— Что-то напутал ты, братец, — недоверчиво покосился на своего собеседника Плечов. — Колян всего лишь призер Союза, а твой покорный слуга, если помнишь, — чемпион. Так что еще не известно, кому кого спасать придется!
— Вы не разглагольствуйте, дорогой товарищ Яра, а выполняйте приказ, — с явной безнадегой в охрипшем голосе (мол, горбатого могила исправит) произнес Копытцев и махнул рукой, но сразу же осознал свою неправоту и миролюбиво положил ладонь на плечо друга. — Пойми, дурья башка, так всем лучше будет!
— Понял… Разрешите откланяться? — не принял "покаяния" секретный сотрудник.
— Погодь… Хоть раз в жизни соберись с духом и дослушай руководство до конца.
— Есть!
— Постоянный контакт с тамошними коллегами, точнее, с одним из них — самым, между прочим, благонадежным, не единожды проверенным, — мы установили. Теперь он круглосуточно находится на связи со мной, так что не переживай: в беде мы тебя не бросим.
— И то хорошо, — как-то слишком кисло улыбнулся Плечов, в душе прекрасно понимавший, что комиссар слов на ветер не бросает. Так было всегда и будет впредь!
— Правда, лично встречаться с этим человеком будет исключительно Альметьев, — неторопливо объяснил Алексей Иванович.
— Это почему же?
— Чтоб ты меньше светился среди разного рода граждан.
— Ясно.
— Примут вас, как родных, обеспечат повышенным пайком, если надо — жилье и транспорт предоставят. Так что будете кататься, как сыр в масле…
— Что значит "если надо"? Уже звони. Хочу отдельную квартирку в центре и персональное авто покруче! Да и какая-нибудь наградная стрелялка, откровенно говоря, не помешает.
— Мы все же надеемся, что Мыльников не откажет и примет вас обоих у себя на Большом… пардон, проспекте Карла Либкнехта. Места у него — целому взводу хватит! Так что дерзайте. И делайте все возможное, чтобы угодить этому черту, — добродушно порекомендовал Алексей Иванович. — А ежели не удастся, то жилье придется искать самим.
— С какой такой стати? — удивился Плечов. — Ты же знаешь: я привык на всем готовом…
— Повторяю: в твоих же интересах лучше не афишировать свою причастность к "конторе". Кто знает, не оставил ли враг в наших стройных рядах какого-нибудь крота.
— Непременно оставил. Таковы законы жанра.
— Вот видишь!
— Лады, — промямлил Яра, мысленно соглашаясь с неопровержимыми доводами своего куратора. — Что ж… Мы приложим все силы… А сейчас — держи кардан! Пацанов моих не забывай. Проведывай их хоть раз в полгода. Не жену — детей, понял?
— Да ладно тебе, — скривился Копытцев, делая вид, что возмущен таким поведением своего товарища. Но что поделаешь? Друзей, как известно, не выбирают! Он вздохнул и продолжил — все тем же назидательным тоном: — Едва не забыл… Чуть что, Альметьев — твой коллега по философскому факультету МГУ, на котором ты официально восстановлен сразу после возвращения.
— Спасибо.
— А он — только со вчерашнего дня.
— Здорово!
* * *
— Ну что, сыночки, отчаливаем? — прогундосил в густую бороду Кириллович, принимая на борт второго "туриста" (первый к тому времени уже успел обосноваться в отдельной и довольно-таки уютной каюте). — Добро пожаловать в многодневный тур по славному Волго-Балтскому водному пути!
— И как долго мы будем бороздить просторы Мирового океана? — в обычной, шутливо-издевательской манере поинтересовался Ярослав.
— Загадывать нам никак нельзя. Как говорят военные — не положено. Плохая примета. Время покажет, — хитро прищурился капитан, после чего заученно продекламировал (как-никак лет 40 ходит по этому маршруту). — Рыбинское водохранилище, река Шексна, Белозерский канал, Белое озеро, река Ковжа, Мариинский канал, река Вытегра, Онежский канал, Онежское озеро, река Свирь, Ладожское озера и, наконец, Нева. Славный город Шлиссельбург. Как видишь, путь не близок. И — прямо скажем — не безопасен.
— Черт… Так мы и за неделю не управимся! — прокомментировал сие печальное обстоятельство Плечов.
(Он ведь намеревался вернуться с задания в крайнем случае до Нового года, но вдруг осознал, что и эти, казалось бы, явно растянутые сроки находятся под угрозой.)
— Повторяю: время покажет, — не унывал, отстаивая свои тезисы, лихой бородач. — Главное для нас — безопасность пассажиров. И никакой спешки, которая нужна лишь в исключительных случаях. Сам знаешь каких!
— Догадываюсь… Все это, конечно, хорошо. Только у меня в Первопрестольной жена и двое ребятишек остались. Скучать будут…
— А вот я всю жизнь один, — вздохнул Кириллович. — Кому охота связывать свою жизнь с вечным скитальцем, любящим свою работу больше, чем людей? Помру — некому хоронить будет.
— Поможем!
— А ты, однако, шутник, сынок!
— Есть такой изъян!
— Как звать-то?
— Ярослав!
— Мудрый?
— Да, по-видимому, не очень, если соглашаюсь на разные авантюры. То в воздухе, то на воде, то в лесу.
— Воевал?
— Так… Партизанил немного…
— И это надо.
— А штормы в этих местах бывают? — перевел разговор на иную, менее "скользкую" тему секретный сотрудник.
— Конечно. Не такие, как в открытом море, но все же…
— Блин!
— Однако… Будем надеяться, что на этот раз пронесет. Судно мое и так на ладан дышит, давно собираюсь встать на капремонт, да все никак не выходит. Вот и сейчас… Не успел прийти в Москву, бац — Алексей Иванович объявился: мол, так и так, надобно доставить двух профессоров в Северную Пальмиру. Гонорар отвалил приличный. На топливо да на харчи, чтоб ученые мужи по пути с голоду не сдохли. Вот я и согласился.
— А вы где, если не секрет, познакомились?
— Ты… Дядя Ваня, или просто Кириллович…
— Хорошо. Только ответь на мой предыдущий вопрос.
— Когда-то возил я его шарашку на одно безлюдное озеро, — на ходу придумал капитан (по крайней мере, так показалось нашему главному герою). — На воскресную, так сказать, попойку.
— Так ведь Алексей не пьет!
— Зато его орлы…
— И подчиненным не позволяет.
— Тогда праздник какой-то был. То ли день рождения их конторы, то ли годовщина революции, что-то память шалить в последнее время стала.
— Ой… Темнишь ты, дядя, — по глазам вижу! — вслух сделал вывод Яра. (Пускай понервничает, сговорчивее будет!) — Сам-то откудова?
— Из Питера.
— Возьмешь на постой?
— Не получится. Говорю же тебе: капремонт… Там, в доке, и жить останусь. Временно. — Он замолк, задумавшись о чем-то своем, но спустя несколько мгновений придумал и выдал спасительную версию: — Я вас со своим юным другом познакомлю — Сенькой Пашуто, — он меня в Шлиссельбурге встречать будет. Чтоб забрать подарки для всей своей гвардейской бригады.
— А "юному" сколько лет от роду?
— Столько, сколько и тебе. Плюс-минус годок-другой… У него и остановитесь, если хозяева вас принять соблаговолят.
— Надеюсь, это не у черта на Куличках?
— Нет. В самом центре — на Петроградской стороне.
— Пашуто, стало быть, местный? Коренной?
— Нет. Приезжий. Ему недавно выделили комнату в коммуналке. Но там они с супругой только по великим праздникам появляются. Да что я тебе такое мелю? Сенька — парень разговорчивый. Сам обо всем расскажет…
— Понял. Значит, взлетаем?
— Ага… Отдать швартовы! — завопил капитан.
В тот же миг откуда-то из трюма появился коренастый паренек лет шестнадцати, о котором раньше никто не слыхивал, и принялся отвязывать катер от причала.
— Кто это? — тихо полюбопытствовал агент.
— А… Васька — мой помощник. И юнга, и боцман в одном флаконе. Родители его еще в первую блокадную зиму померли, вот я и подобрал паренька, — коротко пояснил дядя Ваня.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
Вражеское кольцо вокруг города Ленина наши войска прорвали еще в январе 1943 года. Тогда же советские саперы начали возводить в районе Шлиссельбурга железнодорожную переправу через Неву. И справились с задачей, как любили подчеркивать советские пропагандисты, "в рекордно короткие сроки", невзирая на постоянные вражеские обстрелы.
