Ознакомительная версия.
– Время не тянуть! – крикнул он подходившим на лодках командирам. – Выводи лошадей! Стройте стрельцов, конницу, казаков. Артиллерийские наряды готовьте к бою! Всем по куску хлеба и чарке вина и через час выступаем!
Забурлила вода под конскими копытами, тащили казаки и стрельцы на берег пушки. Другие, вооружась топорами, уже шли рубить лес – возводить временный лагерь на случай внезапной атаки крымцев. Кто знает, как быстро они очухаются и соберут войско?
Но конница, дворянская и казачья, уже готовилась к скорому бою. Кашевары из стрельцов раздавали вонам пайки из вина, хлеба, сушеного мяса и вяленой рыбы, чтобы сила была держать саблю в руке.
Адашев решил не тянуть – напасть на крымские улусы тотчас по прибытии. В отличие от русских, при приближении неприятеля привыкших спешно укрываться за стенами городов и крепостей, среди татар лишь самые родовитые, а главное, богатые ханы переняли эту привычку – жить во дворцах за городскими стенами. Например, так жил в Бахчисарае крымский хан Девлет-Гирей. Избалованные цивилизацией, он и подобные ему уже не могли отказаться от журчания фонтанов, тенистых садов, портиков с колоннами, бань с благовониями, просторных спален и подобающих для сего изысканного интерьера шелковых, газовых и парчовых одежд. Да и гаремы приятнее было держать во дворцах, а не в степи! Мелкопоместные же татарские князьки жили по-дедовски, по-монгольски – в своих улусах, в тесноватых шатрах. Здесь ели, спали и любили своих многочисленных жен и наложниц. Рядом паслись кони и овцы. Домашняя обстановка! И тут же занимались грязной работой их многочисленные рабы – пленники изо всех городов земли русской.
Вот на это и рассчитывал главнокомандующий. Восьми тысяч солдат для штурма Бахчисарая ему не хватило бы – крымский хан наверняка выставил бы куда большее войско. Раз в десять, а то и в двадцать! Но пока он поймет, что к чему, время пройдет.
Закусив и разгорячившись слегка вином, конница, составлявшая половину войска (а именно – четыре тысячи рубак из дворян и казаков), уже через час двумя рукавами ушла от берега, где стрельцы и пешие казаки возводили на возвышенности нехитрую крепостишку, представлявшую собой вытянутый и крепко сбитый частокол с дозорной башенкой и бойницами для пушек и пищалей.
Частью конницы командовал Данила Адашев, второй – Дмитрий Вишневецкий. Рысью пошли они через крымские холмы и лесочки в глубь полуострова.
– На холмах! – через четверть часа крикнул Адашев, указывая вперед.
Там они увидали небольшой конный разъезд крымских татар, тоже, видно, следивший за ними. Но никто не поспорит с этими прирожденными наездниками в скорости, если нет меткого лука или пищали. Да только расстояние между разъездом и русским войском было слишком большим! Пуля не долетит, стрела тем более. Сорвался с места татарский разъезд и – ушел за холмы, только его и видели!
– Десять гривен золотом тому, кто возьмет толкового языка! – объявил Адашев своим конникам. – Да по лошадям цельтесь, по лошадям! Пеший татарин – скорая добыча!
Дорог здешних русские не знали: где засаду устроить, как обойти, окружить. Но три десятка самых отчаянных, с легкими луками, при саблях и копьях уже готовы были сорваться с места. Атаман-головорез Семен Могила вызвался первым.
– Отпускай нас, Данила Федорович! – едва сдерживая коня, решительно сказал он. – Найдем мы тебе языка!
– С Богом! – кивнул командир. И тут же остерег: – В засаду не попади, Семен, не то сам языком станешь.
– Добро, Данила Федорович! – тоже кивнул Могила, и тотчас казаки, сорвавшись с места и обгоняя поспешающее войско, полетели вперед.
Григорий Засекин, вздохнув, провожал их завистливым взглядом. Данила Адашев уловил его чувства, усмехнулся:
– Не завидуй, Григорий. У тебя еще сноровки маловато. Поверь, это тебе не на ливонцев с мечом бросаться. Тут опыт нужен. Татарин не рыцарь: за кустом спрячется, бац стрелой, и ты – с коня! А он тут каждый кусток наперечет знает. А казачки́? лиходеи да душегубы, сами такие засады привычны устраивать, им за татарами и бегать.
Отряд казаков меж тем уже пропал из виду. Данила Адашев, его сотники и ординарцы могли только догадываться, что происходило сейчас за лесистыми холмами прибрежной полосы Крыма. А там вовсю уже шла охота Семена Могилы и его сотоварищей…
На свой страх и риск, едва оторвавшись от войска, казаки разделились на две части – по пятнадцать сабель в каждой. Так и пошли по холмам двумя отрядами, рыская глазами по округе. Да не было татар нигде – куда ни кинь взгляд.
Скалы впереди, степь, полосы леса…
Вспорхнули вдалеке сразу с десяток птиц из зеленых крон. Подметил Могила это, крикнул:
– Туда, Матвей! Туда!
К счастью, не успели еще два казацких отряда далеко разъехаться, как товарищ Семена тоже увидел испуганных птиц и понял, куда надо спешить. Только вот беда: отряд казаков татары обнаружили раньше. И когда те выскочили из-за деревьев, крымцы встретили их стрелами. Половина из пятнадцати полегла тут же, но остальные не растерялись. И страха они не знали, и смерть была им подругой! Так и пролетели казаки с копьями наперевес через своих поверженных товарищей, что уже попадали с лошадей. Пролетели и насадили четвертую часть татар на копья. И тут же вытащили сабли. Одним из выживших был и Могила. Рассвирепел он, увидев, как лучше его ребята корчатся на земле, как топчут их собственные же кони, тоже раненые или погибающие. Слизнул его клинок руку первому из крымцев, что с саблей наскочил на него, смахнул голову второму, что теснил одного из его бойцов. Со свирепым рыком полетел на третьего. Страшно они дрались: одно неловкое движение – и нет тебя! Потому как лучше других умели татары драться в седлах резвых своих коней: волчком крутились вокруг врагов, в руки не давались. Трудно было найти равных им в таких битвах!
Кабы не казаки… Тут как раз и второй отряд вырвался из лесочка. Этого крымцы не ожидали. Половину оставшихся насадили на копья казаки, вторую, порубав большей частью, окружили. Метались пять уцелевших татар между ними, но в кольцо взяли их казаки атамана Могилы.
– Бросайте сабли, нехристи, а не то порешим всех! – рявкнул на татарском Степан Могила. – Четвертуем всех по очереди!
Бросили друг за другом татары сабли.
– А ну с коней, быстро! – вновь рявкнул атаман.
Татары спешились, и казаки туго связали пленным руки. Перевалили через их же коней, перебросили через них и трупы своих товарищей. Раненых посадили к себе в седла: дай Бог, кто и выживет. Забрали татарских коней. А убитых крымцев оставили хищным птицам для расправы…
Ознакомительная версия.
