И снова из сумрака выплывает фигура Ханфштенгля. Сразу же после начала процесса над нацистами Путци развивает бурную деятельность в пользу своего друга. Один историк описывал это так:
Ханфштенгль обивал все пороги, добивался аудиенции у судейских чиновников, хлопотал о назначении лучших адвокатов. Он же позаботился о том, чтобы Гитлеру были обеспечены идеальные условия содержания в тюрьме. Именно с этого момента Ханфштенгль становится одним из ближайших сподвижников фюрера.
В общем, перед нами предстает образ скромного просителя, которому, благодаря его рвению, удается творить чудеса. На самом деле чудеса творило не рвение, а американские доллары. Коррупция в Германии в годы экономического кризиса достигла ужасающих размеров: за доллары государственные служащие были готовы практически на все. Судейские чиновники тоже не были исключением. Мне удалось по крупицам собрать информацию и установить, что благосостояние приговоривших Гитлера судей после процесса значительно улучшилось. Ханфштенгль потратил большие суммы на подкуп чиновников, причем явно не из своего кармана. Значит, эти деньги направлялись прямо из Соединенных Штатов.
Третий любопытный момент. Известно, что Гитлера финансировали немецкие денежные тузы. Правда, размер этого финансирования поначалу был не слишком большим, но для НСДАП и он имел огромное значение. Странно, что никто из историков не догадался проанализировать список лиц, жертвовавших деньги нацистскому движению. Впрочем, мне самому в голову такая мысль пришла далеко не сразу. Правда, потом полученный результат превзошел все мои ожидания: за редким исключением, Гитлера финансировали те капитаны немецкой экономики, которые имели большой бизнес с Соединенными Штатами и, в какой-то степени зависели от своих заокеанских партнеров. Это тоже наталкивает на определенные мысли.
И наконец, самое интересное: в 1925 году один из кассиров нацистской партии был ограблен после получения денег из банка. У него была похищена весьма приличная сумма — причем, как вы, наверное, догадываетесь, в долларах. Чрезмерно бдительные государственные органы начали проверку счетов НСДАП. Выяснилось, что та информация, которую партия предоставляла о своих доходах, была, мягко говоря, недостоверной. На счета нацистов из-за рубежа приходили огромные суммы. Казалось, вот-вот разразится грандиозный скандал, но… почему-то не разразился. Интересно, почему?
Эту историю мне удалось раскопать с большим трудом, перелопатив кучу старых газет. Но самое главное — почему скандал был замят — они, естественно, не написали. А ведь дай правительство ход судебному разбирательству — и с Гитлером было бы покончено раз и навсегда. Новость о том, что партия, громогласно заявляющая о своем патриотизме, получает деньги из-за рубежа, уничтожила бы НСДАП…
Ответ нашелся совершенно случайно, в книжке одного малоизвестного историка, которую я по случаю купил в Берлине. Теодор Листер написал довольно большую работу о «плане Дауэса». Естественно, об обществе «Друзья Германии» там ни слова — готов поспорить, что Листер просто не знает о его существовании. Зато там присутствуют кое-какие другие данные…
Оказывается, ситуацию — и вместе с ней немецкий нацизм — в очередной раз спасли американцы. В эти дни как раз велись переговоры относительно нового большого кредита для немецкого правительства. Неожиданно американская сторона поставила жесткое условие: если Берлин хочет получить деньги, он должен замять скандал с нацистскими счетами и отстать от НСДАП. Потому что существующая ситуация, дескать, ущемляет финансовую свободу в стране и вызывает недоверие со стороны заокеанских кредиторов. Правительство вынуждено было подчиниться…
Мне было интересно, откуда Листер взял эти данные. Ссылка на источник у него отсутствовала. Но не мог же он все это выдумать! Значит, нужно было найти его самого.
Глава 3. ЗАОКЕАНСКАЯ ПОДКОРМКА
Отыскать телефон ученого не составило труда. Теодор Листер был довольно пожилым человеком, работавшим на кафедре истории Мюнхенского университета. Судя по всему, звезд он с неба не хватал, написав за свою долгую профессиональную карьеру два десятка статей и всего одну книжку — ту самую, которую я сейчас держал в руках. Все статьи были посвящены сюжетам, связанным с немецкими репарациями: видимо, этой темой Листер занимался всю жизнь и знал ее досконально. Что как нельзя больше устраивало меня. Два года назад — вскоре после публикации своей книги — Листер ушел на пенсию и теперь жил в Аугсбурге. В общем, обычная карьера среднестатистического преподавателя вуза… Совершенно ничто в ней не настораживало, но мне стоило насторожиться, хотя бы по этой самой причине. Но не буду забегать вперед.
После серии длинных гудков в трубке послышался голос Листера. Звучал он, надо сказать, довольно испуганно. Поначалу я не обратил на это внимание и вспомнил лишь потом, перебирая разговор в памяти…
— Господин Листер, вас беспокоит ваш коллега из Аргентины. Моя фамилия фон Кранц. Меня очень заинтересовала ваша книга…
— Вы знаете, я не хотел бы обсуждать эту тему. — Испуг в голосе моего собеседника сменился резкостью.
— Я хотел бы задать вам один вопрос…
— Без комментариев.
Я понял, что сейчас Листер бросит трубку. Надо было что-то делать, причем срочно. В отчаянии я ляпнул:
— Я представляю известную вам организацию…
— Что вам надо от меня? — Реакция Листера оказалась настолько быстрой, что я понял: попадание стопроцентное. Нужно было делать следующий ход, времени на раздумья не было, и я снова стад действовать наугад.
— Известные вам люди направили меня к вам как к специалисту…
— Господи, когда все это закончится? Когда вы отстанете от меня? Я уже отдал все, что у меня было…
— Не сомневаюсь. Но вот вопрос: откуда вы изначально взяли данные о том, что преследование нацистов в 1925 году было прекращено по инициативе янки? — Я специально сделал акцент на слове «изначально». Потому что если кто-то до меня уже приставал к Листеру (а в этом у меня теперь сомнений не было), то он явно это выяснил. Если я — представитель этой самой неизвестной организации, то должен это знать…
— Что значит «изначально»?! — взорвался Листер. — Я вам уже сказал, откуда я это взял! Других источников у меня не было!
— У нас есть основания сомневаться в ваших словах, — с металлом в голосе произнес я. — Вы хорошо подумали?
— Да! Я говорю полную правду! Хотите — пытайте меня, режьте на куски, но это все, что я знаю! — Голос Листера сорвался на визг. (Ого, какой темперамент у обычного университетского историка!) — Будь проклят тот день, когда мне в руки попали мемуары этого чертового Болла! Когда я их вообще решил открыть!
