VI
ПРОКАЖЕННЫЙ КОРОЛЬ
День уже склонялся к вечеру, когда отряд неожиданно вышел на открытое место. У Кинга даже вырвалось удивленное восклицание при виде стен и башен великолепного города.
— Лодидхапура, — сказала Фоу-тан, — проклятый город! — В ее голосе звучал страх, и она, дрожа, теснее прижалась к Гордону.
Хотя Кинг уже осознавал, что Лодидхапура представляет собой значительно большую реальность, чем легенда или бредовая галлюцинация, к подобной реальности он готов не был. В его представлении Лодидхапура ассоциировалась с островерхими тростниковыми крышами, и увидев город, он обомлел.
Каменные храмы и дворцы мощными громадами заслоняли небо. Могучие башни, отделанные искусной резьбой, величественно возвышались над городом. Были здесь островерхие тростниковые и пальмовые хижины, но они теснились у городских стен, совершенно подавленные каменными зданиями, и лишь подчеркивали их красоту и великолепие.
На переднем плане виднелись поля, на которых трудились мужчины и женщины в набедренных повязках — обитатели тростниковых хижин. Это были потомки рабов хамитов и анамитов, привезенных древними кхмерами в качестве военных трофеев в эпоху наивысшего расцвета их цивилизации.
Перед остановившимися на краю джунглей начиналась широкая дорога, шедшая к одним из городских ворот, к которым Вама и направился. Справа Кинг увидел еще одну дорогу к другим воротам города — по ней явно ходили гораздо больше и чаще. Там было много пешеходов. Издали они казались маленькими, но разглядеть их было можно. Рядом с пешеходами двигались запряженные волами повозки.
Вдали он увидел целую колонну слонов: они в две линии двигались из джунглей в направлении города. Ряды их были бесконечны. Такого количества слонов Кингу еще не доводилось видеть.
— Смотри! — крикнул он Фоу-тан. — Это должно быть, цирк.
— Это королевские слоны, — спокойно объявила Фоу-тан.
— А зачем ему так много? — спросил Кинг.
— Король без слонов — не король, — ответила девушка. — Они свидетельствуют о богатстве и могуществе короля. Когда он ведет войну, то солдаты в битву едут верхом на слонах, а это и есть боевые слоны Лодивармана.
— Их, должно быть, сотни, — заметил американец.
— Их тысячи, — сказала Фоу-тан.
— А против кого воюет Лодиварман?
— Против Пном Дхека.
— Только против Пном Дхека? — продолжал расспросы Кинг.
— Да, только против Пном Дхека.
— А почему он не воюет с кем-нибудь еще? У него, что, нет других врагов?
— А против кого он будет воевать? — удивилась девушка. — В мире существуют только Лодидхапура и Пном Дхек.
— Да, это, верно, его несколько ограничивает, — согласился Кинг.
Они притихли. Затем девушка заговорила.
— Гордон Кинг, — сказала она мягким, ласкающим голосом; он так нравился Гордону, что он иногда специально болтал с ней, только бы послушать звуки его. — Гордон Кинг, мы скоро расстанемся навсегда.
Американец нахмурился. Ему не нравилась даже мысль об этом. Он старался выбросить ее из головы и представить себе, что им разрешат быть вместе после прибытия в Лодидхапуру. Фоу-тан была веселым и приятным спутником даже в самый тяжелый для нее день. Ведь он здесь единственный ее друг! Ну конечно, они не лишат его возможности видеться с ней. После бесед с Вамой и другими воинами у Кинга появилась надежда на то, что Лодиварман сделает его своим солдатом. Фоу-тан эту надежду разделяла.
— Почему ты так говоришь? — спросил Кинг. — Почему мы больше не увидимся?
— Будет ли тебе грустно, Гордон Кинг, если ты больше не увидишь Фоу-тан? — вместо ответа спросила она.
Гордон помедлил, обдумывая новую для себя проблему. В глазах девушки появилось странное, грустное выражение.
— Это немыслимо, Фоу-тан, — вымолвил он наконец, и взгляд огромных карих глаз смягчился, на них выступили слезы. — Мы с тобой так подружились, — добавил он.
— Да, — согласилась она. — Мы так недолго знакомы, а стали такими добрыми друзьями будто знаем друг друга всю жизнь.
— Почему же мы больше не увидимся? — еще раз задал он вопрос.
— Лодиварман может наказать меня за бегство, а единственное наказание, что удовлетворит его гордыню — смерть. Но если он меня простит, а он, без сомнения, простит меня за мою красоту и молодость и потому что желает меня, то меня возьмут в королевский дворец, и ты не сможешь увидеть меня до тех пор, пока я не умру. Так что так или иначе, результат один.
— Я увижу тебя снова, Фоу-тан, — заявил Кинг.
Она покачала головой.
— Я рада, что ты так говоришь, хотя и знаю, что это невозможно.
— Увидишь, Фоу-тан. Если мы оба будем живы, я найду способ увидеть тебя. И я найду способ вывести тебя из дворца и увести в Пном Дхек.
Она посмотрела на него доверчиво и восхищенно.
— Когда ты так говоришь, мне невозможное кажется возможным.
— Надейся, Фоу-тан, а когда мы будем врозь, всегда помни, что все мои помыслы сосредоточены на тебе и твоем спасении.
— Это поможет мне жить до последней страшной минуты, после которой уже не будет надежды, а дальше я все равно не пойду.
— Что ты хочешь этим сказать, Фоу-тан? — что-то в ее голосе ужаснуло его.
— Я смогу жить во дворце, сохраняя надежду до тех пор, пока король опять не пошлет за мной, а тогда…
— А тогда?
— А тогда — смерть.
— Нет, Фоу-тан, не надо так говорить, нельзя даже думать так.
— А что может быть — потом? — спросила она. — Он же прокаженный! — Исполненный глубокого ужаса голос и выражение лица, даже то как она выговаривала это слово, вызывали страстное желание защитить ее. Кингу хотелось обхватить ее, успокоить и подбодрить, но руки у него были связаны, и ему оставалось молча идти рядом к огромным резным воротам Лодидхапуры.
Караул у ворот остановил Ваму и его отряд, хотя по тому, как Ваму приветствовали после полагающегося оклика, было ясно, что кроме Кинга, страже были знакомы все прибывшие. Кинг был даже удивлен строгой дисциплиной в войсках отдаленного от цивилизации королевства прокаженного короля.
Вызвали начальника караула, и он вышел из расположенной сбоку от ворот башни. Это был молодой человек в блестящем золотом сине-желтом мундире. Его сверкающая кираса и шлем были из драгоценного металла, но оружие — настоящее боевое.
— Кто идет? — спросил он.
— Вама из королевской гвардии с апсарой из Пном Дхека, что бежала в джунгли, и воином из далекой страны, которого мы взяли в плен, — отвечал командир отряда.
— Хорошо сделано, Вама, — сказал офицер, оглядывая пленников. — Входи и сразу же иди во дворец, ибо таковы были приказания на случай, если твой поход будет удачен.
За воротами улицы Лодидхапуры были полны народу. Вдоль улицы, по которой провели пленников, стояло множество лавчонок под большими навесами. Торговцы в длинных одеждах и богато украшенных головных уборах сидели за прилавками с разнообразнейшим товаром: керамикой, серебряными и золотыми украшениями, коврами, тканями, благовониями, оружием и доспехами.
