— Мне бы хотелось поговорить с хозяином дома.
— Это я.
— А прежний владелец?
— Выехал, как вы сами видите.
— Куда?
— Не знаю. Но что вам нужно от этого человека, любезнейший господин Тень? — спросил Эрнотон.
Шико собрался было рассказать о своем деле, но вспомнил пословицу о пользе держать язык за зубами.
— Я хотел нанести ему визит, как это полагается между соседями, — сказал он, — вот и все.
— Милостивый государь, — молвил Эрнотон учтиво, но вместе с тем стал незаметно прикрывать дверь, — я очень сожалею, что не в состоянии дать вам более точных сведений.
— Благодарю вас, сударь, я разузнаю в другом месте.
— Но я рад был случаю возобновить с вами знакомство. Прощайте же, сударь!
— Одну минутку, господин де Карменж, — сказал Шико.
— Сударь, мне очень жаль, — возразил Эрнотон, — но в эту дверь должны вскоре постучаться…
— Достаточно, сударь, мне все понятно, — сказал Шико. — Простите, что я вам докучал; я удаляюсь.
— Прощайте, дорогой господин Тень.
— Прощайте, достойнейший господин Эрнотон.
Шико отступил на шаг, и дверь тотчас же захлопнулась.
Он прислушался, не дожидается ли недоверчивый молодой человек его ухода, но до него донеслись шаги Эрнотона, поднимавшегося по лестнице. Шико спокойно возвратился к себе, твердо решив не терять из виду нового соседа.
Шико, дотоле озабоченный одной фразой из письма герцога де Гиза: «Полностью одобряю ваш план относительно Сорока пяти», на время перестал о ней думать — он всецело был поглощен новой заботой.
Шико рассудил, что появление Эрнотона в качестве полноправного хозяина в этом таинственном доме, чьи обитатели внезапно исчезли, — вещь необычайно странная.
Тем более, что к этим обитателям могла относиться фраза из письма герцога де Гиза, касавшаяся герцога Анжуйского.
Такая случайность была достойна внимания, а Шико привык верить в знаменательные случайности.
Порою в дружеской беседе он даже развивал на этот счет весьма остроумные теории.
Вот одна из них.
Случайность — запасной фонд господа бога. Всемогущий прибегает к нему лишь в важных случаях, особенно теперь, когда люди стали так проницательны, что предвидят грядущее, наблюдая природу и постигая ее закономерности.
Между тем господь бог любит расстраивать замыслы тех, кто обуян гордыней: некогда он покарал людей потопом, а в будущем покарает их всемирным пожаром.
Итак, господь бог, говорим мы, вернее, говорил Шико, любит расстраивать замыслы гордецов при помощи явлении, им неизвестных, вмешательства которых они не в состоянии предугадать.
Эта теория, подкрепленная убедительными аргументами, может послужить основой блестящих философских трудов. Но читатель, которому, как и Шико, вероятно, не терпится узнать, что делает в таинственном доме Карменж, будет благодарен нам, если мы прервем нить наших рассуждений.
Итак, Шико подумал, что появление Эрнотона в доме, где прежде жил Реми, — вещь очень странная.
Во-первых, потому, что оба эти человека не знали друг друга и, следовательно, не могли обойтись без посредника.
Во-вторых, дом был, по-видимому, продан Эрнотону, у которого денег на эту покупку не было.
«Правда, — сказал себе Шико, устраиваясь поудобнее на водосточной трубе, своем обычном наблюдательном пункте, — молодой человек утверждает, что к нему должен кто-то прийти, и этот «кто-то», конечно, женщина. Эрнотон кому-то понравился, ему назначили свидание и велели купить дом. Эрнотон, — продолжал размышлять Шико, — живет при дворе: видимо, здесь замешана придворная дама. Бедняга! Он погибнет в этой манящей бездне».
От этих мыслей гасконца отвлекло появление со стороны гостиницы «Гордый рыцарь» чьих-то носилок.
Носилки остановились у порога таинственного дома. Из них вышла дама под вуалью и исчезла за приоткрывшейся дверью.
— Несчастный! — прошептал Шико. — Я не ошибся, он и вправду ждал женщину.
Прошло около часа. Мы не беремся сказать, о чем думал за это время Шико. Внезапно ему почудился конский топот.
И действительно, вскоре показался закутанный в плащ всадник. Он остановился посреди улицы и огляделся.
Тут он заметил носилки и находившихся при них слуг.
Всадник подъехал к ним. Он был вооружен.
Слуги не давали ему проехать к дому, но он тихо сказал им несколько слов, и они почтительно расступились.
Неизвестный подошел к двери и громко постучался.
«Черт побери! — сказал себе Шико. — Хорошо я сделал, что остался на своем наблюдательном посту… Предчувствие меня не обмануло: тут что-то должно произойти. Вот и муж… Бедняга Эрнотон!
Впрочем, незнакомцу, видимо, не решались открыть.
— Откройте! — кричал он.
— Открывайте! Открывайте! — повторяли за ним слуги.
«Несомненно, — рассуждал Шико, — это муж. Он пригрозил слугам, и они перешли на его сторону. Несчастный Эрнотон! С него кожу сдерут! Надо вмешаться в это дело: ведь он в свое время пришел мне на помощь».
Шико отличался решительностью и великодушием, да к тому же был любопытен. Он схватил свою длинную шпагу и быстро спустился вниз.
Затем он скользнул под балкон, спрятался за колонной и стал ждать.
Дверь дома напротив отворилась по одному слову, которое шепнул незнакомец. Однако сам он остался на пороге.
Спустя мгновение в пролете двери показалась прибывшая в носилках дама.
Дама оперлась на руку всадника, он усадил ее в носилки, закрыл дверцу и вскочил в седло.
«Можно не сомневаться, это муж, — подумал Шико. — Довольно, впрочем, мягкотелый муж, ему в голову не пришло пошарить в доме и проткнуть живот моему приятелю Карменжу».
Носилки двинулись в путь, всадник ехал шагом у дверей.
«Ей-богу, — сказал себе Шико, — надо будет проследить за этими людьми, разведать, кто они и куда направляются».
Шико последовал за экипажем, соблюдая величайшие предосторожности, и пришел в изумление, когда носилки остановились перед «Гордым рыцарем».
В ту же минуту дверь гостиницы отворилась, словно кто-то поджидал прибывших. Дама, лицо которой было по-прежнему скрыто вуалью, вышла из носилок и поднялась в башенку, окно которой было освещено.
За нею последовал муж.
Впереди них выступала госпожа Фурнишон с факелом в руке.
«Ну и ну, — сказал себе Шико, скрестив руки, — ничего не понимаю!»
XX. О том, как Шико начал разбираться в письме герцога де Гиза
Шико показалось, что он уже где-то видел этого столь покладистого всадника. Но во время своей поездки в Наварру он перевидел столько людей, что в памяти его все смешалось.
