Стоявшие позади нее Сати и Пасар не спускали с него глаз.
Он откинулся назад, сжав челюсти.
— Ты уже проявил неучтивость, — сказала царевна, — не выразив ни единым словом сострадания по поводу смерти моей сестры Макетатон и исчезновения моей сестры Меритатон, что было вызвано известными тебе событиями. Если ты намереваешься стать регентом таким способом, то совершаешь серьезную ошибку, дед Ай, поскольку в случае, если ты не изменишь своей позиции, я не буду вступать в брак с Тутанхатоном, и ты не станешь регентом. Тогда тебе надо будет прибегнуть к другим уловкам, дабы заполучить власть, которой ты добиваешься так давно.
Ай был ошеломлен; на протяжении пятидесяти шести лет его жизни никто никогда не разговаривал с ним таким тоном. Хуже того, эта девчонка, не достигшая еще двенадцати лет, намеревалась провалить его далеко идущие планы. И она могла это сделать.
Он считался мастером маневра, и отлично понимал, к чему это приведет. Она знала его очень хорошо, но и он видел ее насквозь.
Для него невыносимым было осознавать, что в этот момент истинная власть царства находилась в руках этого хрупкого, как цветок боярышника, создания. Деньги, связи, преданные люди ничем не могли помочь. Все, что мог сделать Ай, так это убить ее и сочетаться браком с Бакетатон или самой старшей из трех царевен.
О, если бы он мог жениться на Бакетатон, то уже сделал бы это, но этому помешало одно обстоятельство. Что касается Сетепенры, ей исполнилось семь лет, и династический брак был вполне возможен. Но этот союз вызвал бы у большинства только чувство отвращения и насмешки.
К тому же она знала: теперь Ай подозревался в совершении большого количества убийств. Царский совет вполне мог отклонить его кандидатуру, и именно Хоремхебу досталось бы регентство, а возможно, и трон. Он рисковал даже закончить свою жизнь в тюрьме.
И Шабака присутствовал при его унижении!
Снова в голове раздался крик попугая: «Грязный пердун!»
На какое-то мгновение он задумался. И решил выбрать другую тактику.
Заметив сверкание молнии в ее взгляде, он поднял глаза к небу и воскликнул:
— А ты действительно дочь своей матери!
Затем он рассмеялся, и Шабака тоже разразился резким смехом.
Ни у Сати, ни у Пасара не дрогнул ни один мускул на лице. Но Анкесенпаатон неодобрительно поджала губы.
— Тот же характер кобры.
— Это покровительствующее нам животное.
— Ты права — я не выразил тебе соболезнований, что должен был непременно сделать. Но ты же знаешь, какая меня охватила печаль после смерти Макетатон, и в какое смятение меня повергло исчезновение Меритатон.
Шакал вилял хвостом.
— Все эти события подвергли царство опасности, — продолжил он. — Я брат твоей бабушки Тиу, отец твоей матери, царицы Нефертити. Как мог я не осознавать всю опасность данной ситуации?
Она слушала его, нахмурившись.
— Нет, — заключил он, — я не намерен превращать регентство в дуэль с тобой. Я думал, что разговариваю со своей внучкой, и забыл, что говорю с Третьей царской женой.
— Тогда все в порядке, — сказала она безразличным тоном.
Она повернулась к кормилице и велела подать прохладительные напитки. В дверях террасы появились слуги. Один из них принес высокий стол.
— Что же стало с Меритатон? — спросил Ай.
Она подчеркнула взглядом неуместность вопроса.
— Мне это неизвестно.
— Мне все говорили, что вы были привязаны друг к другу. У тебя должно быть какое-то предположение.
Слуги подали напиток из фиников. Анкесенпаатон снова повременила с ответом.
— Явился убийца, — сказала она.
У всех застыли лица.
— Его труп был обнаружен в саду, — пояснила она. — Я думаю, что именно Неферхеру убил его. Не знаю только, что произошло потом. Меритатон взяла своего ребенка и убежала вместе с Неферхеру.
— Убежала? Ночью? — воскликнул Ай.
Она смотрела на него все так же хмуро.
— Мне это неизвестно.
— Тебе это неизвестно? Неужто она с тобой не попрощалась?
— Мне это неизвестно, — повторила она, повернувшись лицом к Аю. — Да, она не попрощалась со мной.
— Тогда откуда ты знаешь, что она убежала?
— Я думаю, что она испугалась, — ответила Анкесенпаатон с такой яростью, что он вздрогнул.
Разумеется, она знала больше, чем говорила. И он не хотел, чтобы она заявила об этом во всеуслышание. Поэтому он решил больше не задавать вопросов, так как ее внезапное молчание говорило о многом.
— Труп лежал в саду, — сказала она.
Этот сад некогда был местом ее игр с одним мальчиком по имени Пасар, который был выходцем из народа, и вот в этом саду произошло нечто ужасное, после чего нашли мертвого человека с обезображенным лицом и ртом, полным яда.
— Я знаю.
Послеполуденный бриз всколыхнул тишину. Пасар отхлебывал напиток из фиников.
— Ты все же собираешься вступить в брак с Тутанхатоном… — возобновил разговор Ай.
Намеревалась ли она действительно стать его женой? И вновь она подумала о том, что если бы могла убежать с Пасаром, как ее сестра с Неферхеру, то не колебалась бы ни одной секунды.
— Да. И ты будешь регентом.
Ай, тот самый господин Ай, который в своей жизни столько получил и столько нанес оскорблений, думал о том, что у него, вне сомнения, не было врага более грозного, чем эта юная девушка, которая только-только вступила во взрослую жизнь.
— Итак, царство будет сохранено, — сказал он. — Амон смилостивился.
«Амон! — подумала она. — Но ты же всю свою жизнь превозносил Атона, пока это было в твоих интересах!»
Он встал, за ним поднялся Шабака, она также встала, довольная тем, что этот высокомерный старик уходит, наконец, отсюда. Он заключил Анкесенпаатон в объятия, а затем протянул ей тяжелый золотой браслет, на котором был выгравирован глаз Хоруса.
— Держи, милая, в знак моей признательности.
В тот момент, когда он уже собирался выйти с террасы, к нему направилась Сати.
— Господин Ай, — заговорила она, — в лице Меритатон я потеряла дочь, и отныне являюсь защитницей этой девочки.
Он слащаво усмехнулся.
— Я была свидетельницей несчастий, случившихся в этой семье.
Он внимательно смотрел на кормилицу, удивленный тем, что издевательским тоном она говорила о серьезных вещах.
— Если что-нибудь случится с Анкесенпаатон, ее враги за это поплатятся.
Ай закричал, и следом за ним вскрикнул Шабака. Из-под своей черной накидки Сати вытащила кобру.
Вот почему она прятала руки!
Кобра метнула свою овальную голову к застывшему от ужаса Аю.
