Матросы малость пошумели, но уже без злобы, а просто для порядка, чтобы спустить пар.
– Продолжим, братья. – Капитан перечислил доли всех участников команды, а потом добавил:
– Всю добычу вы видите перед собой. Сейчас все получат то, что причитается каждому, но после того, как я возьму свои доли, так?
– Так, капитан! Как положено, так и делай! Все правильно! Начинай!
Капитан поднялся, подошел к куче добра и отобрал себе положенное. Это оказался рубин, снятый Гарданом с пленника, который и составлял десять долей. Некоторые удивлялись такому выбору, не понимая, что из себя представляет этот камень. Однако капитан это хорошо представлял.
Каждый матрос тянул номер, и писарь отпускал ему его долю. Так продолжалось целый час. После этого тот же писарь стал отбирать все это назад и менять на деньги, но тем, кто этого не хотел, оставлял вещи, не считая дорогих тканей, утвари и прочей объемной добычи, занимающей много места. Это в обязательном порядке подлежало обмену. Так было покончено с дележкой. Все ценности были сложены в большой капитанской каюте в ящички и заперты индивидуальными ключами. Каждый матрос хранил свой ключ у себя. Небольшую сумму тут же выдали тем, кто отправлялся на берег покутить и развлечься. Некоторые немного ворчали, но откровенно протестовать не решались. Они все принимали на себя подобные обязательства, и капитан строго следил за соблюдением всех договоренностей.
– Теперь мы богаты, Гарданка! – воскликнул Пьер, когда все было закончено и волнения улеглись. – Особенно ты, мне так приятно за тебя!
– А что толку с того? Когда мы сможем все это потратить? И будет ли у нас такая возможность? Сможем ли мы осуществить все, что хотели бы? Может, завтра же мы все пойдем на корм рыбам!
– Ой, Гарданка! Чего это ты так заговорил? Такое радостное событие, а ты мрачный и злой. С чего это ты?
– Да все из головы не идет, что матросы завидовали мне. Противно!
– Да ты не держи на них зла, Гарданка! Они уже и забыли про это.
– А я не забыл, Петя. Думаешь, мне легко достался этот пленник? Я головой рисковал, захватывая его. Ты и сам видел вмятину на панцире. Это саблей меня полоснули, да я успел увернуться, а то бы видел ты меня тут… Пришлось двоих зарубить, а третий сам утек. Да я тебе уж об том рассказывал, помнишь?
– Конечно, помню. Потому и хочу, чтобы ты не переживал. Радуйся! Капитан правильно сказал про тебя. Он молодец, правда? Правильный мужик. Мне он так нравится!
– Однако взял себе самое лучшее. Мой рубин был! Ему, наверное, и цены нет. Знал капитан, что взять.
– Да брось ты сетовать, Гарданка. Он же капитан, и на нем такая ответственность и забота об нас. Он же все это организовал и осуществил. К тому же потери самые малые, сам знаешь. Не надо тешить себя завистью. Я даже думаю, что капитан еще маловато себе берет.
– Может, ты и прав. Но настроение у меня не улучшается. Тоска!
– А мне хорошо. И ты перестань думать плохое. Зря все это. Давай в город выберемся. Ведь скоро в путь отправляться. Тогда не до развлечений будет. Кто знает, сколько продлится и каким будет наш очередной поход?
– А что? Давай сходим в город. Откровенно говоря, я бы не отказался от хорошей девчонки. Ты правильно сказал, что никто не знает, как долго продлится наш поход, да и куда мы пойдем, ты знаешь?
– Капитан не говорил. Наверное, он сам еще не решил.
– То-то и оно. Так что я поддерживаю твое предложение. Ты как?
– Мне неловко как-то девчонками заниматься, Гарданка. Постоянно чувствую себя очень плохо. Да и не очень меня это привлекает.
– Странно как-то ты говоришь. Все только об этом и разговоры ведут, а ты… Ну да ладно. Пусть так и будет. Это твое дело. Но хоть составь мне компанию. С другими мне не очень-то охота шляться. Они все слишком взрослые для меня. А с тобой я привык.
– Уговорил. Пошли просить Жака. Он должен отпустить. Не к капитану же с этим идти.
Жак для порядка немного упрямился, но скоро сдался и отпустил ребят, зная, что они одни из самых дисциплинированных матросов экипажа. К тому же денег они не просили, ибо кое-что еще оставалось у них от прежних прогулок в город.
«Волк» стоял на якоре у самого выхода из порта, и потому пришлось просить товарищей отвезти их на берег и к полуночи забрать назад. За это пришлось даже заплатить немного.
Не прошло и недели, как капитан объявил, что они отплывают на Цейлон с грузом хлеба и кокосового масла, а потом на архипелаг острова Мале. Почти никто не знал, где это, однако задавать лишние вопросы тут было не принято. Капитан надумал что-то, а ему доверяли полностью.
Первая половина плавания оказалась трудной. Зимний муссон был противным, и приходилось часто лавировать, менять галсы, а это всегда выматывало команду. Частенько перепадали дожди, море постоянно слегка штормило. Но при подходе к Цейлону ветер почти успокоился, и в порт Ануру вошли при тихой погоде.
Разгрузились быстро, захватили провизии, воды, загрузились балластом. Отдых был коротким, но за десять дней перехода большего и не требовалось. Да и тратить деньги в этом маленьком городке не было никакого смысла. Их все берегли для больших городов, где много соблазнов и развлечений.
Уже при попутном муссоне «Волк» бойко побежал на запад. Темно-синяя гладь океана не предвещала ничего плохого. Капитан теперь выходил на мостик с ручным мангустом на плече. Он его купил у базарного жонглера, который обещал капитану, что мангуст будет исправно предсказывать морякам ураганы.
– Теперь у нас есть отличный прибор для предсказания надвигающегося шторма, – говорил капитан, показывая ручного зверька. – Поглядим, не обманул ли нас хитрый томил. Уж очень большие деньги я уплатил за него.
– А как он будет показывать, что надвигается шторм? – спрашивали матросы, с опаской поглаживая зубастого малыша.
– Часто будет вскарабкиваться на реи и прыгать по ним, сидеть на фальшборте и всматриваться в горизонт, откуда идет шторм. И вообще поведение у него к этому времени будет возбужденное. Так, во всяком случае, говорил и обещал торговец. Посмотрим, так ли на самом деле.
– А мышей он ловит? – спросил повар. Он был китаец, и его говор никак не хотел исправляться. Потому он плохо говорил по-французски, что, однако, не мешало ему отлично готовить и досыта кормить матросов. Его все звали очень просто – Ю. Это нравилось Петьке, и он часто к нему обращался таким образом.
Капитан заверил, что мангуст отличный охотник и вскоре на судне не останется крыс.
– Очень хорошо, капитан! – чмокнул губами Ю.
Его редкие усы смешно свисали по обеим сторонам рта, но больше на голове не было ни волоска. Ему было около сорока лет, но выглядел он моложе, смуглая кожа всегда удивляла гладкостью, а под нею просматривались крепкие мускулы.
