Марион успокоилась.
— Мне ваша помощь не нужна, — сказала она. — Но, тем не менее, я очень рада, что встретила здесь не чужого. Вы здесь подождете принца?
— Я бы хотел идти с вами и. помогать вам.
— В таком случае, пойдемте! Я боюсь, что не смогу одна перенести труп юноши — мертвые тяжелы!
— Следовательно, я пришел вовремя. Поторопитесь. На перекрестке стоит экипаж для принца. Я готов во всем помогать вам.
Марион кивнула головой слуге Олимпио, и тот пошел за ней к двери морга, которую она отворила. Потом она подвела его к трупу юноши, который хотела отнести в темницу Камерата.
— Предоставьте мне перенести мертвеца, — прошептал Валентино, готовясь поднять труп, — отворите только осторожнее дверь.
Марион взяла со стены одежду юноши и пошла к ступеням, ведущим к железной двери.
Валентино шел за нею с трупом, держа его на плечах.
— Вы не должны идти за мной в темницу, — сказала тихо Марион. — Мы должны быть очень осторожны, чтобы сторожа не заметили нас, хотя я надеюсь, что они спят на скамье в конце другого коридора.
— Я сделаю все так, как вы найдете лучшим, Марион, — отвечал тихо Валентино. — Я здесь для того только, чтобы помогать вам.
Марион приложила палец к губам и осторожно отворила железную дверь, скрип которой, хотя и слабый, раздался в ночной тишине, но, казалось, его никто не услышал.
Валентино вошел за нищей в темный коридор; мертвец был тяжел, и Валентино боялся зацепиться за что-нибудь и тем открыть смелый план Марион; но девушка взяла его за руку и медленно, осторожно повела по длинному коридору до лестницы, наверху которой был виден тусклый фонарь.
Нищая оставила в замке ключ от железной двери, ведущей в эту часть ужасной тюрьмы Ла-Рокетт. В одной руке она несла ключ, помеченный № 73, а другою остановила Валентино у лестницы, сама же тихо и осторожно взошла на нее.
Поднявшись и взглянув на длинный, слабо освещенный коридор, по обеим сторонам которого находились двери темниц, она увидела, что случай ей благоприятствовал.
Сторожа сидели на скамье в конце поперечного коридора, образующего с первым прямой угол, так что они не могли видеть подходившую Марион. Они и не представляли, чтобы человеческое существо могло найти дорогу из морга в темницу, так как дверь в нее была постоянно заперта. Все другие входы охранялись часовыми, и потому-то сторожа были вполне спокойны.
Марион остановилась на одну минуту, но так как в коридорах было тихо, то она подошла к самой лестнице и бесшумно, как привидение, приблизилась к двери, над которой крупно был написан № 73. Она осторожно вложила ключ в замок, медленно повернула его два раза и тихо отворила дверь. Принц Камерата спал на своей постели.
Нищая положила принесенную одежду на пол темницы, оставила дверь отворенною и возвратилась к лестнице, чтобы взять труп у слуги Олимпио.
Когда Марион подошла к лестнице, Валентино уже поднялся наверх; все было спокойно; он последовал за Марион и передал ей труп, который ей оставалось только донести до темницы.
Собрав все свои силы, нищая взяла мертвеца и шепнула Валентино, чтобы он спустился и ждал ее у лестницы. Потом она понесла свою ношу в темницу Камерата, опустила ее на пол и вынула ключ, притворив дверь.
Принц проснулся от шорохов и, удивившись неожиданному ночному посещению, прервавшему его сон, громко спросил: «Кто тут?»
— Тише, ради Бога, — прошептала Марион, — каждый звук может погубить вас и меня! Я пришла освободить вас.
— Кто ты? — спросил Камерата, которому все это казалось сновидением.
— Маркиз Монтолон и дон Агуадо согласились, чтобы Я помогла вам бежать. Только я одна могу спасти вас. Угодно вам будет исполнить все, чего я от вас потребую?
Услышав имена, произнесенные Марион, принц Камерата понял, в чем дело; он встал и подошел к девушке.
— Правда ли это, девушка? Действительно ли ты хочешь спасти меня? А это что? — прошептал он, указывая на мертвеца, завернутого в белую простыню.
— Никто не должен заметить вашего побега; этот труп останется в темнице вместо вас, а завтра скажут, что вы сами себя лишили жизни.
— Ты хочешь подменить меня…
— Скорее! Нам нельзя терять ни минуты, надевайте принесенное мною платье, а ваше я надену на труп. Я положу труп так, чтобы все казалось правдоподобным.
— Чем вознаградить тебя за эту самоотверженную услугу? — шептал Камерата, удивленный планом Марион.
Пока он снимал свое тюремное платье и надевал принесенное, Марион подошла к постели в глубине темницы, оторвала полосу от одеяла, и сделала из нее крепкую веревку.
Принц скоро переоделся и начал помогать Марион одевать мертвеца в снятое с себя платье, хотя при этом им овладевала невольная дрожь; он был поражен спокойствием и твердостью девушки.
Марион сложила простыню, взяла покойника и перенесла его на постель; из оторванной полосы одеяла она сделала петлю и надела ему на шею, а концы привязала к железной перекладине кровати.
Камерата ужаснулся, увидев, до какой степени труп походил на самоубийцу в тюремной одежде.
В эту минуту происходила смена сторожей: ясно слышался говор и шаги в главном коридоре; Марион и принц оставалась неподвижными несколько минут.
— Два часа, — прошептала она, когда все стихло. — Сюда никто не войдет, наша работа окончена. Пустите меня вперед…
— Тише, — сказал принц и оттолкнул Марион от двери. Снаружи приближались шаги; это новый сторож делал обход; если бы он взялся за ручку замка, то дверь отворилась бы и тогда все пропало.
Нищая и Камерата прижались к стене; он уже придумывал, как поступить со сторожем, если тот действительно войдет; Камерата не хотел откладывать своего побега.
Шаги глухо раздавались в коридоре, сторож подходил все ближе. Что если слуга Олимпио выдал себя шумом. Что если сторож откроет дверное окошечко и преждевременно увидит мертвеца в слабо освещенной камере.
Возможность всех этих случайностей мелькнула в голове Марион. Она взглянула на принца: черты его лица выражали мрачную решимость.
Но Валентино не шевелился, и сторож, не заметив ничего необыкновенного, прошел мимо, звеня ключами; он не коснулся двери и не отворил окошечка.
— Слава Богу! — проговорила девушка после томительной паузы. — Шаги удалились, опасность миновала.
Но нет! Как до сих пор все благоприятствовало побегу, так теперь казалось, что он не должен был состояться; новые сторожа, проспав половину ночи, были бодры и не сидели, как их предшественники, на скамейке, а, разговаривая, ходили взад и вперед, так что почти каждые две минуты появлялись в поперечном коридоре, по которому принц и нищая должны были идти из темницы к лестнице.
