таращиться! За работу!
Тем временем день вступал в свои права. Карпантье и правда нельзя было терять ни минуты.
Он принялся за работу с удвоенным рвением. Винсент не отвлекался даже на то, чтобы вытереть пот, обильно струившийся по его лицу. Карпантье яростно наносил удар за ударом, не позволяя себе сделать хоть секундную передышку. Отверстие увеличивалось со сказочной быстротой.
Глаза безумца налились кровью. Как ни странно, лицо его по-прежнему оставалось бледным. Взлохмаченные волосы Винсента трепал ветер. Карпантье был охвачен каким-то исступлением.
– Ну, давай, старик! – бормотал он. – Давай, жалкий нищий! Еще вчера ты был самым презренным существом на свете. Эти лохмотья, грязные руки, лицо в угольной пыли... Ты был ничтожеством, ты был рабом. Бей, бей, без остановки! Это дело тебе по плечу: ведь ты силен, как Геракл, а может, даже и сильнее! Ты – почти Бог, потому что повелеваешь демоном золота, который царит в этом мире!
Наконец отверстие расширилось настолько, что в него мог пролезть человек.
Карпантье опустил кирку и издал победный клич.
Но в тот миг, когда Карпантье собирался влезть внутрь, к воротам сада быстро подошли мужчина и женщина. Мужчина шагал впереди, женщина немного отстала. Очевидно, они проделали долгий путь, потому что выглядели совершенно измотанными, особенно женщина.
Одежда мужчина была перепачкана землей. Его мокрые от пота волосы прилипли к вискам.
Женщина шла, пошатываясь от усталости. Хотя туалет этой дамы был в полном беспорядке, сразу бросалось в глаза, что она очень молода и красива.
Кроме этой пары, на улице никого не было.
Не задержавшись у ворот, мужчина двинулся по мостовой дальше, но в это время его спутница крикнула:
– Сюда!
Он тут же вернулся и проскользнул в сад.
Как ни странно, Винсент Карпантье не заметил, что неподалеку от него находятся люди. Он был настолько захвачен своей навязчивой идеей, что, казалось, начисто утратил способность улавливать какие бы то ни было сигналы из внешнего мира.
И в ту самую секунду, когда в воротах появился мужчина, Винсент нырнул в тайник.
