— Да.
— А почему вы уехали от нее?
— Потому что Император посадил бы меня в тюрьму, а также из-за половинного жалованья.
— Половинного жалованья?
Шарпа ее расспросы и раздражали и развлекали одновременно, но все же он ответил.
— Я получаю содержание от английской армии. Если бы я остался во Франции, то перестал бы получать его.
Во дворе застучали копыта, это полковник Винклер отправился за Принцем. Шарп, радуясь, что ему не приходится скакать куда-либо, начал стягивать свои тугие сапоги. Паулета убрала его руки, стянула сначала один сапог, затем другой.
— Боже, ну и запах! — она со смехом отодвинулась от его ног. — А мадам покинула Францию вместе с вами? — Паулета задавала свои вопросы с простодушием ребенка.
— Мадам и наш ребенок.
Паулета нахмурилась.
— Из-за вас?
Он помедлил, подыскивая ответ поскромнее, но не смог придумать ничего кроме правды.
— Совершенно верно.
Паулета обхватила руками чашку с пивом и посмотрела через открытую дверь во двор, где куры лениво подбирали овес, а собака Шарпа подрагивала во сне.
— Должно быть, ваша французская леди любит вас.
— Я надеюсь, что да.
— А вы?
Шарп улыбнулся.
— Я люблю ее.
— И она здесь, в Бельгии?
— В Брюсселе.
— С ребенком? Сколько ему лет? Это мальчик или девочка?
— Мальчик. Три месяца всего, скоро четыре. Он тоже в Брюсселе.
Паулета вздохнула.
— Как это мило. Я бы тоже пошла за своим мужчиной в другую страну.
Шарп покачал головой.
— Для Люсиль это тяжело. Она ненавидит, что я сражаюсь против ее соотечественников.
— Тогда зачем же вы это делаете? — спросила Паулета негодующим голосом.
— Из-за моего жалованья. Если бы я отказался снова вступить в армию, мне перестали бы выплачивать содержание, а это единственный мой доход. Так что когда Принц пригласил меня, я согласился.
— Но вам же не хотелось? — спросила Паулета.
— Не совсем так. — Это было правдой, в это утро, шпионя за французами, Шарп ощутил, что ему доставляет удовольствие хорошо сделанная работа. Через несколько дней он снова станет солдатом и позабудет о недовольстве Люсиль.
— Значит, вы сражаетесь только за деньги, — произнесла Паулета так, будто ей стало все понятно. — И сколько же вам платит Принц?
— Один фунт, три шиллинга и десять пенсов в день. — Таково было вознаграждение бреве-подполковника в кавалерийском полку и такую сумму Шарп не получал никогда в жизни. Половина жалованья уходила на вознаграждение слугам, но Шарп все равно ощущал себя богачом, ведь это было гораздо больше, чем два шиллинга и девять пенсов, которые он получал как лейтенант на половинном жалованье. Он оставил армию в чине майора, но клерки в штабе Конной Армии считали его майорский чин только как бреве-майор, то есть данный только на период военных действий, и поэтому назначили ему лейтенантское содержание. Война вдруг дала Шарпу неожиданный доход, как и многим другим офицерам на половинном жалованье в обеих армиях.
— А вам нравится Принц? — спросила она.
Это был непростой вопрос.
— А вам? — вопросом на вопрос ответил Шарп.
— Он пьяница, — Паулета не беспокоилась о чувстве такта, просто изливала свое пренебрежение. — А когда не пьян, то выдавливает свои прыщики. Фууу! Я должна возвращаться к нему! — Она посмотрела на Шарпа. — Вы знаете, что он собирался жениться на английской принцессе?
— Да, знаю.
— Она отказала ему. Так теперь он заявляет, что женится на русской принцессе. Ха! Для этого он и годен, для русской. Они втирают масло в кожу, вы знаете это? По всему телу, чтобы не замерзнуть! Наверное, они пахнут. — Она отхлебнула пива, нахмурилась своим мыслям, но быстро вернулась к разговору. — А ваша жена в Англии. Она знает, что у вас уже другая женщина?
— У нее самой другой мужчина.
Эта фраза привела Паулету в изумление.
— Значит все в порядке?
— Нет, — Шарп улыбнулся. — Они украли мои деньги. Когда-нибудь я вернусь и заберу их назад.
Она уставилась на него.
— Вы его убьете?
— Да, — он так просто произнес это слово, что она сразу же поверила.
— Я бы хотела, чтобы мужчина убил ради меня, — вздохнула Паулета, затем с тревогой посмотрела на Шарпа потому, что тот внезапно предостерегающе поднял руку. — Что такое?
— Тссс! — Он встал и тихонько подошел к открытой двери. Ему показалось, что где-то вдалеке раздавалась мушкетная стрельба. Он не был уверен, ибо звук был едва уловим. — Вы слышали что-нибудь? — спросил он девушку.
— Нет.
— Вот, снова! Слушайте! — Он снова услышал звук, будто разорвали кусок парусины. Где-то, и не очень далеко, шла драка. Шарп посмотрел на флюгер и увидел, что ветер южный. Он подбежал к двери, ведущей в дом. — Ребек!
— Я слышал! — Барон уже стоял в дверях. — Как далеко?
— Бог знает, — Шарп встал рядом с Ребеком. Ветер гонял пыль по улице. — Миль пять или шесть?
Звук исчез, и топот копыт заглушил любые попытки услышать его снова. Шарп посмотрел на главную улицу, ожидая увидеть как своих всадников, так и французских драгун, скачущих по деревне, но это быль лишь Принц Оранский, пересевший с кареты в седло лошади из эскорта. Эскорт въезжал в деревню вместе с помощниками, которые привели Принца обратно.
— Какие новости, Ребек? — Принц спрыгнул с седла и вбежал в дом.
— Только то, что мы вам уже сообщили, — Ребек проследовал за Принцем в комнату с картами.
— Хм, Шарлеруа? — Принц грыз ноготь, глядя на карту. — От Дорнберга есть что-нибудь?
— Нет, сэр. Но если вы прислушаетесь, то услышите на юге стрельбу.
— Монс? — тревожно спросил Принц.
— Никто не знает, сэр.
— Так выясните это! — резко сказал Принц. — Мне нужен доклад от Дорнберга. Вы сможете послать его вслед за мной?
— Вслед за вами? — нахмурился Ребек. — Но куда вы отправляетесь, сэр?
— В Брюссель, разумеется! Кто-то же должен доложить Веллингтону, — он посмотрел на Шарпа. — Я в высшей степени надеюсь на ваше присутствие на балу.
Шарп с трудом погасил желание пнуть Его Королевское Высочество в его королевский зад.
— Так точно, сэр, — ответил он.
— И наденьте голландский мундир. Почему вы вообще его еще не надели?
— Я переоденусь, сэр, — Шарп, несмотря на постоянные требования Принца еще не купил себе голландский мундир.
Ребек, догадываясь, что Принц все равно хочет танцевать, несмотря на новости о французском вторжении, прочистил горло.
— Но ведь бал в Брюсселе отменят, сэр?
— Ну, пока его не отменили, — недовольно сказал Принц, затем повернулся к Шарпу. — Я хочу, чтобы вечером вы были в парадной форме. Это значит золотое шитье, два эполета, также с золотым шитьем. Бальную шпагу, Шарп, вместо вашего мясницкого ножа. — Принц улыбнулся, как бы смягчая свой приказ, затем указал пальцем на своих голландских помощников. — Пойдем, Винклер, здесь больше нечего делать, — он быстрым шагом покинул комнату. Ребек стоял, плотно сжав губы, и молчал.
